Николай Югов - Хранитель Черного ручья

— Ты научилась повелевать молниями! — воскликнула Дэйла. — Ты теперь настоящая Хранительница Леса! Только духи могут повелевать молниями. Айна, может быть, ты и сама уже превратилась в духа?

— Конечно, превратилась! С таким наставником, как этот, — и девушка показала на Острого Рога — не только в духа — в кого угодно превратиться можно! Уже неделю уговариваю его взять меня с собой на рыбалку, а он не берет! То погода, видите ли, не та, то острога вроде бы притупилась! Ну, ничего, все равно рано или поздно уговорю! А что касается огня, так это же просто, до примитивности. Вот, смотри! — и Айна показала, а затем и научила подругу, как с помощью имеющихся у нее камней можно зажечь фитиль.

— Вот видишь, теперь и ты тоже дух! — довольная успехами Дэйлы, сказала она. — Огонь разгорелся, пора готовить пищу!

После того, как все насытились, подруги вышли из помещения и, греясь на уже клонившемся к закату солнце, продолжили свою беседу. От обучения стрельбе из лука Дэйла отказалась. Она так устала, что теперь даже самые интересные вещи не привлекали ее внимание. Многодневное, только что закончившееся, путешествие давало о себе знать.

Острый Рог, между тем, показывал приятелю свою необычную и крепкую постройку.

— В нашем стойбище люди всегда возводили свои жилища так, как строили их наши предки. Мы обтягивали шесты прочными оленьими шкурами и считали, что для нормальной жизни этого вполне достаточно, но жизнь не стоит на месте. Наше племя давно уже не кочует за стадами животных и легкие, транспортабельные жилища нам теперь ни к чему. То, что удалось построить мне, более надежно во всех отношениях. Ты сам убедился в этом. Если мне удастся вернуться в родное стойбище, то я научу своих соплеменников строить такие же жилища, а каменный огонь даст им возможность постоянно иметь в помещении светлый и жаркий очаг, и тогда уже ни ветер, ни страшные лесные пожары не смогут помешать их дальнейшей, спокойной жизни. Если не возражаешь, то именно так я и поступлю.

Клык Росомахи был настолько поражен увиденным, что не только не возражал, а даже и сам, увлеченный рассказами своего приятеля, предложил несколько идей по усовершенствованию данной конструкции.

— Возможно, было бы целесообразно, кроме стеллажей, или даже взамен их, смонтировать внутри строения небольшие стационарные кладовые для хранения продуктов и иных предметов обихода. Тогда в самом помещении будет более просторно и уютно. Дэйла мне уже говорила об этом, и я думаю, что она права. Затем, неплохо бы иметь и запасной выход. В случае осады, ты будешь здесь просто заблокирован, и сколь надежными ни были бы эти стены, просидеть в них всю жизнь, практически, невозможно.

Острый Рог понимал, что в идеях его приятеля есть много рационального, и даже сам он, не раз, размышлял над указанными ему проблемами, но дальше этих размышлений дело так и не пошло. В то лето у него просто не было ни сил, ни времени, да и сейчас, откровенно говоря, его больше занимала совершенно иная мысль.

— Послушай, приятель! — с тревогой в голосе, произнес Острый Рог, вновь возвращаясь к столь важному для него вопросу. — Как ты считаешь, имею ли я право вернуться в наше стойбище? Убитого медведя, конечно, мне вряд ли кто простит, хотя я в этом и не сильно виноват!

— Мы все знаем, что ты не виноват, — уверенно ответил его собеседник — и простили бы тебе твой поступок, но Острый Рог, ни с кем не посоветовавшись, ушел, и мы уже, откровенно говоря, и не надеялись увидеть тебя в живых. Никто не может выжить один в незнакомом лесу, а тем более, зимой. Не иначе, как тебе действительно покровительствуют духи Черного ручья. К тому же, взамен погибшего медведя у тебя теперь есть другой, ничуть не хуже прежнего, а значит, у Черного ручья и у нашего племени, как и прежде, будет свой надежный хранитель. Да что там будет — он уже есть! Видишь, сидит на опушке и так жалобно смотрит на тебя!

— Я ему посмотрю! Айна! Дай этому увальню немного меда, а то ведь он не отстанет! — попросил Острый Рог девушку, и та, оставив ненадолго свою подругу, вошла в помещение и скоро вернулась, держа в руке небольшой кусок сот, наполненных медом. Медведь, почуяв лакомство, радостно заковылял ей навстречу. Потом он постоял еще немного и, видя, что сегодня здесь больше ему ничего не перепадет, нехотя удалился в чащу. То ли он совсем ушел, то ли залег где-то поблизости — неизвестно, но в этот день никто его больше не видел.

Еще не наступил рассвет, когда небольшой отряд осторожно тронулся в путь. Вскоре он достиг возвышенности, с которой ещё зимой Острый Рог наблюдал за своим стойбищем и преодолев её, двинулся дальше, в сторону Черного ручья.

Первым шел Острый Рог. Мысль о возвращении, когда-то казавшаяся ему совершенно нереальной и даже абсурдной, теперь обрела вполне конкретные очертания, и не было сомнений в том, что через какие-то полчаса он вновь увидит близких ему людей. Вот уже из-за стволов деревьев широкой светлой полосой показался Черный ручей. Вот и знакомая поляна, оканчивающаяся пологим спуском к воде. Наконец, деревья окончательно расступились и все вышли на свободное от леса пространство. Только тут они с ужасом заметили, огромные столбы едкого черного дыма, висящие над вершинами прибрежных деревьев. Там, где должно было находиться их стойбище, сейчас бушевал огромный и страшный пожар Люди замерли от неожиданности, и было понятно, что нападение уже произошло. Они просто и бездарно опоздали.

Вода на перекате была холодной и быстрой. Поднимая огромные каскады брызг, первым, на огромной скорости, пересек Черный ручей Хозяин Леса. Он уже давно и незаметно шел по следу своих друзей, и теперь, почуяв что-то неладное, без колебаний бросился им на помощь. Тихий свист Острого Рога остановил не в меру разбушевавшегося медведя, и через мгновение все скрылись на противоположном берегу ручья.

Островерхие, покрытые оленьими шкурами постройки горели теперь по всей территории стойбища. С пригорка было хорошо видно, как метались охваченные страхом люди и как, не найдя спасения, падали, пробитые копьями пришельцев. Острый Рог видел, как один из нападавших, одетый в точно такую же, как и у него, пятнистую, рысью шкуру, что-то старательно вытаскивал из его собственного и крепкого жилища. Потом повалил дым, и через минуту пламя полностью охватило это надежное и прочное строение. Просторная полуземлянка, где жила Ирис, тоже не стала исключением и теперь горела также, как и все остальные постройки. Клык Росомахи стоял бледный, и было понятно, что через какое-то мгновение он бросится в этот хаос — и ничто уже не сможет удержать его от этого отважного, но очень необдуманного и опрометчивого поступка. Вскоре из близстоящих кустов начали выбегать люди. Преследуемые противником, они надеялись найти свое спасение на противоположном, лесистом берегу ручья и это им, кажется, удалось.