Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

Приведём фрагмент пересказа «Саги об Одде Стреле», сделанный Е. Балобановой и О. Петерсон по изданию Altnordische Saga-Bibliothek. Örvar-Odds Saga. Herausg. von Boer. Halle, 1892. Саги, интересной для нас уже тем, что между её героем, норвежцем Оддом Стрелой, и сказочным Вещим Олегом (не говоря про летописного) обнаруживается несомненное сходство.

Итак, фрагмент: «Одд рос себе в Берурьёде и был самым высоким и красивым юношей не только во всей Норвегии, но и в других землях. Он отличался всеми доблестями, какие только можно себе представить <���…> Они с Асмундом (своим молочным братом. – Авт .) были искусны в стрельбе и умели вести разумную беседу, потому что Ингьяльд был мудрый человек и учил их этому. Ингьяльд во всем отдавал предпочтение Одду перед Асмундом. <���…> Каждому старался он (Одд) дать полезный совет и всем желал добра. Так дело шло, пока не исполнилось Одду двенадцать, а Асмунду пятнадцать лет. И был тогда Одд так силен, что вряд ли нашелся бы хоть один человек, который мог бы поспорить с ним в силе».

Далее следует памятная история о вёльве и убийстве коня, совершённом с целью избегнуть сделанного ею пророчества, и рассказывается, как Одд и его брат отправились на поиски приключений, в весьма юном возрасте ступив на стезю викингов. Но пока ничего сверхнеожиданного, скажет наш читатель. Мол, почти все герои мифов и легенд, саг и былин начинали рано. Ищет приключений и наш сказочный артыновский Олег:

«Долго скитался князь Олег по иным странам, наконец, направил путь свой в знаменитую страну Тавриду, в пресловутый город Корсунь. А оттоле кораблем пошел в Греческую землю».

«Сага об Одде Стреле» также упоминает о плавании Одда в Грецию, да и куда ещё плыть северным варварам, как не на юг?

«Там на пути своем, сойдя с корабля, в дремучем лесу наехал он на разбойников, грабивших тут караван проходящего купца. Князь Олег, видя такой грабеж, встал на сторону купца и вступил в единоборство с атаманом разбойников, которого убил, и разогнал всю его шайку. Таким образом избавил он купца и его служителей от разбойников и развязал всех связанных людей».

Почти былинный сюжет из цикла об Илье Муромце, коему не раз приходилось и греческой шапкой помахивать, и ватаги разбойников наказывать за непочтение к каликам перехожим.

Дальше уже начинаются интересные детали. Купец по прозвищу Михей Русин, к тому же из родного Артынову Ростова Великого, в благодарность подарил Олегу ожерелье, доставшееся ему от «некой гордой славяно-русской княгини, полонённой франками и проданной в Рим, но не отказавшейся от своей языческой веры».

Чтобы сочинить такой сюжет, Артынову надо было живо интересоваться историей западных славян. Провинциальный историограф-самоучка, он, как пишет биограф А.А. Севастьянова, был прекрасно знаком со многими ростовскими и ярославскими коллекционерами, краеведами. Его не обошёл своим вниманием известный российский историк той поры М.П. Погодин. Артынов побывал на I Археологическом съезде в Москве в 1869 году, VII – в Ярославле в 1887 году, познакомился с крупными деятелями культуры и литературы, собирателями славянских древностей А.С. Уваровым, И.П. Сахаровым. В 1870 году он даже получил от ярославского губернатора «открытый лист» для собственного собирания старинных преданий в ростовском округе. Понятно, что из любви к родному краю он мог улучшать и совершенствовать реально собранный этнографический материал.

Купец этот Михей Русин идёт «из Цареграда к хазарам с торгом. Он живет подолгу в городе Корсуне, куда приносят дань хазарам с Ростовско-мерянской земли…». Для чего, казалось бы, Артынову выдумывать такие исторические подробности? Кто бы стал уличать сказочника в недостоверности? Так, может, в его распоряжении всё-таки были некоторые рукописи и летописцы, сохранившиеся следы древних времён, кои он, впрочем, безбожно перелопачивал?

И снова некоторые параллели с историей: «…На пути своем князь Олег в Моравии случайно встретился с учителем христианства Кириллом. Кирилл имел с ним продолжительную беседу, в которой, между прочим, сказал, что Олег будет князем земли Русской и посетит отечество Михея Русина».

Видите, в «сказке» всплывает Моравия, столь многим обязанная Олегу, правда, Младшему, то есть Олегу Моравлянину/Муровлянину (Флоровский, 1974), а не Илье Муромцу!

А что же Одд Стрела? Из Греции путь его лежит, конечно, не в Моравию, но на Сицилию, долгое время принадлежавшую норманнам (в отдельных списках – в Аквитанию), впрочем, кому она только не принадлежала…

«Был там один монастырь, и правил им аббат по имени Хуго; то был очень мудрый человек. Узнав, что приехали в его землю язычники из северной страны, этот почтенный аббат пошел повидаться с ними и вступил в разговор с Оддом. Много говорил он о славе Божьей, а Одд заставлял его всё это разъяснять.

Стал аббат упрашивать Одда креститься, но Одд сказал, что надо ему прежде посмотреть христианское богослужение. На следующий день Одд со своими людьми отправился в церковь, и там услышали они звон колоколов и прекрасное пение. Снова заговорил аббат с Оддом и спросил, как понравилось ему богослужение. Одд отвечал, что очень понравилось, и попросил разрешения прожить в монастыре зиму…»

Мотив встречи закоренелого язычника с каким-нибудь «добрым человеком», наставляющим его на путь истины, характерен, конечно, как для средневековых саг, так и нравоучительных православных житий, хотя бы уже по законам того времени, поскольку их записывали грамотные, но тоже «добрые люди». Странно было ожидать от высокой церковной цензуры какого-то иного подхода:

«Незадолго до Рождества появились в Сицилии разбойники и стали грабить страну. Аббат Хуго вновь пошел переговорить с Оддом и стал просить его освободить землю от этих злодеев. Одд согласился и собрал свою дружину. Той же зимою объехал он все греческие острова и захватил там много сокровищ.

Совершив это, Одд снова вернулся на остров Сицилию и тут принял крещение от аббата Хуго, а вместе с Оддом крестилось и всё его войско».

«Ага! Гарри-то не наш! С другого Океана», – потирают уже радостно руки нынешние неприятели Одда, не обращая внимания на мораль, которую оставили для нас безымянные авторы саги. Страшная буря в следующих же строках саги вследствие этого губит всё крещёное войско Одда, и лишь одному Одду помогают некогда полученные в дар волшебные стрелы – языческие обереги. Боги сберегают северного воителя для грядущих дел, но преподносят ему жестокий урок:

«Весной же отправился Одд в Иерусалим, но дорогою поднялась такая страшная буря, что все корабли его были разбиты. При этом погибли все его люди, и только он один выплыл на берег, ухватившись за какой-то обломок. Однако колчан со стрелами, который Одд всегда носил при себе, уцелел».