Николай Югов - Хранитель Черного ручья

— Добыть новые сети заманчиво, но рискованно! — сказал один из рыбаков. — После нашего набега они, наверное, теперь глаз не смыкают!

— Добыть новые сети несложно! — сдержанно ответил Хитрый Лис. — В зимнее время, насколько я помню, все люди сидят по своим шалашам и греются у огня. Разве кто-то из них может предположить, что именно сейчас, в это холодное, снежное время и произойдет нападение на их стойбище? Или я что-то неправильно сказал?!

— Сказано правильно, однако ты либо совершаешь предательство по отношению к своим близким и родственникам, либо предаешь нас, Хитрый Лис, и, вернее всего, последнее. Я не ослышался. Ты ни разу не упомянул, что пойдешь за добычей вместе с нами! — так сказал Старый Охотник, и слова его крайне не понравились Хитрому Лису. Этот человек и прежде чуть было не сорвал его планы, и вот теперь он снова пытается сделать то же самое.

— Нет! Это не предательство! Ты и в прошлый раз исказил мои слова, говоря, что принесенное мною копье не принадлежит медведю. Я этого никогда не утверждал! Оно принадлежит духу — Хранителю Леса, принявшему образ медведя. Сегодня ты вновь неправильно толкуешь мои слова и пытаешься убедить жителей этого стойбища в том, что я предатель. Старый Охотник! Разве теперь я не член этого племени? Разве я не могу помочь этому племени стать сильнее и богаче? Разве я не имею на это право?! — почти искренне возмутился Хитрый Лис, обращаясь за поддержкой к окружающим.

— На предательство это не похоже! — вдруг раздался за спинами присутствующих знакомый и властный голос вождя. — Наш новый друг говорит очень правильные слова, и мы к ним обязательно прислушаемся. Хитрый Лис подтвердит, что предан только нашему племени. Он пойдет с нами за добычей и покажет более короткую и безопасную дорогу. Как только день существенно прибавится, и на лесных полянах начнут готовиться к весеннему току стаи глухарей и тетеревов, мы, несомненно, тронемся в путь. Это уже решено.

Люди, слушавшие вождя, утвердительно закивали головами. Им нравилась идея Хитрого Лиса, и они готовы были ее полностью поддержать. Старый Охотник, памятуя о бывшей своей оплошности, промолчал и, понурившись, тихо ушел в свое скудное, островерхое жилище.

В большом горшке, булькая и издавая приятный запах, варилось мясо. Острый Рог сидел у огня и, искусно работая костяной иглой, шил себе накидку из белого заячьего меха. Работа продвигалась с трудом. Кропотливо, стежок за стежком, он соединял между собой мягкие белые шкурки, и ему иногда казалось, что этой работе не будет и конца. Лишь где-то уже под утро, был наложен последний шов, и Острый Рог в полном объеме смог полюбоваться результатами своего труда. Накидка получилась на славу. Она была прямоугольной формы и имела не более трех шагов в длину и не менее двух в ширину. В верхней ее части была сделана небольшая прорезь. Предполагалось, что если лечь на снег и накрыться этой, только что изготовленной им накидкой, то через оставленную прорезь можно будет, незаметно наблюдать за окружающим человека пространствам. Именно к такому результату и стремился Острый Рог, приступая к этой кропотливой и тонкой работе. Теперь она осталась позади. Юноша немного подождал, пока окончательно рассветет, и, захватив с собою обновку, вышел наружу.

Недалеко от Журавлиного Озера, как и прежде, мирно паслось стадо оленей. Вдруг один из них поднял голову и насторожился. Слабый поток воздуха донес откуда-то знакомый и опасный запах. Это был запах человека. Олень чувствовал, что охотник притаился где-то рядом, но где именно, понять не мог. Поляна выглядела пустой, и казалось, что, кроме недавно выпавшего снега, на ней не было сейчас ни души. Так говорили оленю его глаза, но обоняние животного с этим категорически не соглашалось. Внезапно олень почувствовал, что что-то коснулось, а затем и сильно сжало его левую, заднюю, ногу. Животное дернулось, пытаясь освободиться, и это ему, с легкостью, удалось. Отбежав на приличное расстояние, оно остановилось, пытаясь понять, что же с ним произошло, и тут вдруг увидел человека, неизвестно откуда взявшегося здесь, словно вынырнувшего из этого белого и чистого снега. Острый Рог смотрел на оленя и улыбался. Мяса и шкур у него было теперь достаточно, а убивать, ради забавы, духи предков никому не позволяли.

Мороз постепенно крепчал, и снега день ото дня становилось все больше и больше. Время охотничьих вылазок пришлось существенно сократить. Однажды, в погоне за глухарем, Острый Рог не менее часа полз к нему под своей накидкой и несмотря на то, что тело его прикрывала ещё и теплая волчья шкура, все-таки немного простыл. Птица, сидевшая на вершине березы, подпустила его вплотную только лишь благодаря столь удачной и своевременной маскировке. Прорезь, а точнее, небольшое отверстие в изготовленном им камуфляже давало прекрасную возможность не только видеть окружающее пространство, но и вести через нее прицельную стрельбу из лука. В дальнейшем это очень помогло Острому Рогу в трудной, почти критической для него ситуации.

Еще одно событие, но уже без участия накидки, произошло на охоте за кабаном. Глубокий снег вынуждал животных экономить свои силы, и они старались двигаться теперь по одной и той же, ранее протоптанной ими, дорожке. Острый Рог знал, что сейчас самое благоприятное время для охоты на этих сильных и очень подозрительных особей. Нужно было только надежно закрепить копьё на пути их постоянного следования и ждать, когда первый из движущихся кабанов наткнется на преграду. По инерции и в силу особенности характера он ни в коем случае не повернет назад и непременно сам себя и заколет. Так оно и вышло. Вернувшись на следующий день в то место, где он ещё с вечера оставил тщательно замаскированное копье, Острый Рог увидел лежащего на снегу огромного секача-одиночку. Юноше потребовалось немало усилий, чтобы дотащить эту тяжелую и важную добычу до своего жилища.

Человек стоял по колено в снегу и размышлял. Он только что спустился вниз со своего наблюдательного пункта, и теперь анализировал все, что ему удалось обнаружить с высоты этой высокой и стройной липы.

Две тонкие синеватые струйки дыма, как всегда, висели над горизонтом и на юге, в районе Черного ручья, и на севере, там, где уже, наверное, давно скрылась под ледяным панцирем Большая река. Всё было здесь, как всегда, однако сегодня его привлекло совершенно иное, совсем несвязанное с этим, событие. С вершины дерева он вновь заметил на соседней поляне нескольких крупных зайцев. Накидка была готова, мясо завялено, и, казалось бы, что теперь у человека уже не могло быть никакого интереса к этим проворным и шустрым грызунам. Однако, это было не так. Острый Рог на этот раз обратил внимание на то, как передвигаются эти животные по глубокому и рыхлому снегу. Их лапы, приспособленные к таким климатическим условиям, были широкими и позволяли добывать корм там, где иным обитателям леса сделать это было теперь практически невозможно.