Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Ягуар ответил диким рычанием и на этот раз подался вперед, потянувшись и оскалив зубы.

Дон Баррехо взглянул на индейца, державшего наготове поднятую палицу.

– Берегись, приятель, – сказал ему гасконец. – Он нас атакует!..

С безрассудной отвагой гасконец двинулся вперед, заняв боевую позицию.

– Ну же!.. Прыгай!.. – закричал он.

Ягуар ответил диким рычанием и на этот раз подался вперед, потянувшись и оскалив зубы.

Ягуар, увидев человека всего в нескольких шагах от себя, собрался и сделал гигантский прыжок, пролетев над головой гасконца и приземлившись почти у ног индейца. А тот, зная, с каким хищником приходится иметь дело, обрушил свою дубину и одним ударом сбил зверя с ног и оглушил его.

Дон Баррехо мигом повернулся. Он молниеносно налетел на ягуара, уже неспособного подняться, и нанес великолепный удар, пробив драгинассой шею зверя и почти отрубив ему голову.

Первый ягуар пал, даже не пустив в ход когти, но другой, вместо того чтобы отступить, решительно бросился на Мендосу и де Гюсака. Он издал устрашающий рык и, как и его товарищ, сгруппировался, готовясь прыгнуть.

– Берегитесь, де Гюсак!.. – сказал баск.

– Совсем скоро моя драгинасса попробует крови американского тигра, – ответил бесстрашный трактирщик из Сеговии, защищаясь серией молниеносных мулине. – Держись, Мендоса!.. Мне кажется, что наши товарищи уже освободились.

– Тогда – к бою!..

И два храбреца, не желая уступать дону Баррехо и индейцу, решительно напали на зверя, нанося удары во всех направлениях. Ягуар сначала отступил под этим энергичным натиском, а потом, в свою очередь, осуществил одну из тех молниеносных атак, на которые способны эти грозные животные.

Но вечер явно складывался не в пользу ягуара, оказавшегося между шпагой баска и драгинассой гасконца. Баск задержал ягуара между корнями, в то время как гасконец раздробил зверю ребра и отрубил лапы, лишив животное возможности сопротивляться.

– Эй, друзья, вам нужна помощь? – крикнул в этот момент дон Баррехо, подбегая к приятелям с окровавленной драгинассой.

– Мы уже справились, – ответил баск.

– Тогда давайте ложиться спать, и пусть этот плот плывет хоть в ад вместе с нами и ягуарами.

Предоставленный сам себе плавучий остров продолжал свой стремительный путь по волнам бурного потока. Появившаяся на небе луна осветила долину Маддалены, в которой все еще не смолкал грохот. Казалось, ночное светило прогуливается по верхним точкам сьерры, изливая свой голубоватый свет, отражавшийся в воде вышедшей из берегов реки.

Трое приятелей вместе с индейцем, измученные бесконечными испытаниями и постоянным голодом, спали один подле другого, положив головы на трупы убитых ими ягуаров.

Плот плыл уже несколько часов, то вращаясь вокруг себя, то испытывая легкую качку, как вдруг он наскочил на что-то со всей силы.

Дон Баррехо, имевший привычку спать очень чутко, «одним глазом», как он утверждал, первым вскочил на ноги и закричал громовым голосом:

– Эгей, друзья, мы снова во что-то вляпались!..

Речные воды бешеным натиском обрушились на плот, снося все на своем пути. Мендоса, де Гюсак и индеец, пробужденные этим душем, грозившим потопить их, тоже вскочили на ноги.

Луна зашла, и густая тьма окутала реку.

– Дон Баррехо!.. – крикнул баск. – Что случилось?

– А я почем знаю?

– Мы потерпели кораблекрушение?

– Похоже на то, потому что плот больше не движется.

– Черт побери!.. – крикнул де Гюсак. – Тут бы очень пригодился маяк!..

– Да, сейчас пойду поищу его, – ответил дон Баррехо.

– А что за темная масса виднеется перед нами?

Ответ дал индеец:

– Черепаший остров.

– Какая прекрасная новость; она заставила плясать от радости мои внутренности, – сказал дон Баррехо. – Я так долго не ел этих вкусных животных. Мы найдем там много черепах, краснокожий?

– Мои сородичи приезжают сюда каждый год и всегда собирают отличный урожай, а время сейчас подходящее.

– Значит, можно высаживаться?

– Вы не подвергнетесь никакой опасности, потому что остров довольно сильно возвышается над водами реки.

– А плот?

– Оставим его здесь, – предложил де Гюсак.

– А как мы потом продолжим плавание?

– Попытаемся снова столкнуть его в воду, дон Баррехо.

– Раскройте глаза пошире и следуйте за мной. Будьте осторожны, потому что плоты могли принести сюда еще каких-нибудь зверей.

Четверка мужчин пересекла плавучий остров, который серьезно пострадал при столкновении с твердым берегом, но ничего не потерял в массе; они высадились посреди группы деревьев, дававших густую тень.

– Грунт здесь сухой, песчаный, – удостоверился дон Баррехо, первым спрыгнувший на Черепаший остров. – Мы спокойно можем продолжить свой сон, не опасаясь, что остров ускользнет из-под нас.

– А дикие звери? – спросил Мендоса. – Остров мне показался достаточно большим, и здесь вполне могут обитать опасные хищники.

– Что касается меня, я предпочел бы развести костер, – сказал де Гюсак. – Мой трут хранится в стальной коробочке; он абсолютно сух и спит возле огнива.

– Хорошая мысль!.. – хлопнул себя по лбу Мендоса. – А давайте пошлем индейца за топливом. Может быть, ему удастся собрать немножко хвороста.

– Человек, который все слышит и чувствует, способен на все, – рассмеялся дон Баррехо.

Индеец, уже привыкший к шуткам гасконца, взял у де Гюсака наваху и отправился в лес.

Тем временем трое искателей приключений разрыли песок, чтобы устроить в яме очаг. При этом они натолкнулись на обильно смазанный грязью конус с остатками растений.

– Там, внутри, должно быть сокровище!.. – воскликнул дон Баррехо.

– Его наверняка спрятали там флибустьеры! – добавил Де Гюсак.

Мендоса оставался молчаливым и, казалось, нисколько не разделял надежд своих товарищей.

– Давай копать дальше, де Гюсак, – завелся грозный гасконец. – Увидишь, что вскоре у нас в руках окажется клад из множества дублонов и пиастров.

Они сняли слой грязи, покрывавший вершину усеченного конуса, и… их глазам открылась кладка яиц; величиной они были с гусиные, но чуть длиннее и с сильно морщинистой скорлупой, как будто изборожденной странными иероглифами. Это открытие сделал де Гюсак, даже зажегший фитиль в надежде увидеть, как отражается его слабый огонек в благородном металле.

– Хвост сдохшей собаки вам в глотку!.. – изумился дон Баррехо. – Что бы это была за чудная курица, подумавшая о нас? Вот тебе на!.. Яйца, сеньоры, и притом большие. Жаль, что у нас нет сковородки и немножечко масла. Тогда бы мы могли поджарить яичницу.