Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

Это его, Олега Вещего, в 913 году оплакивали и киевляне, да и новгородские словене (согласно даже древнерусскому летописцу), то есть совсем недавно, ещё 6–7 лет назад, это его, Одда-Олега, в 896 году, то есть два десятка лет назад, избрали конунгом те же самые русы-киевляне и наградили прозвищем Вещий.

С момента смерти Аскольда из рода Дира на день прихода Олега II в Киев и убийства самозванца Дира минуло 36–37 лет! А участники счастливого набега Аскольда на Цареград уже давно отправились в навь к Велесу или были совершенно дряхлыми 80-летними стариками. А вот свидетелям и участникам похода Одда-Олега на Цареград 896 года было от 43 и слегка выше! Зрелый возраст, чтобы взвесить все за и против и, окинув взглядом не столь далёкое минувшее, оценить перспективы.

Бывшие подданные Херрауда Старшего были не глупее своего позапрошлого короля. Они, как говорится, сделали выбор, чтобы не проиграть. Никаких выступлений против Олега II, приказавшего убить узурпатора, и против Игоря не было.

Князь Олег II имел все козыри на руках, это ещё не считая варяго-скандинавского и словено-кривичского войска, прибывшего вместе с ним с Севера.

Но мало того что князем представляется сам Олег II, и это, вероятно, неоспоримо (раз его за такового приняли свидетели расправы над самозваным «Диром»). Мало того что сын прежнего киевского князя Игорь стоит за спиною Олега II, как бы подтверждая его силу. Есть и ещё один момент.

Ал-Марвази, как мы помним, сообщает, что всё имущество у русов наследуют дочери, а сыновьям достаются только мечи, которыми они сами всё должны себе добыть. К чему тогда увещевания Олега II о незаконных наследниках, когда Игорь обязан сам добыть себе наследство мечом, а узурпатор был в своём праве, захватывая Киев мечом?!

Это как раз говорит в пользу версии о том, что Олег II женился на Силкисив и использовал её права на Киев (тоже ведь имущество!) как дочери Херрауда Старшего и вдовы Олега Вещего.

Но если даже Ал-Марвази просто читал морали своим соплеменникам, приводя в пример выдуманные им на кончике пера достойные законы северных варваров, женитьба на Силкисив позволила ему самому по праву мужа пусть и покойной супруги требовать вернуть «её законное» и занять киевский стол.

Конец 930-х и начало 940-х годов характерны обострением отношений между Византией и Хазарией. Разменной картой в их столкновении стала Русь Олега II и Игоря.

Сначала ромеи хорошо заплатили русам, с тем чтобы они разорили крепости хазар в Причерноморье. Возможно, Олег II (Хелгу) захватил С-м-к-рай (Тмуторокань?). Хазары не замедлили выступить против Византии, разграбив её колонии в том же регионе. Досталось и русам, которые четыре месяца сражались с хазарами Песаха, а затем, словно осознав ошибку, выступили на Константинополь, где провели ещё не менее четырёх месяцев в жестоких боях.

11 июня 941 года лодьи киевских русов появились в Боспорском проливе. Частью русов, сошедших на берег, руководил Олег II, а Игорь остался на судах. Это имело роковые последствия для русов, поскольку разделённое на части и имевшее разных предводителей войско потеряло слаженность действий. Византийцы обрушили на флот нападавших «греческий огонь» и большей частью его уничтожили. Грабившие в это время подступы к столице Византии русы Олега II сочли, что это сами боги обрушили кару на головы их соплеменников, и стали прорываться посуху во Фракию (Половой, 1958–1961).

Из Фракии в Киев Олег II едва ли вернулся вслед за Игорем, предоставив тому возможность позориться самому. Два досадных поражения подряд от хазар и византийцев в глазах соплеменников означали, что Добрая удача покинула правителя. Поэтому сам «Халег» решил вернуть её себе, попытать счастья в Персии, и к остаткам отправившихся с ним русов в этом «мероприятии» могли присоединиться самые разные искатели приключений и наживы от аланов до славян.

Современник событий, Лиутпранд Кремонский (922–972) – дипломат, а с 962 года епископ Кремоны – в пятой главе своего труда «Антоподосис» («Книги воздаяний») оставил следующее свидетельство о неудачном нападении русов на Константинополь:

«XV. В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют русиос мы же по их месту жительства зовём “нор(д) маннами”. Ведь на тевтонском языке “норд” означает “север”, а “ман” – “человек”; отсюда – “нор(д)манны”, то есть “северные люди”. Королём этого народа был [тогда] Игорь (Ингер); собрав более тысячи судов, он пришёл к Константинополю. Император Роман, услышав об этом, весьма встревожился, ибо отправил свой флот против сарацин и для защиты островов. Проведя в размышлениях немало бессонных ночей, – Игорь в это время опустошал морское побережье, – Роман узнал, что в его распоряжении есть ещё 15 полуразрушенных хеландий, которые народ оставил [дома] из-за их ветхости. Услышав об этом, он велел прийти к нему тус калафатас, то есть кораблестроителям, и сказал им: “Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались [дома]. Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам”. Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Игорю. Они отчалили; увидев их в море, король Игорь приказал своему войску взять их живьем и не убивать. Но добрый и милосердный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны. Руссы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли руссов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Игорь с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой множество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в присутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима» (пер. с лат. И. Дьяконова, 2005).

Не было у Игоря/Херрауда Младшего дипломатических и прочих талантов отца, да и могучий союзник Симеон Великий почил в 927 году. Так что поход, свершённый под нажимом обстоятельств и хазар и едва ли подготовленный с той тщательностью, как это делал Олег Вещий, не мог завершиться удачей. Харизматичный Олег II долгие годы затенял пасынка, и у того не было возможностей проявить себя ранее 941 года. Но, возможно, Игорь не участвовал в разборках отчима с хазарами Причерноморья, предшествовавших неудаче под стенами Константинополя, поскольку именно на этот период приходится изгнание им Олега Младшего, то есть Асму(н)да. Так что на счету у Игоря было лишь одно поражение от греков и, возможно, даже победа над старшим братом. С исчезновением Олега II Игорь пытался проявить какую-то самостоятельность, насколько позволяли обстановка и его характер. Собрав силы к 944 году, он, по сообщениям летописи, склонил ромеев к мирному договору. Но какому?