Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

И вот теперь для него открылась наконец подходящая вакансия — освободился древний трон португальских королей. Опасаясь французского вторжения, монаршая семья бежала в Бразилию, и Сульт хотел занять пустовавший престол. Поначалу подполковник Кристофер не поверил французу, но потом поговорил с другими офицерами, попавшими в плен в ходе стычек на северной границе, и все повторили ту же историю. Ни для кого не секрет, говорили они, что Сульт имеет притязания на престол. Однако те же самые офицеры рассказали подполковнику, что амбиции маршала находят отклик далеко не у всех его подчиненных, которым вовсе не по душе драться и страдать вдали от дома только ради того, чтобы Никола Сульт уселся в пустое кресло. Поговаривали о мятеже. И вот когда Кристофер вознамерился узнать, насколько серьезны все эти разговоры, на него и вышел капитан Аржентон.

Переодевшись в штатское платье и выдавая себя за канадского виноторговца, Аржентон разъезжал по Северной Португалии и при этом отнюдь не проводил разведку местности накануне вторжения французских армий, а пытался найти сговорчивых португальских аристократов, которые согласились бы поддержать притязания маршала Сульта. Для придания маршалу смелости его следовало убедить в том, что в стране есть немало влиятельных людей, готовых поддержать новоявленного претендента на трон короля Португалии или, по крайней мере, короля Северной Лузитании, что звучало бы скромнее. Зная, что если его схватят, то расстреляют как шпиона, Аржентон беседовал с такими людьми, и Кристофер с немалым удивлением узнал, что многие аристократы, священники и ученые в северной части страны не только ненавидят собственную монархию, но и полагают благом для родины приглашение правителя из просвещенной Франции. Уже начался сбор писем с призывами к Сульту провозгласить себя правителем.

Как только это случится, армия поднимет мятеж. Так, по крайней мере, обещал капитан Аржентон. Войну необходимо остановить, а иначе ее пожар распространится на всю Европу. Император безумец, если рассчитывает завоевать весь мир.

— Он мнит себя Александром Великим, — мрачно изрекал француз, — и если не остановить его сейчас, от Франции скоро ничего не останется. С кем воевать? Со всеми? С Австрией? С Пруссией? Британией? Испанией? Португалией? Россией?

— Нет-нет, только не с Россией, — покачал головой Кристофер. — Даже Бонапарт не настолько безумен.

— Он сумасшедший, — стоял на своем Аржентон, — и мы обязаны избавить Францию от него.

Началом избавления, верил капитан, станет мятеж в войсках, который неизбежен, как только Сульт объявит себя королем.

— Ваша армия в незавидном положении, — согласился Кристофер, — но последует ли она за вами?

— Не за мной. У нас есть другие, за кем армия пойдет без колебаний. Они вернут ее во Францию, а это совпадает с желаниями большинства солдат.

— И кто эти вожди, за которыми пойдет армия? — поинтересовался подполковник.

Аржентон заколебался. Мятеж — дело опасное, и если имена предводителей станут известны, судьба их предрешена.

Кристофер понимал сомнения собеседника:

— Если мы хотим убедить британские власти в том, что ваши планы заслуживают поддержки, имена придется назвать. Обязательно. И вы должны доверять нам, друг мой. — Кристофер положил руку на грудь. — Клянусь честью, я никогда вас не выдам. И эти имена никто не узнает. Никогда!

Ободренный такими заявлениями, француз перечислил имена заговорщиков, готовых возглавить выступление против Сульта. Полковник Лафит, командир 18-го полка, и его брат. Полковник Донадье из 47-го.

— Люди они уважаемые, и солдаты пойдут за ними.

Аржентон назвал еще несколько имен. Кристофер записал, отметив, что среди заговорщиков нет никого выше полковника.

— Впечатляющий список, — солгал он и улыбнулся. — А теперь назовите мне еще одного. Того, кого вы считаете в армии своим самым опасным противником.

— Нашим самым опасным противником? — Аржентон явно не ожидал такого вопроса.

— Помимо, разумеется, маршала Сульта, — продолжал подполковник. — Хочу знать, за кем нужен глаз. Кого, возможно, нам придется… как это называется… Обезвредить, да?

— А-а-а… — Француз ненадолго задумался. — Пожалуй, бригадир Виллар.

— Не слышал о таком.

— Ярый бонапартист. — Аржентон неодобрительно покачал головой.

— Повторите имя, я запишу.

— Бригадир Анри Виллар.

— Полагаю, он не догадывается о ваших планах?

— Конечно нет! Но заговор не сработает без поддержки британцев. Генерал Крэдок ведь будет на нашей стороне?

— Несомненно, — заверил его Кристофер. Он уже доложил генералу о своих контактах с французским офицером, и тот предложил продолжать их, видя в мятеже альтернативу боевым действиям. — Но, увы, ходят слухи, что его собираются заменить.

— Кем же?

— Уэлсли. Сэром Артуром Уэлсли.

— Хороший генерал?

Кристофер пожал плечами:

— У него хорошие связи. Младший сын герцога. Закончил Итон, разумеется. Звезд с неба не хватал, вот его и отправили в армию. Но в прошлом году под Лиссабоном, как говорят некоторые, у него вроде бы неплохо получилось.

— Против Лабора и Жюно! — фыркнул Аржентон.

— А еще раньше он вроде бы отличился в Индии, — добавил Кристофер.

— О, в Индии! — улыбнулся француз. — Репутация, заработанная в Индии, вряд ли многого стоит в Европе. И что же, этот Уэлсли хочет драться с Сультом?

Кристофер ответил не сразу.

— Думаю, — медленно сказал он, — Уэлсли предпочтет не проиграть. И думаю, пойдет на сотрудничество с вами, если узнает силу ваших чувств.

В последнем подполковник вовсе не был так уж уверен, поскольку слышал о генерале Уэлсли другое: многие считали его человеком холодным и недоверчивым, а такому вряд ли придется по вкусу рискованная эскапада, успех которой зависит от слишком многих сомнительных предположений. Тем не менее разуверять француза Кристофер не стал — в мутной водичке он рассчитывал поймать свою рыбку. Он сомневался в успехе заговора, и ему было наплевать, что подумает о мятеже Крэдок или Уэлсли; подполковник намеревался использовать полученные сведения к собственной выгоде, и до определенного момента ему было важно иметь капитана Аржентона своим союзником.

— Скажите, чего именно вы хотели бы от нас.

— Нам потребуется британское влияние. Мы хотим, чтобы Британия убедила португальцев принять Сульта в качестве короля.

— Я думал, вы уже получили достаточную поддержку.

— Я — да, но многие еще опасаются гнева толпы. А вот четко заявленная позиция Британии придаст им смелости. Им даже не придется выражать свое мнение открыто — достаточно будет писем в поддержку Сульта. Есть еще так называемые интеллектуалы, — Аржентон поморщился, как будто отведал скисшего молока, — большинство которых поддержат любое правительство, кроме собственного, и которым для проявления большей смелости необходимо поощрение сильного.