Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

Дождь бил в лицо, слепил. В боку кололо. Легкие горели. В ушах стучало. Винтовка прыгала на спине, приклад немилосердно колотил по бедру. В какой-то момент ноги разъехались, и Шарп, не сумев шагнуть вперед, прислонился к скале и оглянулся. Харпер отстал шагов на двадцать. Виченте догонял. Шарп вытащил из ножен саблю и оттолкнулся от камня. Молния вспыхнула на востоке, высветив серое, набухшее от воды небо и черные холмы на его фоне. За ней ударил гром, как будто раскатившись между холмами сердитыми, ворчливыми звуками, и Шарпу показалось, что он карабкается в самое сердце бури, туда, где бушуют боги войны. Ветер давно сорвал кивер и свистел, стонал и умирал под дождем и громом. Вершина казалась недосягаемой, но потом Шарп наткнулся вдруг на первую построенную ими стену, от которой тропинка зигзагом вела ко второй, а дальше справа от него открылась сырая пустота, в которую ударила стрела молнии. В первый момент ему показалось, что на склоне никого нет, однако блеск стали, отразившей небесный огонь, показал — французы уже там.

Вольтижеры Дюлона пришли секундами раньше и заняли сторожевую башню, но еще не успели занять северный редут, где появились сейчас люди Шарпа.

— Сбросьте их отсюда! — взревел Дюлон.

— Вперед, бей ублюдков! — крикнул Шарп и выбросил руку с саблей.

Сталь ударилась о сталь, дуло мушкета ушло в сторону, и лейтенант кинулся вперед, врезался лбом в чей-то нос. Справа и слева уже звенели штыки. Он ударил кого-то в лицо рукоятью сабли, выбил мушкет из рук упавшего, отшвырнул ногой подальше и ринулся к кучке приготовившихся стрелять французов. Надежда была только на то, что кремни отсырели и порох не воспламенится. Слева схватились двое, и Шарп ткнул саблей в синий мундир, повернул прошедшее между ребрами лезвие, и француз шарахнулся в сторону. Харпер врезал ему прикладом в висок — что-то хрястнуло.

— Боже, спаси Ирландию, — прохрипел сержант, сумасшедшими глазами глядя на занятую неприятелем башню.

— Туда! Вперед! — крикнул Шарп подоспевшим стрелкам.

— Боже, спаси Ирландию.

— Tirez! — скомандовал французский офицер.

Десяток кремней ударили в сталь, икры вспыхнули и… погасли под дождем.

— Бей их! — проревел Шарп. — Вперед!

Ярость, клокотавшая в нем, была под стать разыгравшейся буре, потому что французы заняли его холм, его землю. Он рванул вверх, но строй ощетинился штыками, и Шарп сделал то, что сделал когда-то у стены Гавилгура: нырнул под штык, схватил кого-то за ноги и рванул на себя. Француз вскрикнул, упал и съехал вниз, где его проткнули сразу три штыка. И тут же португальцы, поняв, что мушкеты бесполезны, принялись кидать в противника камнями. Кто-то пошатнулся, кто-то закрыл окровавленное лицо, кто-то отступил. Шарп отбил вылетевший сбоку штык, ухватился за ствол и бросил француза на Харпера. Справа орудовал топором Харрис — этим топором они вырубали кусты, когда расширяли тропу, — и камни все летели и летели, и стрелки, пользуясь паникой и растерянностью врага, лезли и лезли вверх, пыхтя, матерясь, вгрызаясь ногтями в землю. Кто-то пнул Шарпа сапогом в лицо, да не успел убрать ногу, и Купер проткнул ее штыком. Харпер прокладывал путь, размахивая винтовкой как дубиной. Какой-то стрелок рухнул с разрезанной шеей, и дождь мгновенно смешался с кровью. Его место моментально занял португалец, неистово сыпавший проклятиями и тыкавший во все стороны штыком. Шарп, держа саблю двумя руками, рубил сверху вниз. Рядом с ним, злобно скалясь, дрался ножом сержант Мачедо. Лезвие мелькало между струями дождя — то белое, то красное. Французы отступали к руинам башни, и офицер кричал на них, а потом выбежал вперед, вскинув саблю, и попал на Шарпа. Лязгнула сталь. Шарп снова боднул противника головой и при вспышке молнии увидел удивление на лице француза. Впрочем, драгун, похоже, прошел примерно такую же школу, что и англичанин, и попытался ударить его коленом в пах, а заодно ткнул растопыренными пальцами в глаза. В последний момент Шарп уклонился и даже врезал лягушатнику гардой в челюсть, после чего француз просто исчез.

Выросший перед Шарпом здоровенный сержант наверняка раскроил бы ему голову прикладом мушкета, но стрелок отпрыгнул, а верзила споткнулся и, падая, угодил на саблю, хладнокровно выставленную Виченте. Клинок проколол дыхательное горло, и струя дождя на мгновение окрасилась розовым. Сержант Мачедо, оставив нож в груди француза, вооружился его мушкетом, а когда раненый попытался вытащить оружие, с такой силой ударил его в живот, что несчастный перелетел через каменную стену и покатился по отвесному склону. При свете молнии Шарп успел увидеть лишь окровавленное острие сабли.

— Проверить редуты! И обыскать башню!

Очередной всполох вырвал из темноты группу французов на южной тропинке. Похоже, это были основные силы; те же, кто защищал вершину, представляли собой их авангард. Люди Виченте уже занимали позиции на нижних редутах. Возле башни лежал мертвый стрелок.

— Шон Донелли, — сказал Харпер.

— Жаль, хороший парень.

— Злой был как черт. И задолжал мне четыре шиллинга.

— Он метко стрелял.

— Когда не был пьян, — согласился сержант.

Пендлтон, самый молодой из стрелков, принес Шарпу кивер:

— Нашел на склоне, сэр.

— А что ты делал на склоне, когда должен был драться? — спросил Харпер.

Пендлтон растерянно пожал плечами:

— Я просто его нашел, сэр.

— Ты кого-нибудь убил? — наседал Харпер.

— Никак нет, сержант.

— Значит, и шиллинг свой сегодня не заработал. Верно? Пендлтон! Уильямсон! Додд! Симс! Спуститесь вниз за ранцами и продуктами.

Еще двоих Шарп послал собрать оружие и помочь раненым.

Французы, увидев, что опоздали и противник уже ждет их, от штурма отказались, и Виченте вернулся к башне. Дождь понемногу ослабевал, но ветер не стихал и с прежней яростью бросался на голые стены.

— Что будем делать с деревней? — спросил португалец.

— Ничего.

— Но там ведь женщины! Дети!

— Знаю.

— Не можем ведь мы их просто бросить!

— А что вы предлагаете? — спросил Шарп. — Спуститься в деревню? Спасти их? Представляете, что случится, если мы это сделаем? Чертовы лягушатники сразу займут холм. — Он кивнул в сторону вольтижеров, все еще стоявших в нерешительности на тропинке. — А что вас ждет внизу? Драгуны. Сотни драгун. И когда вас порубят на куски, вы сможете умереть с чистой совестью, утешая себя тем, что сделали все возможное, чтобы спасти деревню. — Виченте молчал, и Шарп вздохнул. — Мы ничего не можем сделать.

— Мы должны хотя бы попытаться.

— Желаете сходить в дозор? Пожалуйста. Возьмите несколько человек и идите, но остальные останутся здесь. Этот холм — единственное место, где у нас есть шанс остаться в живых.