Мария Барыкова - Клаудиа, или Дети Испании

— Увы, герцогиня, — неожиданно разозлился кардинал. — Я сам еще совсем недавно дал ей разрешение устроить престол прямо в больнице напротив ее ложа. И теперь там ежедневно служат по несколько обеден, и в дарохранительнице даже выставлены Святые Дары.

— Кто из нас, Ваше Высокопреосвященство, не знает этого, — вдруг вступила в разговор графиня Кастильофель. — Я просто счастлива тем, что меня допустили к ее постели и позволили говорить с нею.

— И вам она тоже рассказала, что питается только евхаристическим хлебом? — вдруг с любопытством спросила у Пепы герцогиня Осуна.

— Да, — решительно ответила Пепа, в которой до сих пор был силен дух слепой народной веры во всяческие чудеса. — Она женщина героической добродетели. Ведь по особому призванию Святого Духа она предназначена быть монахиней-капуцинкой, но испытывает чрезвычайную скорбь оттого, что не имеет ни силы, ни здоровья, необходимых для жизни в общине и в монастыре. Бедняжка на всю жизнь прикована к постели…

— А в это время ее мать и духовник получают значительные суммы от богатых и знатных мадридских дам… а также других набожных лиц, — неопределенным тоном то ли обвинения, то ли поощрения закончила герцогиня Осуна.

Пепа вспыхнула, а герцогиня Альба, уже в который раз за этот странный вечер весело расхохотавшись, сказала:

— Вам я не удивляюсь, дорогая Мария Хосефа, — вы всегда были безбожницей и приверженцем чистого разума… Однако кардинал сегодня повергает меня в истинное смятение. Вы сказали «увы», Ваше Высокопреосвященство? Неужели вы, человек, призванный насаждать веру среди народа, сам же первый совершенно не верите в подобные проявления… хм… божественной воли?

— Вопрос о том, дорогая герцогиня, верю я сам или не верю, мы с вами здесь обсуждать не будем, — почти грубо ответил Вальябрига. — А вот всякие самозванства и самозванок я разоблачал и всегда буду разоблачать во славу Божию.

— Так вы считаете нашу Святую Клару самозванкой, Ваше Высокопреосвященство? — с ехидной улыбкой дерзко спросила Альба.

— Да! — неожиданно твердо ответил кардинал. — И даже скажу вам больше, герцогиня. До самого этого вечера я еще склонен был верить в то, что она, возможно, и в самом деле осенена Святым Духом. Но теперь, вот с этого самого момента, я уже абсолютно уверен, что эту вашу святую необходимо как можно скорее разоблачить и отправить на костер… чтобы другим неповадно было.

И ни от кого не укрылось, что эти последние слова кардинал адресовал прямо в лицо юной француженке.

За столом повисло тяжелое молчание.

«Ого, — подумал Мануэль, — похоже на то, что моя девочка не зря боится этого фанатика. Ради того, чтобы завладеть ею, он пойдет на все. Придется постоянно быть настороже и, быть может, дать в распоряжение Мартина еще пару десятков молодцов. Этот Хуан, судя по всему, парень надежный, раз уж малышка сама видит в нем верного защитника и уверяет меня, что доверять ему можно безоговорочно. Вот еще бы разыскать его товарища… Но от Аланхэ ничего не добьешься, кроме дежурного «пропал без вести».

«Ах, как падок этот проклятый святоша на девиц, — в это же время размышлял сидящий по другую руку от Клаудии Фердинанд. — Значит, мой новый валет не солгал мне о своих бедствиях. Рыжий жеребец готов отнять подругу даже у самого колбасника. Но погоди, чертов тонзурщик! За эту девочку тебе придется побороться еще и со мной. — Принц сладострастно зажмурился и стал похож на кота. — Не видать ее тебе, как своего длинного носа, блудодей!»

На улицах заметно темнело. Лиловый летний вечер начинал все больше окутывать мадридские улицы, скрывая очертания недостроенного дворца Буэнависта и придавая ему какую-то загадочную и тревожную прелесть. Во внутреннем дворе, еще заваленном досками и бочками со штукатуркой, сновали кучера, новомодные, несмотря на войну, грумы в английском вкусе, челядь Альбы и королевские гвардейцы. Последние, правда, не только хохотали на весь двор и ловили концы юбок сновавших служанок, но и выполняли свое непосредственное дело — охраняли все входы и выходы. У главной лестницы караул был особенно многочислен и сменялся каждые полчаса — об этом особо заботились командиры взводов, известный источник, откуда полковник Пипаон выбирал капитанов рот. Вот и сейчас проверить караул подошел невысокий, но бравый лейтенант с круглыми и зоркими, как у птицы, глазами. Он придирчиво осмотрел выправку и амуницию часовых, едва ли не засовывая нос под белые портупеи.

Наконец, лейтенант, проверив все до последних пуговиц и убедившись в полном порядке караулов, отошел в сторону и, встав у высокой пинии, где было уже совсем темно, принялся разглядывать звездное небо. Казалось, это достойное зрелище полностью поглотило его внимание, и ничто не могло отвлечь его от созерцания небесных светил. Однако он вдруг неожиданно, словно кошка, подпрыгнул и, развернувшись в воздухе, еще в прыжке поймал занесенную над ним руку. Рука принадлежала высокому бородачу, судя по цветам платья — из свиты принца Астурийского.

— Молодец! Молодец, старина, — тихо прошипел бородатый. — Даже по спине тебя без твоего желания не похлопать.

— Вот так встреча, — спокойно и почему-то тоже тихо произнес в ответ лейтенант, и его живые глаза подозрительно заблестели. Отвернувшись, он поспешно провел рукой по лицу и уже с любопытством стал разглядывать стоявшего перед ним в роскошном, придворном, ладно пригнанном, дабы не стеснять никаких движений, костюме сдержанно улыбавшегося бородача.

Улыбка на лице Педро была делом экстраординарным, впрочем, как и слезы на глазах Хуана.

Шли долгие секунды, а оба молодых человека, один высокий и стройный, другой пониже, но поплотней и покоренастей, так и продолжали стоять, один держа перехваченную руку другого, не зная, что делать дальше и рискуя вот-вот привлечь к себе чье-либо внимание.

— Где здесь можно спокойно поговорить? — наконец, взял себя в руки Педро. — У тебя теперь столько подчиненных, что сделать это, я думаю, нетрудно.

— В этом ты абсолютно прав, но есть одно «но» — здесь Вальябрига…

— Забудь об этом, пока здесь мы, — Хуан вопросительно вскинул глаза. — Я имею в виду свиту принца Астурийского, — спокойно пояснил Педро. — Если кардинал даже только попытается что-либо сделать, Фердинанд, которого я изрядно обработал в этом направлении, поднимет такую бучу, что услышат на другом конце света. Да и твой Мануэль пока еще кое-чего да стоит.

— Хорошо. Сейчас я проинструктирую караул, а ты иди вон туда, — Хуан махнул рукой на другую сторону курдонера [100] Курдонер ( фр .) — внутренний двор. , где в сумерках белели стройные колонны у выхода в сад. — Ротонда еще не достроена и потому пока пустует. Я буду там через пару минут.