Виталий Раул - Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

Вся группа представляла на самом деле довольно ровный состав людей, одинаково мотивированных на получение внушительного бонуса. Каждый из этих несчастных молодых парней, обманутых социалистическим бредом и пустыми обещаниями, строил свои планы на будущее. Рабочий Тимофей Михайлов мечтал открыть лавку в родной деревне и зажить припеваючи. Дело, в которое они впутались, поставило крест и на их планах, и на самой жизни.

Последний штрих в программе Михайлова по дезинформации министра внутренних дел Лорис-Меликова – указание на подкоп под Малую Садовую улицу. Сообщение поступило к министру от агентуры Черевина, что где-то на Малой Садовой ведут подкоп. Немедленно для проверки сигнала был отправлен техник градоначальства генерал-майор Мровинский. Ему было предписано провести сквозную проверку всех подвальных заведений на улице в сопровождении чинов полиции. Техник Мровинский не справился со своей задачей и не проявил должной бдительности. Он посетил лавку Кобозева и не обнаружил в ней ничего подозрительного [18]. Впрочем, это уже ничего изменить не могло. Получив отрицательный результат проверки Мровинского, министр тем не менее отдал распоряжение не направлять кортеж императора по Малой Садовой – «береженого Бог бережет».

Решающее совещание по проведению акции состоялось на другой день после ареста Желябова, то есть 28 февраля 1881 года, в субботу. Вера Фигнер запамятовала, был ли на совещании Лев Тихомиров. На этом основании можно смело утверждать, что Тихомиров на этом совещании был, и более того, он его проводил и ставил задачи. Как стало очевидным: мина в подкопе на Малой Садовой так и не была заряжена, и указаний на сборку ручных бомб никто не давал. Результат подготовки покушения под руководством Желябова был налицо. Тихомиров передал товарищам по борьбе категорическое указание Хозяина, поступившее из тюрьмы: «Действуйте или расходитесь». Со стороны техников никаких проблем не возникло, так как Кибальчич уже имел готовые компоненты бомб и необходимый запас взрывчатки. Исаев направился в лавку сыров заряжать мину и готовить электрическую цепь. Фроленко получил приказ замкнуть цепь, если царь поедет в воскресенье по Малой Садовой.

Руководить метальщиками вызвалась Перовская. Запущенное состояние дел к решающему моменту касалось ее лично. Желябов был ее гражданским мужем, и все собравшиеся понимали ее душевное состояние. Все приходилось делать в последнюю ночь. Трое техников: Кибальчич, Грачевский и Суханов – без особого напряжения за ночь собрали четыре снаряда на квартире Веры Фигнер. Утром 1 марта 1881 года Перовская вместе с готовыми бомбами отправилась на инструктаж метальщиков. Метальщики в полном составе прибыли на квартиру по Тележной улице, недавно снятую именно для этих целей. Надо отдать должное Софье Перовской, умевшей делать дело без суеты и лишних слов. На вопрос одного из метальщиков: «Куда подевался Желябов?» – Перовская честно ответила: «Он арестован». Конечно, ей пришлось прибавить несколько успокаивающих слов об условиях контракта, которые будут выполнены при всех обстоятельствах. Метальщики, получив каждый по бомбе, завернутой в белый платок, вслед за маленькой женщиной-командиром выдвинулись на Невский проспект в район улицы Малая Садовая. По близлежащим улицам рассыпались наблюдатели-сигнальщики. Точную картину ожидания проезда императора на развод караулов и обратно дал Лев Тихомиров:

«Перовская сначала расположила своих бомбистов на Малой Садовой. Но затем поместила их на Невском в кофейне Андреева, откуда их одинаково удобно было бросить, глядя по обстоятельствам – на Малую Садовую и на Екатерининский канал. Обстоятельства эти вполне определились, когда император, кончив развод, заехал в Михайловский дворец. Стало ясно, что он поедет дальше по Екатерининскому каналу. Туда Перовская и двинула поспешно свою команду…» [19].

Любые планы корректируются на месте, и в данном случае расположение метальщиков вдоль Екатерининского канала было идеальным. Нападение на императора потом описывали более 40 свидетелей. Здесь стоит привести только три показания, наиболее информативных и достоверных, – Кузьмы Мачнева, унтер-офицера Собственного Его Величества Конвоя, Михаила Назарова, мостового сторожа на конно-железной дороге, и Василия Горохова, младшего медицинского фельдшера Павловского полка:

«Кузьма Мачнев. Я вчера сопровождал Государя императора и ехал на козлах его кареты. Перед взрывом мы ехали очень шибко, но я успел заметить на набережной Екатерининского канала, а именно: на панели у решетки канала, какого-то молодого, безбородого человека, который, когда карета Государя поравнялась с ним, обернулся к ней лицом и метнул под нее одной рукой какой-то белый комок. Вслед за тем раздался первый взрыв, который меня только оглушил. После того я пошел вместе с Государем, вышедшим из кареты, к тому месту, где задержали произведшего взрыв человека, показавшегося мне тем самым, который метнул комок под карету, – хорошо я не мог его рассмотреть, так как была густая толпа народу. Государь спросил о чем-то задержанного и затем, обернувшись, сделал несколько шагов назад, как у него и у меня под ногами раздался второй взрыв, после которого Государь и я упали. Что было потом, не помню, так как был ранен»;

«Михаил Назаров. Сегодня я счищал снег с пути конно-железной дороги по проезду Екатерининского канала, когда увидал ехавшую по проезду карету Государя Императора. Тут я увидел, что шедший по панели канала навстречу карете Государя человек, теперь мне предъявленный, когда карета с ним поравнялась, бросил под ее задние колеса что-то вроде белого кома, которое я принял за ком снега; тотчас же раздался взрыв, и человек, бросивший ком, побежал по панели, я бросился к нему на встречу и повалил его на панели. Ко мне подбежали два офицера, ехавшие за государем, и трое или четверо солдат. Карета остановилась, и Государь, подойдя к нам, изволил спросить: «Этот самый преступник?», на что один из солдат отвечал утвердительно. Тогда Государь изволил сказать «Держите его» и затем отойти. Не успел он сделать пяти, шести шагов, когда раздался второй взрыв, от которого меня откинуло в сторону. Я видел, как Государь упал от взрыва»;

«Василий Горохов. 1 марта в воскресенье я был уволен со двора и около двух часов пополудни проходил по набережной Екатерининского канала по левой стороне, направляясь к Невскому. Около Михайловского сада я обогнал человека невысокого роста, так примерно не выше воротника моего мундира (2 аршина, 6 вершков), с светло-русыми, вернее беловатыми, длинными волосами, одетого в летнее драповое пальто, и высокой шапке, как бы котиковой, на манер гречневика. У этого человека в согнутой кверху руке был маленький белый узелок. Когда я перегнал его, приблизительно шагов на 15, то увидал выезжающую из Инженерной улицы карету Государя Императора, окруженную казаками. Казаки ехали два впереди, двое по бокам у задних колес кареты и два сзади ея. За каретой Государя ехало несколько экипажей с г.г. офицерами, из которых один на паре впристяжку ехал первым или вторым, не припомню, в полустоячем положении, выглядывая из-за кучера, смотря вперед к карете Государя. Карета ехала мне навстречу, почему я остановился и стал во фронт для отдания чести Его Величеству и в это время случайно увидел человека, которого я обогнал, так как он тоже остановился, не дойдя до меня шагов шести, только я стоял ближе к решетке, а он у самой панели. Во время проезда Государя Императора мимо меня я провожал карету глазами, стараясь смотреть в самое окно кареты, и видел, как Его Величество изволил сделать мне под козырек. Когда же карета проехала шагов на десять и со мной поравнялись сани впристяжку, я стал поворачивать направо к Невскому, то есть становиться спиной к карете, и в это время услыхал выстрел, как из пушки, и почувствовал сильное движение воздуха, подпиравшее мне снизу под зад. Я моментально повернулся назад и увидел, что из двух задних казаков одного не было на лошади, а другой не то падал с лошади, не то слезал с нее, и около них расходился дым, а на меня бежал человек, которого я обогнал, только уже без узелка в руке, и за ним гнался городовой. Мне показалось, что городовой усиленно шагнул вперед и наступил бежавшему на пятку, отчего тот упал вперед на руки…».