Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– Тогда, дружок, бери с собой апельсины, – посоветовал Мендоса. – Ты же знаешь, что качка порой играет скверные шутки с желудком.

– Ну мой-то желудок железный, – похвастался дон Баррехо.

Они взяли тюки с оружием и боеприпасами, заперли дверь и направились к молу, возле которого слегка покачивалась маленькая каравелла в восемьдесят или сто тонн водоизмещением; два латинских паруса и прямоугольный фок были уже отвязаны.

Начинался дождь, океан больше не грозил своим ревом, с берега подул свежий ветер. Мастер Арнольдо первым встретил троих знаменитых искателей приключений сладчайшим приветствием. За ним стоял бородатый мужчина с бронзовым от загара лицом: это был капитан.

– Все готово, приятель? – спросил Буттафуоко у фламандца.

– Торога фам открыта, – ответил тот. – Зеленый сфет означает разрешение.

– Где твой товарищ?

– Ф каюте; Арамехо очень болен.

– Если он не выздоровеет, мы предложим хороший завтрак тихоокеанским акулам, – вступил в разговор дон Баррехо. – У твоего друга, Пфиффер, нет ни капли крови испанских грандов.

– О! – выдавил из себя фламандец, посчитавший за благо не добавлять ни одного слова.

Пятеро матросов, метисов с тихоокеанского побережья, которое и в те времена славилось бравыми моряками, выбрали якорь, а в это время капитан поднял на верхушку фок-мачты зеленый фонарь, означавший, что парусник имеет право свободного выхода из порта на свой собственный риск.

Каравелла легко отошла от причала и заскользила среди многочисленных кораблей, разбросанных по акватории порта, гордо направляясь к выходу; крепчающий ветер с суши подгонял судно.

После короткого визита в трюм, забитый бочками, видимо пустыми, а потому в них вполне можно было укрыться от маркиза, Буттафуоко, Мендоса и гасконец поднялись на палубу и направились на нос.

– Вы не заметили ничего подозрительного, сеньор Буттафуоко? – спросил вполголоса гасконец. – Я, знаете ли, не слишком-то доверяю этому Пфифферу.

– Абсолютно ничего, – ответил буканьер.

– Тогда мы здесь – хозяева.

– Точнее, наши шпаги.

– Которые в нужный момент сумеют выполнить свой долг.

– Но будем осторожны. Пусть один из нас остается на посту и внимательно несет свою вахту. Определенно, мы попали к нелучшим друзьям.

– А ты, Мендоса, как моряк, – сказал гасконец, – следи за курсом этой посудины. Эти люди вместо Калифорнии способны увезти нас в Перу или Чили.

– Я держу буссоль под контролем, дружище, – ответил баск. – В первую же вахту я подойду к рулевому и выброшу его в море.

– Вместе с Пфиффером.

– Если будет нужно, я и его пошлю напиться морской водички, но это только в том случае, если он нарушит свою клятву.

– Он очень боится нас, поэтому вряд ли что-то затеет, хотя я нисколько не верю его голубым глазам.

– Да всех надо бы перерезать, – заключил Буттафуоко, раскуривая свою трубку.

Сделав несколько галсов, каравелла достигла выхода из порта, перед которым несли сторожевую службу два больших фрегата; на них была возложена задача воспрепятствовать какому-либо сюрпризу со стороны флибустьеров, которые все еще орудовали в этих водах Тихого океана.

За молом волна была чуть сильнее, тем не менее маленький парусник, отслуживший, должно быть, немало лет и имевший поистертый киль, держался относительно хорошо.

Капитан, посоветовавшись со своими пятью матросами и понаблюдав за горизонтом в подзорную трубу, взял курс на северо-запад, стараясь избежать многочисленных подводных камней, которыми были усеяны подходы к берегу.

– Пока все идет хорошо, – сказал Мендоса, успевший прогуляться на корму, чтобы взглянуть на показания буссоли. – Завтра мы заставим этих морячков повернуть на Тарогу, а если они воспротивятся, отделаемся от них.

– Я хочу лично обрезать бороду капитану, – заявил дон Баррехо.

– Если хотите отдохнуть, ступайте, я останусь на вахте.

– Нет, Мендоса, – возразил Буттафуоко. – Наши вахты начнутся завтра, когда мы убедимся, что команда уважает пожелания мирных пассажиров. Наш приятель Арнольдо должен был что-то нашептать на ухо капитану: он ни за что не поступит так неблагоразумно, чтобы оставить мостик.

Его друзья согласились с этими словами кивком головы и, в свою очередь, закурили трубки, удобно устроившись на носу.

В открытом океане шла сильная волна, и она сбивала маленькое суденышко с курса, а ночь была необыкновенно звездной, и четвертушка бледной луны купалась на горизонте в океанских водах. Пятеро матросов вместе со своим капитаном, возможно возбужденные близостью опасных тихоокеанских бродяг, ни на минуту не оставляли палубы, а общий приятель Арнольдо составлял им компанию.

Когда занялась заря, американских берегов было не видно даже на горизонте. Каравеллу за ночь сильно отнесло течением в океан.

– Мы отошли уже довольно далеко, – сказал Мендоса. – Если так будем идти, то за пару дней можем попасть на Тарогу. Только мне кажется, что наш бородач вовсе не намерен доставить нам удовольствие дружески обняться с флибустьерами.

И в самом деле, по свистку капитана матросы развернули судно, намереваясь оказаться хотя бы в видимости берега, чтобы в случае появления флибустьеров можно было найти укрытие. Только трое искателей приключений вовсе не к этому стремились, о чем они незамедлительно объявили капитану, предварительно спрятав в карман свои трубки.

– Что вы делаете? – насупившись, спросил Буттафуоко, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Меняем курс, – ответил бородатый капитан. – Мы слишком далеко ушли в море, а у меня нет никакого желания встретиться здесь с каким-либо пиратским кораблем.

– Приказываю вам идти прежним курсом, а о флибустьерах можете вообще не беспокоиться.

– Вы… приказываете? – изумился капитан.

– Да, – спокойно ответил Буттафуоко.

– И куда же мы должны идти?

– Нам надо убедиться, есть ли еще на Тароге те бравые парни.

– Я взял вас на борт, чтобы доставить в Калифорнию.

– Теперь мы передумали.

– Может быть, вы считаете себя собственниками каравеллы?

– Мы наняли ее за свой счет и хотим сами определять свой путь.

– Э!.. Э!.. Не рано ли вы раскомандовались в моем доме? – вышел из себя капитан. – Если вам нравится быть убитыми флибустьерами, садитесь в шлюпку, которую мы тащим на буксире, и убирайтесь ко всем чертям! Что же касается меня, то я как можно быстрее вернусь к берегу.

– У нас вовсе нет желания кормить акул, да и фрахтовали мы каравеллу, а не шлюпку, поэтому я во второй раз приказываю вам вернуться на прежний курс: прямо на запад, ибо именно туда ведет нас путеводная звезда. В Калифорнию мы заглянем попозже.

– Хватить болтать, хозяин, – вмешался гасконец, положив руку на рукоять своей шпаги. – Либо ты выполнишь наш приказ, либо мы пустим в дело свои игрушки, а они, как ты знаешь, колючие.