Эрнест Ролле - Разбойник Кадрус

Кстати о жемчуге. Кажется, его величество приготовляет вам сюрприз поистине императорский, и я думаю, что вы воспользуетесь этим случаем, чтобы показать двору великолепные драгоценности вашей брачной корзинки.

Мы едем завтра рано утром. Я хочу непременно сегодня поцеловать ваш прекрасный лоб. Вечером вы поиграете со мной в карты, а завтра поможете мне развлечь скуку путешествия».

После такого любезного приглашения невозможно было колебаться ни одной минуты. Молодая герцогиня, как принцесса крови, имела комнаты во всех императорских резиденциях. В Фонтенбло она занимала комнаты, выходившие в сад Дианы, так что у нее был цветник и тенистые аллеи для нее одной, когда она желала; это было уединение среди толпы придворных. Уединение это могли нарушать только император или императрица, которые из своих комнат, находившихся над ее комнатами, могли по внутренней лестнице, еще существующей и теперь, спускаться к ней. По той же самой дороге она могла входить к их величествам без доклада… как родственница… как друг.

В комнатах Дианы герцогиня оставляла все свои придворные костюмы. Она скоро приготовилась к отъезду и велела отнести шкатулку со своими вещами в карету, так как императрица хотела, чтобы она надела их. Горничным своим герцогиня приказала приготовиться к завтрашней поездке, а потом приехать к ней в Фонтенбло.

Скоро к крыльцу подъехала карета принцессы и конвой. Несмотря на презрительную улыбку, с какой Наполеон слушал, когда ему говорили о Кадрусе, он очень боялся дерзости Кротов. Под предлогом почестей, полагающихся его родственнице, он приказал пикету егерей охранять замок Бельфонтен. Герцогиня, смеясь, приняла своих мушкетеров – так она назвала свой почетный конвой, – но капитан оказался дворянином старинного происхождения, и она была в восторге. Это был де Барадер, старая отрасль знатной гасконской фамилии, угасавшей вместе с ним. Он служил при Людовике XVI. После смерти своего короля он отправился за границу вместе с другими эмигрантами и прожил там огромное состояние своей фамилии. Он был не женат и не мог дать наследника своей фамилии. Соскучившись по родине, он вернулся во Францию и предложил свои услуги императору, который был очень рад дать такого стража своей любимице.

Герцогиня нашла в нем воина храброго, человека умного, рассказчика очаровательного и кавалера, который, несмотря на свои шестьдесят лет, танцевал как Вестрис.

Само собой разумеется, что де Барадер обожал герцогиню, которую эта старая любовь чрезвычайно забавляла. Это было в крови старого дворянина; он всю жизнь обожал всех женщин. Любовь его, правда, выражалась только мадригалами, но он был так любезен, так восхитительно внимателен, что прекрасный под чувствовал искреннее расположение к старому дворянину. Для герцогини де Бланжини он сделался решительно необходим.

С любезной улыбкой молодая женщина приняла руку, которую подал ей капитан, чтобы сесть в карету. Герцогиня удостоверилась, что футляры с ее вещами не забыты и, окруженная своим конвоем, поехала в Фонтенбло. Старый дворянин ехал у правой дверцы и занимал любезностями герцогиню, которая была необыкновенно весела.

Однако, против обыкновения, любезность де Барадера начала уменьшаться, а потом совсем прекратилась. Он даже раз не ответил принцессе, которая с удивлением взглянула на своего капитана и увидала, что он с озабоченным видом осматривается вокруг. Она так же, как и он, стала прислушиваться к шуму, раздававшемуся из леса, стала смотреть в чащу деревьев, окаймлявших дорогу, но не увидела и не услышала ничего.

Впрочем, было бы трудно угадать, что происходит в лесу. Солнце находилось позади кареты, и сумерки начинали наступать. Только изредка раздавалось пение птиц.

Старый капитан слишком долго служил в рядах шуанов, чтобы не понять значение этого пения. Это были сигналы людей, зовущих и отвечающих. Его старое вандейское ухо не могло ошибиться ни на одно мгновение. Если он не обнаружил своих опасений, то это потому, что не было никакой необходимости тревожить принцессу. Кто такие были люди, находившиеся в лесу? Вероятно, браконьеры, а может быть, и разбойники. Однако, так как Кроты с некоторых пор наделали большого шума, благоразумие предписывало капитану поторопиться. Он это и сделал, не приказывая, однако, своим солдатам, чтобы не испугать герцогиню. Он только ускорил шаги своей лошади, и, конечно, маленький отряд поехал такой же рысью.

Однако герцогиня была слишком хитра для того, чтобы не приметить движение старого дворянина и беспокойства, которое он силился скрыть. Она хотела даже расспросить его, когда вдруг три гигантских дерева грохнулись прямо поперек дороги. Капитан тотчас очутился впереди кареты и приказал повернуть назад. Но как только карета повернулась, три дерева, такие же большие, как и первые, свалились наземь и преградили всякое отступление. Прежде чем храбрый капитан егерей успел опомниться – до того падение это было стремительно, – столетние деревья со страшным треском повалились с каждой стороны дороги. Герцогиня и ее свита очутились запертыми в четырехугольнике. Не было никакой возможности выбраться из этой ограды без помощи подъемных машин или большого количества рук, которыми располагал капитан, обезумевший от ярости.

Маленький отряд с ружьем на плече ждал неподвижно. Никто не показывался. Однако все эти упавшие деревья обнаруживали, какие громадные усилия должно было употребить, чтобы их подпилить. Вероятно, они все упали по сигналу. Какой же человек осмелился подать этот сигнал? Человеком, осмелившимся наложить руку на принцессу крови, мог быть только Кадрус. Эта мысль тотчас мелькнула в уме старого дворянина и принцессы; таково же было убеждение маленького отряда. После минутного оцепенения старый капитан, слишком храбрый для того, чтобы не принять борьбы с кем бы то ни было, которого тяготила одна неизвестность, вскричал с бешенством со своим гасконским акцентом:

– Ну, господа Кроты, или ваши норы под землей так глубоки, что вы так долго не показываете нам ваши знаменитые морды?

– Вот как! – ответил голос, очевидно принадлежавший гасконцу. – Мне благоприятствует моя звезда. Я буду вести переговоры с земляком.

– Вести переговоры! – с пренебрежением ответил капитан. – Барадер будет вести переговоры с бездельником, который не осмеливается даже показаться!

– С бездельником? – повторил голос тем же тоном. – Скажите лучше: с дворянином.

– С дворянином! – с насмешкой сказал Барадер.

– Да, с дворянином больших дорог. Сделайте одолжение, господин де Барадер, скажите мне, какая разница существует между вашими предками и мной? Я ныне останавливаю проезжих на большой дороге, как это делали ваши предки. Разница только та, что теперь и жандармы, и прокурор, и конвой защищают принцессу, и что, следовательно, в этом ремесле рискуешь своей шкурой. Между тем как в прежние времена знатные дворяне, грабившие на больших дорогах, не подвергались никакой опасности, а следовательно, были подлецами.