Мария Пастернак - Золото Хравна

Он поджал губы и обвел взглядом всех, одного за другим.

Секретарь открыл футляр и извлек из него Библию в золоченом тисненом переплете.

В наступившей тишине раздался негромкий низкий бас Стурлы:

— Ходить мне тяжело нынче, дайте же мне кто-нибудь Библию, чтобы я мог на ней присягнуть, ибо, Вальдимар, сын Хельги, у меня, пожалуй, найдется немало, что порассказать тебе.

— Записывайте, записывайте! — похлопал Вальдимар секретаря по плечу и сквозь зыбкий свет свечного пламени попытался вглядеться в лицо Стурлы. — Твое имя и прозванье?

— Неужто не узнаешь меня? — усмехнулся Стурла.

— Позвольте… — прошептал Вальдимар. — Это же Стурла, сын Сёльви, купец из Нидароса! — воскликнул он и привстал над столом. — Что случилось с тобою, Стурла? Последний раз мы виделись с тобою у Торварда, торговца лесом: ты, как сейчас помню, хотел заключить с ним договор на доставку тебе корабельной сосны, дабы перепродать ее весной в Исландии! И было сие не так уж давно, накануне мессы Микьяля [164] День святых архангелов Михаила (Микьяля), Рафаила и Гавриила — 29 сентября. , — я хорошо помню, как вы торговались с Торвардом, ни ты, ни он не хотели уступать!

— Ты правильно помнишь, — подтвердил Стурла.

Никулас принес ему Библию. Стурла положил на ее золоченый переплет свою большую руку. Костяшки пальцев и суставы ее были в затянувшихся ссадинах, ногти темны, а один из них — на большом пальце — наполовину сорван.

— Обещаю, что все сказанное мною здесь не будет содержать ни единого слова лжи.

— Что же случилось с тобою, Стурла, сын Сёльви?

— А вот об этом, Вальдимар, сын Хельги, и будет тебе мой рассказ, — произнес Стурла и умолк. Губы его сложились в горькую улыбку, и некоторое время он молчал. Потом оглядел собравшихся, подмигнул Вильгельмине, что смотрела на него во все глаза, вздохнул и начал говорить неторопливо, взвешивая каждое слово.

— Чуть более полугода тому назад, сразу после мессы Халварда, пришел ко мне в корабельную контору мой дальний родич Стюрмир Грош с Воронова мыса в сопровождении Нилуса Ягнятника из Гиске, сына Сигхвата Кривого. Меня не было о ту пору в конторе, ибо я провожал один из своих кораблей с грузом меха, но, когда я вернулся, помощник мой по торговым делам — Маттиас Крюк, сын Бенгта, — сказал, что меня ждут в приемной, и я вышел к ним.

Я не очень удивился, что Стюрмир пришел ко мне. Пусть мы с ним не были близко знакомы, но я всегда помнил, что у меня имеется родня в Нур-Трёнделаге. То, что ко мне явился Нилус Зверолов, удивило меня куда больше. Я, разумеется, знал, кто он такой, хоть и не сталкивался с ним прежде.

Стюрмир начал издалека. Расспрашивал о моем житье, о том, как идут дела. Я отвечал ему, что не жалуюсь, контора приносит неплохой доход. Тогда стал он стенать, как тяжело ныне выживать простому охотнику: нечем платить за еду, нечего дать в приданое младшей троюродной сестре, которая находится на его попечении. А закончил тем, что попросил у меня взаймы пятьдесят марок золотом.

Я объяснил ему, что только что снарядил корабль с грузом, и нельзя сказать, чтобы наш брат купец по весне был особо готов расстаться с теми деньгами, что после зимы остались у него в мошне. Однако он продолжал ныть и умолять, поминал наше родство, говорил, что отдаст мне в залог все свое имение. «Мне твое имение не надобно, Стюрмир, — отвечал я. — Да только таких денег нынче у меня нет. Приходи осенью, тогда, возможно, будет другой разговор». «Сколько же можешь ты дать мне, родич? — спросил он. — Хоть одну марку можешь?» «Одну марку золотом могу ссудить тебе, если ты вернешь ее мне до Симонова дня», — сказал я. По правде говоря, я надеялся, что он откажется. У меня почти ничего не осталось после того, как я снарядил корабли, а надо было еще выплатить сюсломану налог за сделку. Стюрмир будто засомневался, посмотрел на Нилуса из Гиске. «Бери, — сказал тот. — Одна тоже годится». Тогда я не мог взять в толк, к чему все это, понял лишь позже.

— И к чему же это было? — поинтересовался Вальдимар.

— А к тому, что на густо выбеленном пергамене I легко исправляется на L [165] Буква L обозначает число 50 в латинском написании. , — усмехнулся Стурла. — Однако никаких причин не доверять Стюрмиру у меня не было, я ведь мало его знал. Я сказал, что так и быть, ссужу ему марку золота до Симонова дня. Он сказал, что даст мне расписку по всем правилам. Я возразил:

— Полно, родич, не так велика сумма! Достаточно будет, если ты начертаешь свое имя на листе пергамена.

Однако он запротестовал, да так убедительно, что я уже собрался идти с ним к кому-то, кто сможет заверить документ.

— Зачем же моему благодетелю так беспокоиться! — заулыбался он. — Вот добрый приятель мой, Нилус из Гиске, он королевский исполнитель, ведает многими делами, имеет свою печать.

— Не больно-то я хочу иметь дело с этим твоим приятелем, — отвечал ему я.

— Как это? — спросил он. — Значит, король, его величество, доверяет ему, а ты — нет?

Хорошо. Дело есть дело, и канителиться со всем этим мне было недосуг. Стюрмир тут же привел с улицы трех свидетелей, хотя известно, что для столь малого долга достаточно и одного. Все они выступали как люди случайные. Один из них был Альгот, сын Скамкеля, другой — Андрес, в то время я еще не знал, что он служит у Стюрмира, а третий — Дидрик Боров. Первые двое не были мне знакомы, Борова же у нас в Эйстридалире знают все. Не могу сказать, что я был доволен его участием — какой из него поручитель? Но речь-то шла об одной марке, и не стану же я препираться, коли сам говорил до того, что мне и вовсе никаких свидетелей не надобно?

Мы составили документ, я подписал его и приложил печать, а Нилус из Гиске заверил документ по всем правилам, как представитель короля. Марка золотом — не так уж мало, конечно, но расписка Стюрмира выглядела так пышно, точно я купил усадьбу. Мы с Кольбейном посмеялись после их ухода, я сунул документ в сундук, что стоит в приемной, да и забыл о нем.

— Интересная история, — сказал Вальдимар, пристально глядя на Стурлу. — И что же было дальше?

— Продолжение сей истории нуждается в добром глотке пива, скира [166] Скир — хмельной напиток из кислого молока. или хотя бы воды, — заметил Стурла.

— Точно, точно, — оживились издольщики Никуласа. Все они лишь наскоро перекусили в дороге.

— Хозяюшка, — позвал Вальдимар, — принесите пива всем в этой горнице.

Ланглив величественно кивнула головою и вышла. Гамли поспешно вскочил со скамьи, чтобы помочь ей.

— О! — сказал Никулас. — Мы будем пить за счет королевской казны, точно челядинцы его величества!

— Да, — кивнул Вальдимар, смерив его свирепым взглядом. — За счет королевской казны в этой стране живут многие, Никулас. И не только государственные чиновники, но и преступники в острогах.