Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

Однако когда над его далёкими потомками – славянами – нависла угроза уничтожения степняками, Олегу пришлось вмешаться. (Здесь, кстати, вспоминается показательное заблуждение наших современников (нынешнее, спустя четверть века после первой публикации «Гиперборея» в 1992 году), согласно которому соратник Карла Великого Хольгер Датчанин вдруг стал отождествляться с Вещим Олегом.) Так сгинули летописные обры.

«Олег поднялся во весь свой немалый рост.

– Я принес свою голову сам, – заявил он громко в мертвой тишине. – Иди и возьми ее!

Во дворе всё замерло. Толстяк застыл с открытым ртом, не двигались всадники с отважным сотником. Наконец сотник опомнился, крикнул торопливо:

– Это в самом деле великий воин! Как твое имя?

– Что в имени моем? – ответил Олег тяжело. – Вы потеряли пятерых, нарушив заповедь не трогать храмы и служителей, Искателей Другой Жизни. Повторяю: не трогайте меня! Я живу в лесу, питаюсь растениями. Ни во что не вмешиваюсь, хотя дулебы – это мой народ…

Сотник прервал, голос был подозрительным:

– Почему ты не со своим народом?

– Я с ним, – ответил Олег.

– Почему не воюешь? Не мстишь за убитых?

Олег вздохнул, не умея ответить. Око за око, зуб за зуб… Когда-то и он думал, что только так справедливо, именно так честно, но потом ему открылось, а этим – нет. Беда в том, что даже взрослому трудно объяснить, чем плохо око за око, а как втолковать детям?..

– Я ищу другой путь, – ответил он.

– А найдешь? – поинтересовался сотник. Его пальцы сомкнулись на древке копья, чуть передвинулись, выбирая равновесие.

– Не знаю.

Улыбка сотника вдруг превратилась в оскал, глаза сузились.

– Таких, как ты, много… К счастью!

Он швырнул копье так резко, что всадники не успели даже проводить взглядами. Олег ожидал броска, качнулся в сторону, одновременно натянул тетиву.

– Таких, как ты, тоже много… на беду!

Стрела пробила железную пластину доспеха с такой легкостью, словно обрин был в полотняной рубахе. Оскалив зубы, он с воем ухватился за белое оперение, а три новых стрелы ударили в ближайших воинов. Четвертая достала толстяка, выбив зубы и вонзившись в раскрытый рот так, что острие вылезло из затылка.

Олег успел выпустить еще три стрелы, воины с копьями шатались в седлах, иные пронзены насквозь…» (Ю.А. Никитин, «Гиперборей»).

Далее главный герой легендарного цикла о «Троих из Леса» направляется на остров Рюген и приводит оттуда в Приильменье князя Рюрика с его варягами – править. Должен же быть порядок хотя бы на Руси!

«Грош цена той справедливости, за которую не бьются ежечасно», – эти золотые слова вкладывает Ю.А.Никитин в уста Олега Вещего в романе «Откровение».

Такому герою хочется и дóлжно подражать. Такого героя нельзя убить, как и Уленшпигеля у Шарля де Костера!

Он полезен Вселенной и тому основополагающему закону, что древние именовали – rta (санскр.). Этим и объясняется неуязвимость Олега.

Наверное, потому в книге «Ингвар и Ольха» (то есть Игорь и Ольга), стоящей особняком, зеленоглазый Вещий Олег неизменно появляется, чтобы посмеяться над смертью и слухом, будто его ужалила змея:

«…В простой душегрейке из волчьей шкуры, волосы свободно падают на плечи, на лбу перехвачены не золотым обручем, а простым ремешком. Руки голые до плечей, на груди волчовка распахивается до пояса. Только теперь Ольха увидела, насколько могуч великий князь на самом деле. Плечи огромные и блестящие, как валуны, под темной от солнца кожей перекатываются чудовищные мышцы. Грудь широка, Ольха сперва решила, что это панцырь из темной меди».

Романтическое изображение Олега Вещего в облике то ли польского шляхтича, то ли казака. XIX век

Олег лишь делает вид, что скончался, дабы вновь отправиться на поиски Истины после десятилетий княжения, занятия по его меркам уже довольно скучного и однообразного.

«Олег непреклонно покачал головой:

– Думаешь, я ухожу рыбу ловить? Я просто берусь за настоящую ношу.

Ингвар прошептал:

– Что может быть тяжелее власти?

– Власть над властью, – ответил Олег с суровой страстью. – Хочу властвовать не телами, а душами. Или сердцами! Не как певец, у них власть безмерна, но быстро кончается, а чтоб всегда…

<���…>

– А куда ты на самом деле? – спросил Ингвар. – Если что, где тебя искать?

Олег с порога вобрал их взглядом. Ольхе так показалось, увидел их целиком так, как нельзя увидеть человеку, молча ответил, что отныне всё решать им самим…

Дверь за ним закрылась плотно, отгородив от всего мира».

Мифологизация Олега Вещего продолжается и в наши дни. У Никитина не берут Олега ни мечи, ни стрелы, ни копья, а когда он, достигнув уровня зачеловека, эвгемерического бога, появляется на заре XXI века, то и ядерное оружие ему уже не страшно. Это Вечный волхв, не лишённый, однако, самоиронии, и уже потому – не старец.

«– Ты… – выдохнула Ольха, – ты закрыл меня собственным сердцем!

– Ну, не так уж и сердцем, – буркнул Олег. – Между ним и копьем была волчовка, и два пальца сала под толстой кожей… Да еще на палец грязи» («Ингвар и Ольха»).

И всё же при этой зачастую напускной весёлости и утверждений, насколько он бесчувственное и грубое существо на протяжении всего цикла о «Троих из Леса», Вещий Олег в описании Юрия Никитина при всём своём могуществе куда более человечен, чем сотни смазливых и слезливых героев бесчисленных современных романов в жанре фэнтези.

Ю.А. Никитин и Д.А. Гаврилов, 5 июля 2014 года

В 2000 году одному из авторов этой книги, Дмитрию Гаврилову, случилось написать стихотворное посвящение Юрию Александровичу Никитину, которое потом стало одной из популярных песен в репертуаре фолк-рок-группы «Дорога Водана». Она так и называется «Вещий Олег»

К 75-летию знаменитого писателя в 2014 году по тщательно реконструированным средневековым технологиям по нашему заказу был изготовлен рунный волховской посох и вручён юбиляру, поскольку к тому времени в его коллекции уже хранились меч Таргитая и секира Мрака, и лишь Олег Вещий, самый запоминающийся герой «Троих из Леса», почему-то оставался без атрибута. Руническая формула на том посохе, замкнутая сама на себя, такова: