Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Никакая это не храбрость, а самая обычная глупость.

— Нет-нет, вы проявили редкую храбрость, заслуживающую уважения и преклонения.

Шарпу показалось, что португалец уже готов отсалютовать ему саблей, а потому поспешил предотвратить неуместную сцену вопросом о том, какими силами располагает его новый знакомый.

— Нас тридцать семь человек, сеньор, — с серьезным видом ответил Виченте. — Мы из Восемнадцатого полка. — По его словам, полк защищал самодельные укрепления на северной окраине города, а потом отступил к мосту, где и рассеялся, когда началась паника. Лейтенант отправился на восток с группой из тридцати семи человек, из которых лишь десять были солдатами его роты. — Нас было больше, — признался он, — намного больше. Но большинство разбежались. Один из моих сержантов назвал меня дураком и сказал, что мы не должны вам помогать, и мне пришлось застрелить его, чтобы не распространял панику. Со мной пошли только добровольцы.

Несколько секунд Шарп просто смотрел на португальского лейтенанта.

— Что вы сделали? — спросил он наконец.

— Повел этих людей вам на выручку. В моей роте я остался единственным офицером, так кому же было принимать решение? Капитан Роха погиб на редуте, а остальные… я не знаю, что с ними сталось.

— Я не о том, — перебил его Шарп. — Вы застрелили сержанта?

Виченте кивнул:

— Меня, конечно, отдадут под суд. Объясню, что того требовали обстоятельства. — В глазах его блеснули слезы. — Но он сказал, что вы все покойники, а мы — разбиты. Призывал солдат снимать форму и дезертировать.

— Вы правильно поступили, — сказал Шарп, все еще удивленно разглядывая молоденького лейтенанта.

Виченте отвесил очередной поклон:

— Вы льстите мне, сеньор.

— Перестаньте называть меня сеньором — я такой же лейтенант, как вы.

Виченте отступил на полшага, глаза его округлились от изумления.

— Вы… — начал он и не договорил, поняв, что вопрос прозвучит грубо. Шарп был лет на десять старше португальца, и тот факт, что он все еще ходил в лейтенантах, говорил вроде бы не в его пользу — к тридцати годам офицер обычно достигал более высокого звания. — Но я уверен, сеньор, — продолжал Виченте, — вы все равно старше.

— Как это? — не понял Шарп.

— Я ношу это звание всего лишь две недели.

Теперь уже удивился Шарп:

— Две недели?

— Я, конечно, прошел небольшую подготовку и во время занятий много читал о подвигах великих солдат.

— Занятий?

— Я стряпчий, сеньор.

— Стряпчий! — Шарп не смог скрыть инстинктивного отвращения.

Он вышел в жизнь из лондонских трущоб, и каждый, кто родился и провел там какое-то время, знал, что половина зла в мире — от законников. Законники — слуги дьявола, сопровождающие людей, мужчин и женщин, к виселице. Законники — злодеи, распоряжающиеся бейлифами и плетущие силки и капканы из законов и статутов. Потом, разбогатев на своих жертвах, они становятся политиканами и изобретают такие законы, которые сделают их еще богаче.

— Ненавижу стряпчих, — проворчал Шарп с чувством, потому что вспомнил леди Грейс и все то, что случилось после ее смерти, и как стряпчие обобрали его до последнего пенни. Он вспомнил Грейс и их умершего ребенка, и воспоминание напомнило о горе, а горе ударило в голову. — Ненавижу законников.

Сбитый с толку откровенной враждебностью Шарпа, Виченте попытался как-то оправдаться:

— Я был юристом до того, как вступил в армию. Я работал на компанию «Реал Вилья», которая занимается регуляцией торговли вином.

— Если б мой ребенок захотел стать юристом, я бы задушил его собственными руками да еще нассал бы на его могилу.

— Так вы женаты, сеньор? — вежливо осведомился португалец.

— Ни хрена я не женат.

— Наверное, я неправильно вас понял. — Виченте кивнул в сторону отдыхающих солдат. — В общем, сеньор, я здесь. Может быть, нам стоит объединить силы.

— Может, — неохотно согласился Шарп, — но давайте проясним один момент. Если вы носите звание всего лишь вторую неделю, то командую тут я. И чтоб никакие хреновы законники под ногами не вертелись.

— Конечно.

Виченте нахмурился, как будто обиделся на Шарпа за то, что тот констатировал очевидное.

Чертов законник, думал Шарп. Надо ж такому случиться. Он понимал, что вел себя грубо в отношении молодого португальца, которому достало смелости расстрелять сержанта и повести своих людей на помощь чужакам. Надо бы извиниться, но Шарп только оглядывался, стараясь понять, где находится, пытаясь обнаружить погоню и определить, где он и что делать дальше. В конце концов лейтенант достал подзорную трубу, подарок сэра Артура Уэлсли, направил ее туда, откуда они пришли, и через несколько минут увидел то, что ожидал увидеть. Пыль. Пыль, поднятая сапогами, копытами и колесами. Может быть, беженцы, бредущие из города по прибрежной дороге. Может быть, французы.

— Думаете переправиться на южный берег? — спросил Виченте.

— Да. Но ведь мостов через реку поблизости нет, верно?

— До самого Амаранте. Там другая река, Тамега… как это по-вашему… Боковая река, да? Нет… нет… приток, вот! Тамега — приток Дору, но через Дору там есть мост. Место называется Песо-да-Регуа.

— А лягушатники на дальней стороне Тамеги, так?

Виченте покачал головой:

— Нам сказали, что там генерал Сильвейра.

Между «мы знаем» и «нам сказали», подумал Шарп, большая разница.

— А паром через Дору где-нибудь неподалеку есть?

Португалец кивнул:

— Да, в Барка-д’Авинташ.

— Это близко?

Виченте ненадолго задумался:

— Примерно полчаса пешком. Может быть, меньше.

— Так близко? — Но если паром так близко к городу, то французы уже наверняка там. — А сколько до Амаранте?

— Завтра можем быть там.

— Завтра, — эхом повторил Шарп и, сложив подзорную трубу, уставился на юг.

Что там за пыль? Кто ее поднял? Французы? Выступили к Барка-д’Авинташ? Воспользоваться паромом было бы намного удобнее, ведь он куда ближе, но это и рискованнее. Что, если там беженцев ожидают французы? А если они еще не догадываются о существовании переправы? Выяснить можно только одним способом.

— Как нам попасть в Барка-д’Авинташ? — спросил он, кивая в сторону вьющейся между дубами тропинки. — Этой же дорогой?

— Есть другая, более короткая.

— Тогда ведите.

Кое-кто из солдат уснул, однако Харпер живо всех растолкал, и через несколько минут они уже спустились за Виченте и другими португальцами в тихую долину с аккуратными рядами виноградных лоз. Потом поднялись на холм и пересекли поле с копнами прошлогоднего сена. Никакой тропинки видно не было, но Виченте шел уверенно.

— Вы знаете, куда идете? — недоверчиво спросил через некоторое время Шарп.

— Я знаю эту местность, — успокоил стрелка португалец. — Знаю очень хорошо.