Георгий Свиридов - Время возмездия

Следом за судьями, со знаменами, двигались спортивные делегации различных стран. Перед каждым коллективом шагал немецкий юноша и нес квадратный плакат с наименованием государства. Боксеры шли в тренировочных костюмах, стройные, гордые, уверенные, полные надежд.

Фоторепортеры бегали от одного коллектива к другому, торопливо щелкая аппаратами. Зрители узнавали своих любимцев и горячо их приветствовали аплодисментами и выкриками. Берлинский помост собрал лучших боксеров континента. Если же кого-либо из прославленных мастеров кожаной перчатки не было среди участников чемпионата, то они отсутствовали лишь по одной причине — вынуждены были уступить место в команде своей страны другому боксеру, более сильному, лучше подготовленному.

Отзвенели фанфары, произнесены речи, поднят флаг Международной ассоциации любительского бокса.

Чемпионат Европы открыт!

Торжественная церемония закончена. Боксеры ушли в раздевалки. Члены жюри заняли места за длинным столом, стоящим почти у самого ринга. Погасли юпитеры, и лишь от огромной люстры, подвешенной над помостом, хлынул яркий поток света на белый квадрат, очерченный тугими канатами. Пять боковых судей усаживаются за небольшими столиками. Судья на ринге перелезает через канаты, а диктор вызывает первую пару боксеров.

Репортеры раскрыли блокноты. Представители крупных газетных концернов, для которых были установлены личные телефоны, уже диктовали первые абзацы пространных репортажей. В маленьких кабинах, где-то под потолком, начали вести передачи радио— и тележурналисты. Телекамеры, установленные в разных концах дворца, направили свои объективы на белый квадрат ринга.

Валерий и тяжеловес Саша Укосимов остались в зале посмотреть первые бои. Валерию до вызова на ринг надо ждать часа полтора, он боксирует в двенадцатой паре, а Укосимов отдыхал, тяжеловесы начнут работать завтра.

— Другар! Ходи сюда, — болгары узнали русских.

На ринге шли последние приготовления: рефери проверял боксерское снаряжение, диктор представлял соперников. В синем гулу, облокотясь о канаты, стоял плотный, с рельефной мускулатурой, смуглолицый боксер. На белой майке, через всю грудь, цветные полоски цвета национального знамени. В красном углу высокий жилистый португалец Гарсио де Ридаго, чемпион Европы, бронзовый призер Олимпиады, разминал подошвами канифоль. Его тренер, грузный, полнолицый мужчина, высокомерно смотрел через ринг на своего коллегу.

— Ваш? — спросил Валерий у болгар.

— Наш, из Пловдива. Вангел Боляров.

— Хорош?

— Молодой. Юниор, — болгарин пожал сочувственно плечами, как бы говоря: куда ему, новичку, до португальца, призера Олимпиады.

Сухопарый медлительный англичанин — судья на ринге, сделал шаг назад и поднял руку.

— Первый раунд!

Болгарин был ниже португальца, плотный, с короткими сильными руками. Нагнув голову с темными кудрявыми волосами, он, явно волнуясь, пошел на сближение. Но Ридаго был начеку. Легко передвигаясь на тонких жилистых ногах, он с дальней дистанции хладнокровно встречал болгарина прямыми, как укол шпаги, ударами. Преимущество в росте и длине рук, помноженное на мастерство, давало ему неоспоримое превосходство.

— Вроде игры в одни ворота, — тихо сказал Валерию Укосимов.

Но парень из Пловдива не спасовал перед грозным титулом. Он сумел быстро справиться со своими нервами. И вот его левая рука начинает беспокоить португальца. Атаки болгарина стали целеустремленнее. Короткая разведка, сближение, пулеметная серия и — быстрый уход. И снова все сначала. Долгое маневрирование, выбор момента. Болгарские спортсмены зашумели, стали криками подбадривать товарища.

— Вангел! Достал! — от прежней неуверенности не осталось и следа. — Вангел!

Во втором раунде стало заметно, что известный мастер уступает парню из Пловдива, уступает в скорости и все время стремится сбить темп, перевести поединок в спокойное русло. Валерий смотрел на ринг и удивлялся: как португалец еще держится на ногах? Ридаго замучил себя накануне первенства сгонкой веса. Ежедневно часами находился в бане, в сухой парилке, и, чтобы усилить потовыделение, обсыпался солью. Виктор Иванович несколько раз, и шутя и серьезно, говорил ему, что так нельзя, но тот лишь усмехался. Не учите, мол, сами знаем.

До конца третьего раунда оставалось совсем немного, когда парень из Пловдива, обманув бдительность Ридаго, вошел в ближний бой и… с короткой дистанции нанес удар. Сильный и точный. Ридаго странно взмахнул руками и опустился на брезент.

— Раз! — судья жестом отстранил соперника.

Болгарин, не веря своим глазам — разве думал он несколько минут назад, выходя на ринг, что нокаутирует чемпиона? — стоял, бессмысленно улыбаясь, и не шел в нейтральный угол.

— Угол! Угол! — Рокотов скандировал вместе с болгарами, к ним присоединились и зрители.

Боксер наконец догадался, чего от него хотят.

Судья, убедившись, что болгарин стоит в дальнем нейтральном углу, неторопливо повернулся и, видимо, понял, что эти секунды, которые он фактически подарил Ридаго, не помогли, что тот все еще лежит и не сможет продолжать бой, спокойным, твердым голосом в наступившей тишине отсчитал секунды:

— Восемь… девять… аут!

Едва рефери кончил считать, как на ринг выскочил врач. Португалец, мотая головой, пытался отстраниться от его руки, державшей пузырек у самого носа. Журналисты, оседлав телефоны, спешили сообщить в редакцию первую сенсацию.

Расталкивая любопытных, к ступенькам ринга подбежала невысокая молодая белокурая женщина в модном летнем пальто.

— Гарсио! — она бросилась к боксеру. — О! Гарсио!

Открыв дверь в раздевалку, где находились советские боксеры, Рокотов сразу попал в объятия Миклашевского. Игорь Леонидович прилетел в Берлин с группой тренеров в составе туристской делегации.

— Понимаешь, чуть было не опоздали. В проспектах написано, что открытие завтра… Прямо с аэродрома и сюда… А ты? Как себя чувствуешь? Противника видел?

Валерий еле успевал отвечать. Настроение — прекрасное. Да, видел соперника на взвешивании. Он из Норвегии, моряк торгового флота. Говорят, левша. Вчера на тренировке работал с тяжеловесом Укосимовым, он тоже левша, а ему попался ирландец правша, так что у нас с тяжеловесом был обоюдный интерес.

Миклашевский раскрыл чемодан и достал тренировочный костюм, боксерские лапы.

— Пора разминаться, — он посмотрел на большие квадратные электрические часы, укрепленные над дверью. — Легкая гимнастика, пятнадцать минут…

Виликтон Туранов, закутанный в теплый мохнатый халат, двинулся к выходу. Виктор Иванович, обняв боксера за плечи, шел рядом и что-то говорил на ухо.