Владилен Елеонский - Шпион товарища Сталина [сборник]

Она с трудом отыскала Ласку здесь, в погребе. Проголодавшаяся собака нашла горсть сухих куриных костей и хрустела ими за милую душу.

Варя пыталась тащить ее обратно, однако Ласка, упрямица, ложилась на земляной пол и ни в какую не желала уходить. Не тащить же ее на себе! У Вари уже и так не осталось сил.

Вдруг где-то совсем рядом послышались мужские голоса. Девушка присела и увидела в светлом проеме погреба двух немецких танкистов, они шли прямо на нее.

Варя юркнула в темный угол, спряталась между каких-то корзин с гнилой свеклой и, обняв Ласку, затаилась, не смея вздохнуть. У нее не было никакого оружия, даже ножа.

Немецкие танкисты прошли рядом. Они почему-то говорили по-русски, у погреба вдруг остановились и закурили. «Прохоровка, да, Прохоровка», — постоянно с хохотком твердили они, отмечая, что в этом бутылочном горлышке Сталин скоро получит гору танкового металлолома.

Варя ничего не поняла. В каком еще бутылочном горлышке?

Танкисты бросили окурки, едва не угодив ими в погреб, и, нецензурно выругав советского вождя, перешли на анекдоты.

«Мол, жили-были красивая жена сельчанина, сам сельчанин, явно недотепа, и бравый немецкий офицер — красавец и герой-любовник. Он победоносно въехал в село на белом коне и сразу с корабля на бал попал в постель ушлой смазливой женщины. Все бы хорошо, да не вовремя явился муж. Увидел он жену в постели с немецким офицером и вместо того, чтобы сцену ревности закатить, спросил вдруг, не желает ли герр офицер еще и черный кофе в постель?..»

Пока один рассказывал, второй издавал утробный хохоток, предвкушая забавную развязку. Чем в анекдоте все закончилось, Варя так и не узнала. Танкисты зашли за плетень, и монотонный голос рассказчика стих, словно растворился в задумчивом вечернем воздухе.

Все время, пока они были рядом, Ласка тихо и грозно урчала у Вари под боком. Девушка, похолодев, плотно зажала пасть овчарки ладонями. Когда враги ушли, она с облегчением отпустила собачью морду.

— Чего урчишь? Грозная? Сиди уж! Попали мы с тобой, как кур во щи. Пришли гости неожиданно, а мяса нет. Давай-ка тогда ты, курочка, лезь в щи. Так вот и мы с тобой, как две курочки-дурочки. Больше, видать, некому в щи лезть!

Ласка снова стала вкусно хрустеть сухими куриными косточками. Где она их постоянно находит? Приятно грызть сахарную куриную косточку, но неприятно быть в роли такой косточки. В погребе в кадке Варя нашла квашеную капусту, которая оказалась ужасно кислой. Поев капусты, она села в угол и задумалась. Значит, прав был замполит, когда смеялся над ней и Шиловым в присутствии комбата?

Варя вспомнила недавнюю сцену в блиндаже комбата, когда Шилов стоял в замешательстве и не знал, что сказать. Замполит быстро окинул его по-стариковски сгорбившуюся фигуру презрительным взглядом и решительно направился к выходу, но у самого выхода вдруг остановился, резко обернулся и грозно уставился на Варю.

— А вы, сержант? Что вы о себе возомнили? Богиня якобы. Думаете, что подниметесь из траншеи?..

Замполит вдруг мастерски, как заправский артист передвижного театра, изобразил грацию древнегреческой богини. Варя тогда густо покраснела.

— И «тигр» перед вами остолбенеет, как антилопа перед Артемидой?..

Все мигом пронеслось перед глазами. Неужели замполит был прав? Трясясь от холода, Варя прижалась к Ласке и зарылась носом в ее теплую густую рыжую шубу.

Что было дальше? Страшное!

Немецкие бомбы заставили забыть о пространстве и времени. Они производили какое-то ужасное, выворачивающее душу действие.

Блиндаж комбата завалило. Варя смогла вытащить его с помощью Ласки и отправить в медсанбат.

Когда вернулась одна без Ласки, все сбежали, в траншее остался лишь старшина, он носился с ручным пулеметом туда-сюда, стрелял короткими очередями, но «тигры» прорвались.

Башенный пулемет «тигра» срезал старшину. Умирая, старшина стонал: «Ребята, кто же их остановит?», а Варя осталась с «тигром» один на один.

В самом деле, все получилось в точности так, как предсказал замполит, как будто он обладал даром ясновидения. Варя взяла в руки противотанковую мину и, совершенно забыв, чему ее учили, встала, как дура, перед «тигром» в траншее с миной в онемевших руках.

Вдруг танк остановился. Немецкие танкисты потешались и ржали над ней, словно дикие кони, как будто она совершила что-то невообразимо смешное.

Все окончилось бы очень плохо, если бы не Ласка. Она, как видно, сбежала из медсанбата, чтобы выручить хозяйку, и еще, конечно, Миша Шилов и сержант Седов подоспели вовремя.

А этот немецкий блондин-танкист не только маньяк, но, наверное, и еще заядлый нумизмат. Половинка монеты, висевшая на ее груди, как будто парализовала его.

Как он смотрел! Словно увидел свою страшную смерть…

Варя тяжко вздохнула. Неужели прав был замполит? Этот вопрос, как заезженная пластинка, крутился в мозгу.

Как же можно противостоять «тиграм» и вообще всей этой хорошо экипированной, отлаженной, как часы, бронированной германской массе? Она наваливается жестоко и неумолимо. С этой горестной мыслью Варя, продолжая крепко обнимать Ласку, провалилась в тревожный сон.

Во сне вдруг всплыл немецкий блондин-танкист. Он, как фокусник в цирке, вертел перед ее глазами своей впечатляющей тростью и зачем-то совершенно некстати объяснял ее устройство, но Варя ничего не понимала.

Неожиданно раздался мощный взрыв. Варя мгновенно проснулась, выскочила из погреба и в сгустившихся сумерках увидела, что их танк ярко горит на лугу, как червленое золото костра в ночь на Ивана Купалу.

Шилов вдруг заметил свежий василек на бруствере. Он с улыбкой сорвал нежно-синий цветочек и протянул его Варе. Она, кажется, слегка смутилась.

— Вообще-то, я розы люблю.

— Васильки да розы!

Они, не сговариваясь, засмеялись разом. Откуда-то сверху проглянуло солнышко.

Девушка смущенно взяла василек.

— Благодарю…

— Вы необычная, вы очень красивая, Варя!..

Она в ответ положила свою бархатную ладонь на руку Шилову, заглянула ему прямо в глаза и вдруг сказала страшно изменившимся голосом:

— Ах, мальчик, кого зовешь, сам не знаешь. Жену свою будущую зовешь!

Шилов очнулся и понял, что та первая встреча с Варей, которую он сейчас снова пережил, была сном — ярким, сочным и таким правдоподобным, что он поверил в то, что все снова происходит на самом деле.

Михаил приподнял голову и осмотрелся. Вокруг царил таинственный полумрак.

Откуда-то сверху неуверенно пробивался слабый луч света. Шилов пошевелил головой, он, кажется, лежал на каком-то тряпье. Лоб холодила мокрая тряпка, похоже, старая майка.

Вдруг на руку снова легла теплая бархатная девичья ладонь. Шилов вздрогнул всем телом.