Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

– Садись и пей за нашим столом, – сказал ему конунг.

Но Одд отказался расстаться со своими соседями, рядом с которыми просидел всю зиму. Тогда конунг помог делу, распорядившись, чтобы Ингьяльд и Оттар заняли места рядом с Хареком и день и ночь состояли при Одде служителями.

– Как это так? Такой человек, как ты, и не женат! – сказал раз Харек Одду. – Не хочешь ли ты жениться на моей воспитаннице, дочери конунга? Для этого надо только исполнить одно опасное дело…» (Петерсон, Балобанова, 1996).

Опасным делом, согласно саге, явился поход в страну Bjálki, а в реальной же истории – разгром венгров и успешное нападение на Византию.

Конечно, за примерами, когда у славян князем или королём избирали человека «недворянского», прямо скажем, происхождения, но находящегося под особым вниманием высших Сил, далеко ходить не надо. У полян, правда ляшских, в «Великопольской хронике» 1270-х годов написания повествуется «Об избрании короля по имени Пяст»:

«Когда род Помпилиуша, прозванного Хотышко, был с корнем уничтожен, знатные люди (proceres regni) королевства, прийдя в вышеупомянутый город Крушвицу, слывший в те времена среди городов лехитов наиболее сильным и красивым, начали думать об избрании будущего правителя; хотя они и желали выбрать кого-либо из сыновей отравленных князей, однако, поскольку они предлагали разных, [то] не могли прийти к общему согласию, ставя свое благосостояние выше общественной пользы. В конце концов они решили избрать кого-либо простого и скромного происхождения, однако свободно рожденного и потомка лехитов. И был им некий бедный землепашец по имени Пяст, имя его жены было Репка, и жили они в упомянутом городе Крушвице. Предполагали, что они во времена Помпилиуша, или Хотышко, гостеприимно приняли двух чужеземцев, то ли ангелов, то ли, согласно мнению некоторых, мучеников Иоанна и Павла, которых привратники вышеупомянутого правителя (principis) Хотышко отогнали от входа в его дом. Эти два чужеземца пришли в жилище Пяста во время выборов, и чудесным образом вышеупомянутого Пяста избрали королем. А именно, когда для такого количества [людей], собравшихся избрать короля, не хватило пива, и Пяст в своем жилище наварил только малость меда для себя и для своей семьи, медвяная жидкость, которая по-польски называется “мед”, настолько увеличилась, что её в изобилии хватило всем, и каждый мог пить столько, сколько хотел. Увидев это чудо, сотворенное божественной милостью, они единогласно избрали вышеупомянутого Пяста своим королем. Назывался он Пястом [19]потому, что ростом был мал, но крепок телом и красивой наружности» (Великопольская хроника, 1987, гл. VII). Особое отношение индоевропейцев к покровителям и изготовителям хемельных напитков всесторонне рассмотрено нами ранее (Ермаков, Гаврилов, 2009, 2012).

В ещё более ранней «Хронике и деяний князей или правителей польских» Галла Анонима (I, 2–3) похожий сюжет, только королём становится уже сын «радушного бедняка» Пяста Земовит, положивший начало династии Пястов (Галл Аноним, 1961). Иногда сам Пяст называется колесником (изготовителем колёс для телег).

Король лехитов Крак, согласно той же «Хронике Великой Польши», избран королём из удачливых и деятельных военачальников-победителей (каковым является и Орвар-Одд, то есть Вещий Олег):

«Итак, прежде всего посмотрим, откуда произошли короли лехитов. Во времена короля Ассуера, в то время как галлы нападали на различные королевства и провинции и занимали их, лехиты обычно жили как братья, происходившие от одного отца, не имели ни короля, ни князя, но только выбирали из числа своих двенадцать наиболее знаменитых и богатых людей, которые должны были разбирать возникавшие между ними спорные вопросы и управлять государством. Они ни от кого не требовали ни податей, не принуждала оказывать услуги, но, опасаясь нашествия галлов, единодушно, согласно божественной воле, избрали среди своих братьев-лехитов начальником войска или, вернее, предводителем (ведь по польскому толкованию предводитель войска называется “воевода”) некоего деятельного мужа по имени Крак, чья усадьба была в то время возле реки Вислы. Этот Крак, что на латинском языке означает “ворон”, был как победитель провозглашен лехитами королем» (Великопольская хроника, 1987, гл. I).

Иначе говоря, когда в X или начале XI века первые так называемые «Рюриковичи» породнились посредством династических браков с ляхами, им ещё не нужно было скрывать своё происхождение от потомка зажиточных бондов Орвар-Одда, ставшего предводителем войска, а после избранного конунгом. С германцами (саксами и данами), как мы предположили ранее, вышло сложнее.

У других соседей-славян – чехов – есть повествование, донесённое до потомков Козьмой Пражским (ок. 1045–1125) в «Чешской хронике» (I, 5–9), о том, как дочь короля Крока (у которого не было мужского потомства) Либуше с согласия на то народного собрания выбрала себе в мужья мудрого, но по сословию пахаря и погонщика волов Пржемысла. Он согласно легенде стал основателем новой королевской династии (Козьма Пражский, 1962).

Хроника повествует, как по указанию Либуше было собрано вече, на котором она выступила перед народом с наставлением и предупреждением относительно роли князя, обрисовав все минусы этой затеи:

«На это простой народ разразился единодушным криком: все в один голос требовали дать им князя. Тогда [Либуше] продолжала: “Вон за теми горами, – сказала она, указывая на горы, – находится небольшая река Билина, на берегу которой расположена деревня, известная под названием Стадице. А в ней имеется пашня в 12 шагов длиной и во столько же шагов шириной. Как ни удивительно, но пашня эта хотя расположена среди стольких полей, тем не менее, она не относится ни к какому полю. На этой пашне на двух пестрых волах пашет ваш князь; один из волов как бы опоясан белой полосой, голова его тоже белая, другой весь белого цвета с головы и до спины; и задние ноги его белого цвета. Ну а теперь, если вам угодно, возьмите мои жезл, плащ и одежду, достойную князя, и отправляйтесь по повелению как народа, так и моему и приведите его себе в князья, а мне в супруги. Имя же этому человеку Пржемысл; он выдумает много законов, которые обрушатся на ваши головы и шеи, ибо по-латыни это имя означает “наперед обдумывающий” или “сверх обдумывающий”. Потомки же его будут вечно править в этой стране”.

Полномочные представители собрания отправились искать Пржемысла и, наконец, нашли его:

«<���…> “Госпожа наша Либуше и весь наш народ просят тебя прийти поскорей к нам и принять на себя княжение, которое предопределено тебе и твоим потомкам. Все, что мы имеем, и мы сами в твоих руках. Мы избираем тебя князем, судьей, правителем, защитником, тебя одного мы избираем своим господином”. В ответ на это обращение мудрый человек, как бы не ведая будущего, остановился и воткнул в землю палку, которую держал в руке. Распрягая волов, он сказал им: “Отправляйтесь туда, откуда пришли”. И волы тотчас же по слову его исчезли из вида и никогда больше не появлялись. А та палка, которая была воткнута Пржемыслом в землю, дала три больших побега; и что еще более удивительно, побеги оказались с листьями и орехами. Люди, которые видели все это, стояли пораженные. Затем любезно, как гостей, [Пржемысл] пригласил всех к трапезе; из плетеной сумы он вытряхнул замшелый хлеб и остатки еды; свою суму он кинул на дерн вместо стола, сверху разостлал грубое полотенце и положил все остальное. Между тем, пока они ели и пили воду из кувшина, два ростка, или побега, высохли и упали, а третий сильно разросся ввысь и вширь. <���…>. После этого пахарь, одев княжескую одежду и обувь, сел на горячего коня; однако, не забывая о своем происхождении, он взял с собой свои лапти, сплетенные из лыка, и велел сохранить их на будущее; и они хранятся в Вышеграде в королевских палатах до ныне и вовеки…»