Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– Сеньор граф, – сказал гасконец, который не мог помолчать и пяти минут, – может быть, на этот раз нам повезет? Ваша сестрица заставила нас побегать.

– Надеюсь, что на моем пути больше не встанут ни маркиз де Монтелимар, ни дон Хуан де Сасебо, – ответил сеньор де Вентимилья, который великолепно держался в седле, хотя рана и давала о себе знать.

– Вы бы предпочли встретить очаровательную маркизу? – спросил гасконец.

– Да, ее бы я охотно встретил, – признался граф. – Я ее никогда не забуду.

– Вы увидитесь с нею, прежде чем оставить Америку?

– Я не вернусь в Европу, не попрощавшись с нею.

– И подвергнетесь какой-нибудь новой опасности.

– Какой же, дон Баррехо?

– Опасности жениться.

– Дьявол, а не человек! – рассмеялся граф. – Там посмотрим.

– А была бы очень хорошая партия, сеньор граф.

– Время покажет, а пока займемся маркизом. В этот момент именно он представляет наибольшую опасность. Знаете, что мне не дает покоя, с тех пор как я забрался в седло?

– Что проклятый метис обманул меня? Не думаю, сеньор граф; он говорил слишком серьезно, а потом, вы же знаете: вино всегда выводит правду наружу, а любезный друг выпил его превеликое количество.

– Нет, не это меня тревожит; я даже уверен, что сестра находится в Гуаякиле. Флибустьеры Гронье и Равено действительно угрожали городу, поэтому я вполне верю, что мою сестру отправили, чтобы уберечь ее от опасностей грабежа Панамы.

– Тогда чего же вы боитесь?

– Тот метис, чтобы отомстить за наглый розыгрыш, мог рассказать обо всем маркизу и дону Хуану.

– Гром и молнии!.. Червь сомнения зашевелился в моем мозгу, сеньор граф. Об этом я не подумал.

– В таком случае преследование вполне возможно.

– Но у нас преимущество во времени и отличные лошади. Я сам их выбирал, и весьма тщательно. Этот болван после такого количества выпитого вина не мог так скоро проснуться. Может быть, он и сейчас еще спит, а мы уже летим галопом.

– И все больше удаляемся от Панамы. Мне нужно прибыть в Гуаякиль прежде, чем туда сможет добраться маркиз.

– Когда мы там будем?

– Мендоса говорит – завтра к вечеру.

– А возможно, и раньше, сеньор граф, – сказал баск, все время находившийся во главе отряда, тогда как дон Эрколе составлял арьергард.

– Надо скакать так быстро, как только можно.

– А ваша рана не откроется?

– Не обращайте на нее внимания, – ответил граф. – Зарубцуется позже.

Четыре лошади продолжали между тем бешеную скачку, благо дорога была просторная и в очень хорошем состоянии.

А кругом проносились великолепные пейзажи: тянулись беспрерывные шпалеры огромных пальм, а за ними виднелись роскошные плантации индиго и сахарного тростника.

В полночь граф перевел лошадей на шаг, чтобы не слишком утомлять их, но в час ночи скачка галопом возобновилась; тем временем и луна появилась за деревьями, венчавшими отдаленный холм.

Так они проехали несколько лиг, не встретив живой души, как вдруг Мендоса, обладавший более острым слухом, резко остановил своего скакуна и сказал:

– Всем стоять!..

– Вы опять увидели какого-нибудь котищу? – спросил гасконец.

– Не шутите, дон Баррехо, – не время.

Они стояли и прислушивались, им даже показалось, что они различают далекий шум.

– Лошадиный галоп? – спросил обеспокоенный граф.

– Или, может быть, гул водопада? – засомневался дон Баррехо.

– Лошади, как мне кажется, – определил Мендоса.

– Не маркиз ли это охотится за нами? – предположил граф.

– Так быстро? – удивился гасконец. – Мог бы подождать, по крайней мере, до рассвета, понежиться в постели. Или он лунатик?

Все четверо продолжали прислушиваться и очень скоро убедились, что это не шум водопада, а топот многочисленных лошадей, мчащихся во весь дух по Гуаякильской дороге.

– Будем сражаться, сеньор граф? – спросил гасконец, всегда готовый поразмять руки или пострелять из аркебузы.

– Предпочел бы спрятаться и пропустить маркиза, – ответил сеньор ди Вентимилья.

– А после? Ведь, если он доберется до Гуаякиля раньше нас, мы не сможем попасть в город. Предлагаю устроить засаду и перестрелять побольше его людей.

– И попасть в их руки? – возразил Мендоса. – Ведь его сопровождают не четыре, не пять человек. Судя по доносящемуся до нас шуму, это галопирует целый эскадрон.

– Давайте укроемся на плантации, – предложил дон Эрколе.

– Нет, тростник еще недостаточно высок, чтобы скрыть нас, да и луна восходит, – ответил граф. – Если бы здесь были кустарники!

– О!.. Чертов мост! – выкрикнул вдруг Мендоса. – Сеньор граф, в карьер!

Не требуя дальнейших объяснений, все пустили лошадей вскачь; те буквально распластывались над землей, пожирая расстояние с фантастической скоростью.

Эта бешеная скачка длилась добрых полчаса, потом Мендоса сменил аллюр и сказал:

– Приехали.

В пятидесяти шагах перед ними виднелся довольно широкий каменный мост, переброшенный над жалкой речушкой.

Мендоса спрыгнул на землю, взял лошадь под уздцы и быстро приблизился к речке, бросив:

– Следуйте за мной, сеньор граф.

– Почему ты хочешь переправиться через речку вброд? – спросил корсар. – Ведь и на том берегу я не вижу кустов, в которых можно было бы спрятаться.

– А свод моста вы не учитываете?.. Всадники, преследующие нас, промчатся поверху и даже не подумают, что те, кого они ищут, могут спрятаться под мостом.

– Ого, приятель, да вы, кажется, становитесь очень хитрым, – проговорил гасконец.

– Я ведь тоже с берегов Бискайского залива. Поспешим, сеньоры, потому что испанцы тоже расслышали наш галоп и погнали лошадей.

Они спустились по береговому склону и завели лошадей под мост так, что вода прикрыла им колени.

– Обмотайте головы наших скакунов попонами, – приказал граф. – Иначе они могут заржать и выдать нас.

Трое забияк с готовностью повиновались.

Между тем стук копыт приближавшихся лошадей становился с каждой минутой все громче. Видимо, испанцы тоже услышали беглецов и перешли на самый быстрый аллюр.

Граф и Мендоса спрятались за устоем моста, намереваясь получше убедиться, с кем они имеют дело, тогда как фламандец с гасконцем крепко держали лошадей.

– Они уже не дальше чем в полумиле, – сказал сеньор ди Вентимилья верному баску. – Ты полагаешь, что это маркиз?

– Я поставил бы за это десять дублонов против пиастра, сеньор. Дон Баррехо плохо сделал, что оставил на свободе того метиса.

– А ты хотел бы, чтобы он перерезал ему горло среди бела дня?

– Он мог бы дождаться вечера и увести его с собой.

– Нельзя сразу всего предусмотреть… Вот они… Не выдай себя.

Полуэскадрон маркиза де Монтелимара, доверенный ему доном Хуаном де Сасебо, подлетел на бешеной скорости и с дьявольским шумом.