Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– Я подыщу вам еще что-нибудь, кабальеро, – ответила прекрасная вдова, показав свои белоснежные зубы.

– Рассчитываю на вас, точнее – на ваши подвалы.

И он с чрезвычайной важностью приподнял свою шляпу с пером, словно находился перед знатной дамой, потом послал кончиками пальцев воздушный поцелуй и удалился в сопровождении молчаливого фламандца.

– Дружище, – сказал гасконец, – а пойдем-ка прогуляемся по улице Арамейо. Правда, я не знаю, где она находится, но думаю, мы ее найдем. Надо пройтись вдоль дворца этого мошенника-советника. На главной площади мы можем встретить либо дона Хуана де Сасебо, либо маркиза, и тогда – дело скверно! Тогда придется отступать.

– Что вы хотите сделать, в конце-то концов?

– По меньшей мере похитить какого-нибудь слугу маркиза.

– Посреди бела дня?

Гасконец остановился и удивленно посмотрел на дона Эрколе.

– Гром и молния! – пробурчал он. – Может быть, у фламандцев слегка туповатые мозги? Наши-то, гасконские, всегда ясные.

– Зато слова у вас какие-то темные.

– Может быть, вы и правы, дон Эрколе; попозже объясню вам понятнее.

Каждый закурил по толстой сигаре, подаренной прекрасной кастильянкой, и двое приятелей продолжили прогулку, время от времени осведомляясь у прохожих, где находится улица Арамейо.

Двадцать четыре городские колокольни отзвонили полдень, когда наконец-то они подошли ко дворцу дона Хуана де Сасебо.

Из предосторожности они надвинули шляпы на глаза и приблизились к маленькой калитке, возле которой важно прохаживался молодой метис, вооруженный алебардой.

– Вот он, мой человек, – сказал гасконец. – Предпочту наполовину белого чистокровному негру. Они понятливее диких сыновей Африки и не так хитры. Дон Эрколе, ждите меня здесь, можете продолжать курить. С этой задачей я справлюсь один.

Он решительно направился к метису и, приподняв шляпу, спросил почти плачущим голосом:

– Не находится ли, случаем, дома многоуважаемый советник дон Хуан де Сасебо?

Метис резко остановился, высокомерно оглядел гасконца, потом, уперев тяжелую алебарду в дверной косяк и важно подбоченившись, спросил пренебрежительно:

– Кто вы такой?

– Бедный искатель приключений, прибывший из Мексики; бедный – это так принято говорить, но в моих карманах завалялось больше сотни пиастров, которые могут оказаться в ваших карманах.

Метис, услышав о пиастрах, которые могут стать его собственностью, и, по всей видимости, без особого труда, скинул с себя немного важности:

– Что вы хотите от моего многоуважаемого хозяина, советника Королевского суда Панамы?

– Я хотел бы обратиться к нему с просьбой о правосудии. Я специально приехал из Мексики и готов потратить свои последние сбережения на того, кто мне поможет в этом деле.

– Но вы не сказали, в чем оно заключается.

– А!.. Долго рассказывать, да и не могу я это делать здесь, прямо посреди улицы. Если бы вы пошли со мной в гостиницу, где я остановился, там мы могли бы неплохо выпить.

Метис, уже видевший в мечтах большую кучку пиастров, что выдавал блеск его глаз, подозвал негра, курившего на первой ступеньке лестницы. И передал ему алебарду с такими словами:

– Стань на пост, а вечером я дам тебе бутыль агуардьенте. Мне надо проводить вот этих сеньоров. – Потом, повернувшись к гасконцу и фламандцу, он добавил: – Я к вашим услугам.

– Идемте; мы весело проведем оставшуюся половину дня, – пообещал дон Баррехо.

Они пошли по главной улице. Гасконец внимательно смотрел то направо, то налево, отыскивая какую-нибудь таверну, потому как из предосторожности не хотел вести метиса в посаду прекрасной кастильянки.

Пройдя несколько улиц, он отыскал наконец одну фонду, что-то вроде харчевни, которую посещали в основном люди сомнительной наружности, – разумеется, она и смотрелась неприглядно.

– Вот мы и на месте, – сказал гасконец. – Здесь подают настоящие испанские вина.

Они вошли, хлопнув дверью, как люди, которым дозволена некоторая фамильярность, и уселись за стол в самом темном углу харчевни.

Хозяин, человек довольно смуглый и весьма волосатый, с готовностью подлетел на громкий призыв гасконца.

– Чего изволите, кабальеро? – спросил он.

– Четыре бутылки самого лучшего вина, какое только есть у вас в подвалах, – сказал дон Баррехо. – И если это будет не испанское или не французское вино, я оторву вам уши.

Хозяин, давно привыкший к грубостям искателей приключений, дождем сыпавшихся в Панаму из Мексики или Перу, исчез, ухмыляясь, и вскоре вернулся с бутылками, которые, судя по покрывавшему их слою пыли и паутины, имели почтенный возраст.

– Как вас зовут? – спросил гасконец, поворачиваясь к метису.

– Алонсо.

– Хорошо, любезный Алонсо, пейте вволю, потому что за все плачу я. Потом подоспеют и пиастры.

– Вы очень щедры, – ответил метис, – куда щедрее моего хозяина.

Они наполнили чаши и залпом осушили их; так продолжалось до тех пор, пока не опустели две бутылки.

– Ну а теперь, когда мы слегка остудили язык, можно и поговорить, – сказал гасконец, который, казалось, и не пил ничего, кроме воды, тогда как метис, не привыкший, конечно, пить столь благородное вино, уже начинал чувствовать легкое головокружение. – Вы должны знать, любезный Алонсо, позвольте мне вас так называть…

– Можете, – согласился метис, который прислонился спиной к стене, поскольку держаться прямо на табуретке ему было уже трудновато.

– Так вот я и говорю, – продолжал гасконец, откупоривая третью бутылку, – что я долго воевал в Мексике против мятежных индейцев. Полагаю, что я перебил их штук пятьсот… нет, шестьсот… и поджарил, пожалуй, шесть десятков языческих кациков.

– Он – страшный вояка, скажу я вам, – вставил слово фламандец, с трудом удерживая улыбку.

– Господи помилуй! – испуганно выдавил метис.

– Тише, дайте мне договорить, любезный дон Алонсо. Вице-король Мексики обещал мне за такие героические деяния тысячу пятьсот дублонов… Мелочь!.. Однако этот мошенник вместо уплаты засадил меня в тюрьму и вышвырнул из Мексики.

– Он поступил плохо, – прокомментировал метис.

– И еще как!.. Вы понимаете, мой бедный друг, что я не хотел бы терять свои дублоны и поэтому приехал в Панаму искать справедливость.

– И хорошо сделали.

– Вот я написал жалобу, чтобы вручить ее многоуважаемому советнику дону Хуану де Сасебо, вашему хозяину, чтобы он передал ее председателю Королевского суда.

– Я этим займусь, – пообещал метис. – Дадите мне прошение?

– Не торопитесь так, дружище. У нас ведь есть что выпить. Гром и молния!.. Да!.. А верно ли, что у вашего хозяина гостит маркиз де Монтелимар?

– Да, сеньор. А вы его знаете?

– Мы не раз вместе пили в Мексике и даже обедали в веселых компаниях.