Виталий Раул - Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

Один и тот же эпизод, рассказанный разными людьми, зафиксировал бросок бомбы под задние колеса кареты. Бомба, взорвавшись под днищем кареты, поразила двух задних казаков конвоя, но не затронула метальщика Николая Рысакова, который остался невредим и был схвачен на месте. Не менее четко у фельдшера Горохова отложился в памяти второй взрыв, последовавший после задержания злодея:

«В это время я взглянул по направлению кареты Государя и увидал, как Его Величество уже выходил из левых дверей кареты, а к нему навстречу бежали офицеры, по-видимому, те, которые ехали в экипажах, так как таковые стояли пустыми у панели возле сада.

Государь изволил направиться к нам и остановился шага на два или на шаг, не дойдя до преступника, спросив: «Это тот, который стрелял?» – «Так точно, Ваше Императорское Величество», – отвечали мы враз. – «Посмотрите, нет ли у него чего».

На это мы ответили, что из-за пазухи торчит револьвер, и Государь приказал офицеру, который ехал стоя, отобрать револьвер. Офицер вытянул за рукоятку револьвер, после чего Государь поправил на себе за концы воротника шинель, и, как мне показалось, вместе с поправлением шинели, Государь погрозил преступнику указательным пальцем правой руки, а затем, повернувшись к нему спиной, пошел к своей карете. Мы вчетвером продолжали держать преступника в том же положении, и я провожал глазами Государя Императора.

Тут мне, как во сне, как бы в тумане, показалось, будто спешит сойти с тротуара на мостовую, навстречу Государю, какой-то молодой человек небольшого роста, и как будто я видел у него меховой воротник на пальто, затем если не от молодого человека, то, во всяком случае, от решетки канала что-то промелькнуло к самой ступне левой ноги Государя, – все это произошло в одно мгновение, после которого раздался оглушительный взрыв.

Как только раздался треск, Государь, окружавшие Его офицеры, казаки, молодой человек, который мне показался, и народ поблизости – все сразу упали, точно что сразу всех подкосило. За выстрелом на высоте выше человеческого роста образовался большой шар беловатого дыма, который, кружась, стал расходиться и распластываться книзу…» [20].

Фельдшер Горохов оставил нам бесценные штрихи беспрецедентного убийства монарха, окруженного своими офицерами и бесчисленной толпой народа, в самом центре своей столицы. Два нищих студента, с невинными, белыми узелками в руках, без всяких видимых усилий покончили с человеком, ехавшим в блиндированной карете в окружении конной охраны. С технической точки зрения это был триумф нового, компактного оружия. В политическом смысле произошел насильственный захват российского трона нелегитимным потомством императрицы Марии Александровны. Российскому обществу так и не объявили, каким был первый брак императора Александра II, в соответствии с законами империи. Не успели объявить…

Дальше все происходило по формуле «Победитель получает все». Формально все было чисто – убийство совершила революционная партия «Народная воля», и разбираться тут было не в чем. Убийством был потрясен весь мир: в Санкт-Петербург потянулись иностранные делегации, скорбными телеграммами был переполнен весь мировой эфир.

Особые чувства испытывал Британский королевский дом, для которого сохранение «статус-кво» в брачных делах своих членов было главным политическим приоритетом. Передача власти в Петербурге проходила не менее драматично и зрелищно. Проигравшим «number one», разумеется, был министр внутренних дел граф Лорис-Меликов. Для него устранение суверена стало не просто катастрофой, а своеобразным концом жизни. Воспрянувший духом граф Валуев, с трудом сдерживая свои чувства, записал в дневнике: «Не могу забыть лица графини Лорис-Меликовой, когда ея муж уезжал во дворец. Она стояла на лестнице, как статуя, как жена Лотова, без краски, без движения, без голоса, даже без подвижности в устах и взгляде. Она чувствовала и сознавала, смутно, но более, чем он». Кроме моральной победы над своим конкурентом, Валуева распирала гордость за порученную ему новым императором Александром III подготовку манифеста о восшествии на престол:

«Когда я поехал в Аничков дворец в 11-м часу с проектом манифеста, Невский был похож на обыкновенный Невский в эти часы. Мне было поручено написать манифест. Исполнил это при сотрудничестве Набокова, кн. Урусова и Сольского. Переписал Набоков, и он же, по званию министра юстиции, поехал со мной в Аничков и после подписания манифеста взял его с собой для дальнейших распоряжений. Государь и императрица (еще непривычно их так называть) были вдвоем. Впечатление homely – доброе, семейное. Я читал проект; он подписан» [21].

Русский трон был передан в новые руки в ту же ночь…

Официальное перенесение тела покойного императора из Зимнего дворца в Петропавловскую крепость происходило около полудня 7 марта. При сильном морском ветре многочисленная процессия пешком преодолела довольно длинный путь «чрез Николаевский и Тучков мосты и кругом крепости чрез весь Александровский парк в Иоанновские ворота» [22]. За гробом шли Александр III, вдова покойного государя светлейшая княгиня Юрьевская, великие князья, иностранные принцы и свита. Поминальные торжества шли своим чередом еще несколько дней и были отмечены не совсем рядовым событием даже для самых громких похорон.

В «Дневнике событий» [23] церемония, происходившая в Зимнем дворце 16 марта 1881 года, удостоилась небольшой сухой записи:

«Происходила передача Его Величеству ордена Подвязки. Принц Уэльский, представляющий при этом случае королеву Викторию, наследный принц германский и прусский, герцог Эдинбургский, великий герцог Гессенский, свита принца Уэльского и члены английского посольства по прибытии в Зимний дворец были встречены почетным караулом и потом, предшествуемые придворными чинами, неся знаки ордена, вступили в тронную залу, где Его Величество, при этом случае не имея на Себе никаких других орденов, стоял перед троном, окруженный членами Императорской фамилии, министром двора, обер-гофмаршалом, обер-церемонимейстером и свитой. Лица, несущие знаки ордена, стали в стороне от трона, возле принца Уэльского, который передавал эти орденские знаки…».

Британский королевский дом увенчал Александра III своим высшим орденом, имеющим девиз «Пусть будет стыдно тому, кто подумает об этом плохо». При всей двусмысленности награждения британским орденом на похоронах убитого отца Александр III не мог отказаться его принять. Вместе с орденом началась новая европейская политика России, в которой германское направление стало на глазах трансформироваться в нечто, совершенно не свойственное тем основам, которых придерживались два последних российских императора – Николай I и Александр II. Присутствовавший при награждении принц Вильгельм, посвященный своей германской родней в особенности происхождения покойной русской императрицы Марии Александровны, сына которой награждала британская корона, мог только гадать, куда подует ветер российской политики при внуке барона де Гранси. Убитый император открыл ворота власти кучке людей, порожденных им самим, оставив русский трон тщеславным и пустым отпрыскам слуги немецкой герцогини.