Эрнест Ролле - Разбойник Кадрус

– Возьмите! – сказала она. – Пусть эти несчастные вещи не будут причиной смерти человека. Передайте их господину Кадрусу, который в свою очередь должен дать нам безопасно проехать. Вы не сдались, граф, – прибавила она в утешение старику, – это я принудила вас.

– Никогда не соглашусь, – с твердостью сказал капитан. – Однако надо же было выйти из этого положения, которое угрожало продолжаться вечно.

Кадрус знал людей и знал заранее, что храбрый Барадер не захочет сдаться. А Кадрусу нельзя было терять времени. До сих пор холодный, бесстрастный, он слушал спор, не говоря ни слова, по-видимому, мало интересуясь им и предоставляя своему помощнику вести это дело. Но он был поражен вежливым, почти ласковым тоном, которым герцогиня произнесла его имя.

Наступило минутное молчание. Все действующие лица этой сцены, по-видимому, ждали решения, развязки, воли грозного атамана Кротов. Особенно герцогиня чувствовала неописанное волнение.

– Граф де Барадер! – позвал Кадрус. – Сделайте одолжение, подъезжайте! Я желаю поговорить с вами поближе.

Де Барадер счел бы унизительным для себя колебаться и встал в трех шагах от Кротов.

– Капитан, – сказал Кадрус, – офицер, понимающий свою обязанность, дворянин, уважающий свое имя, словом, Барадер, не должен сдаваться. Я вполне одобряю вас. Вы должны драться, граф.

– Вот добрые слова, молодой человек, я вас благодарю! – сказал старый граф.

Кадрус продолжал:

– Но ваше положение очень неприятно. Вы не можете вступить в битву, не подвергая герцогиню опасности получить пулю. Я предлагаю вам поручить мне герцогиню на время битвы как священный залог, который я возвращу вам, если вы останетесь победителем. Я хоть и разбойник, но пользуюсь репутацией честного человека. Даю вам честное слово, что я поступлю добросовестно. Таким образом, вы будете спокойны и мы станем весело стреляться. Вы согласны, капитан?

Не давая графу времени отвечать, герцогиня выскочила из кареты и сказала Кадрусу:

– Я вам верю. Прошу вас дать мне руку.

Кадрус подал свою руку молодой женщине и помог ей войти на откос.

– Благодарю вас за доверие, – сказал он. – Еще минута перемирия, – обратился он к графу, – я только провожу герцогиню в безопасное место.

– Позвольте! – сказал граф. – Герцогиня, – обратился он к молодой женщине, – мы сейчас будем сражаться с этими людьми. От имени моего и моих храбрых подчиненных я торжественно прощаюсь с вами в последний раз. Мы все просим вас засвидетельствовать, что мы мужественно исполнили наш долг. Если вы попадете в руки… этих господ, в этом не будут виновны ни граф де Барадер, ни его егеря. Я прибавлю, что, счастливее чем древние борцы, мы умрем не за Цезаря, а за самую очаровательную женщину на свете.

Герцогиня со слезами на глазах, тронутая до глубины души, молча протянула руку старому графу, который почтительно ее поцеловал, поклонился герцогине в последний раз и воротился к своим егерям, насвистывая охотничью арию с самым беспечным видом. Обернувшись, он приметил герцогиню. Та не решалась бросить свой храбрый конвой. Наконец, уступая просьбам Кадруса, она послала горестное прощание егерям, которые приветствовали ее криками:

– Да здравствует герцогиня!

Это было великодушное желание людей, которые готовились умереть.

Молодая женщина исчезла, увлекаемая Кадрусом.

И с той и с другой стороны настала глубокая тишина. На Кротов и охотников эта сцена произвела впечатление. Обе стороны наблюдали друг за другом, не говоря ни слова. Кроты были мрачны и грозны, егеря спокойны и решительны. Барадер ждал возвращение Кадруса. Тот явился.

– Граф, – сказал он, – все исполнено!

Убежденный в верности данного слова, Барадер так же вежливо поклонился Жоржу и Фоконьяку, как будто находился в стеклянной версальской галерее.

– Начнем же, господа разбойники! – сказал граф.

Оба начальника исчезли. Тотчас началась перестрелка. Все егеря упали в несколько секунд. Кроты, которых было несравненно больше, по нескольку человек разом прицеливались в одного. Защищенные деревьями, они находились в безопасности. Ни один солдат не избежал пуль разбойников. Лишь один человек остался жив. Вероятно, его приказано было пощадить. Когда дым, прогнанный ветром, позволил различить предметы около себя, можно было видеть старого графа со шляпой в руке, с надменно поднятой головой и с презрением на губах, как будто вызывавшего на бой Кадруса и его подчиненных. Два пистолета, дымившиеся у его ног, говорили ясно, какое участие принимал он в битве. Герцогиня, укрытая столетним деревом от пуль, присутствовала при этой сцене; ни жива ни мертва, она закрыла голову руками. Однако она не принадлежала к числу тех женщин, которым делается дурно при виде битвы. В ней текла кровь Бонапартов. Но как всякая женщина она не решалась взглянуть на поле битвы. Потом в ней происходило странное противоречие.

В эту минуту Барадер вскричал:

– Ну, господин Кадрус, я вас жду! Пожалуйста, стреляйте!

– Битва становится слишком неравной, – ответил Кадрус. – Заклинаю вас, граф, положить оружие. Невозможно быть благороднее и честнее вас. Вы сделали для защиты сокровища, вверенного вам, все что мог сделать человек. Сдавайтесь, граф!

– Любезный господин Кадрус, – ответил старый дворянин, – вы просто смешны, требуя от меня того, что человек носящий фамилию Барадер, не делал никогда. Вы не хотите стрелять, но я вас заставлю.

Граф, подняв шпагу, пошел на Кадруса. Один из Кротов выстрелил. Шпага графа разлетелась вдребезги. Герцогиня прибежала, едва переводя дух.

– Ради бога, граф де Барадер! – вскричала она. – Прекратите оборону, которая ни к чему не приведет.

– О, и вы также, герцогиня! – сказал, поклонившись, старый граф с той любезной улыбкой, с какой он всегда говорил с женщинами. – Вы хотите, чтобы я сдался?

– Но что же вы можете сделать?

– Дело очень простое, герцогиня. И даже не могу похвалиться выдумкой. Я буду только подражателем.

– Что такое?

– Я умру!

Подняв заряженный пистолет умершего егеря, валявшийся у его ног, старый граф, произнеся это последнее слово, прострелил себе голову.

Герцогиня лишилась чувств. Перед трупом, повалившимся на груду мертвых тел, Жорж снял шляпу и сказал:

– Приветствую тебя, старый рыцарь, ты пал как герой!

– Одним храбрецом меньше! – сказал Фоконьяк. Обернувшись к Кротам, он приказал: – Караулить везде. Не угодно ли вам пойти в лес? – обратился он к герцогине. – Мы должны сделать опись вашим камням.

– Опись? – сказала она. – Для чего?

– Кадрус намерен возвратить их когда-нибудь. Почем знать, может быть, он будет императором или королем!

Молодая женщина улыбнулась. Ее отвели шагов на сто. Там под большим дубом она нашла свою шкатулку и разложенные бриллианты. Один человек из шайки написал реестр вещей. Кадрус ждал. Человек этот прочел молодой женщине опись; она одобряла кивком каждую запись. Когда дошли до перстня, стоившего пятьдесят тысяч франков, она вздрогнула. Кадрус это заметил.