Георгий Любарский - Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Определение Гумилева - к этносу принадлежат люди, сами себя к нему относящие - не разрешает возникающих противоречий. Для Древней истории оно является анахронизмом: люди тогда не обладали такой силой личности, чтобы своим волеизъявлением относить себя к какому-либо этносу; принадлежность к народу была формой группового сознания, и правильнее для тех времен будет сказать, что к народу относились те люди, которых сам народ к себе причислял. Положение “сам себя отнес к какому-либо народу” - возникло в качестве массовой ситуации только начиная с Нового времени, такому положению дел от роду всего несколько сотен лет. Но это “этническое самоопределение личности” может входить в противоречие с народным чувством: некоторые люди считают себя относящимися к какому-либо народу, а большинство народа их к единоплеменникам не относит. Определение Гумилева, данное как исторически-верное, на самом деле является описанием возможного будущего: так, скорее всего, будет обстоять дело через несколько сотен лет, если события будут продвигаться в том направлении, в котором они развиваются сейчас.

Итак, в Новое время установилась совсем особая связь между национальностью и государственностью; государства мыслятся как устроенные одной национальностью, и национальность претендует на отдельное государство. Основой солидарности общества стал выступать принцип национальности. С другой стороны, после разложения понятия национальности на составные компоненты, выступившие в своей противоречивой отделенности друг от друга, государственность стала новым и решающим компонентом национальности, так что институт гражданства стал даже в большей степени определяющим для определения границ национальности, чем традиционные признаки общности происхождения, религиозной принадлежности, языка и обычаев. Не так давно зарождался новый этнос - советский народ; окончательно сформироваться он не успел, но тенденция к государственному нациоопределению осталась: сейчас некоторые сравнительно уверенно говорят о “россиянах” не как о гражданах, а как об этносе, а иные употребляют слово “русские” в применении ко всем лояльным гражданам России. Здесь есть свои градации, и ясно, что татары, якуты и мордва в гораздо большей степени русские, чем осетины и чеченцы. И все же само наличие таких градаций весьма характерно; далее в этническом самосознании отстоят те народы, которые стремятся к государственной самостоятельности, и сильнее стремятся к самоопределению те, кто резче отделен этнически. Подтверждает это и пример США, где португальцы, ирландцы и негры стали американцами и воспринимаются практически повсеместно как представители одной нации, а не только одного государства.

То, что в Новое время развивается именно национальная государственность, легко распознается хотя бы из сравнения списков современных государств и государств Европы XVI в. Тогда, на заре Нового времени, существовало несколько империй (Карла V, Священная Римская, испанская Филиппа II, Османская) - все впоследствии развалились. Существовали также и национальные государства - Англия и Франция, дошедшие с тех времен почти в тех же границах. Важно и то, что империи начала Нового времени разваливались не как либо иначе, а на национальные государства. Существовавшие в то время мелкие государства (итальянские, немецкие) объединялись в основанные на национальном принципе единства. Последние европейские империи “скончались” в ХХ веке: в начале века - Австро-Венгерская империя, в конце - Русская. На их месте образовались группы государств с претензией на мононациональность. Понятно, что претензия такого рода никогда не может осуществиться и дробление (Чехослова кии, Югославии и т.д.) продолжается, однако направление движения и его идеальная цель сформулированы со всей отчетливостью.

Процесс развития принципа национального государства продолжается и сегодня. Доказательством служит не только развал СССР или Югославии. Существуют претензии на независимое государственное существование Шотландии и Северной Ирландии, Уэльса, французских канадцев в Квебеке; наблюдается рост буквально из ничего национального самосознания, и как следствие - требования автономии в таких, казалось бы, моноэтнических странах, как Франция (провансальцы) и Испания (баски). Баски являются остатками доиндоевро пейского населения Европы, на протяжении Новой эры не существовало никаких тенденций к их государственному самоопределению, и только в последние десятилетия возник сильнейший всплеск национальных чувств - и требование самоопределения. Давно сошедшие с исторической арены этносы осознают себя - и тут же, как само собой разумеющееся дополнение к факту национальной обособленности, стремятся к государственной самостоятельности. До XV века это было невозможно себе помыслить. Право наций на самоопределение сейчас стало банальностью, но когда-то такой принцип государственного устройства еще не существовал.

Прослеживая в Европе историю образования государственности современного типа, который начал свое развитие в XV в. с “национального государства”, мы снова находим “волну дат”, идущую приблизительно с запада на восток. На крайнем западе Европы нации и национальные государства возникают к XV в., центральная Европа несколько отстает, и даже очень сильно отстает от западной; к XVI, XVII вв. складываются в основных чертах многие нации юга и востока Европы, а также их национальные государства, хотя эти образования не столь оформлены, как их западные гомологи. К XVIII-XIX вв. данный тип государственности оформляется в южной и центральной Европе (Италия, Германия). То есть эта волна дат “залила” всю Европу (не говорим пока о восточной) за 400 лет, с XV и до XIX вв.

В России примерно в XIV-XV веке закончилось монгольское иго и возникла национальная монархия - Московское царство (рубежными датами можно считать 1380 г. - битва на Куликовом поле и 1480 - стояние на Угре). К середине XV века Орда распалась на Казанское ханство, Крымское ханство и Большую Орду со столицей в Сарае. В 1452 году московский князь Василий II фактически освободился от сюзеренитета Орды. Уже при Иване III Москва была юридически независимой, это был первый русский властитель, носивший титул “государя всея Руси”. При Василии III (1505-1533) Русь можно считать в значительной степени консолидировавшейся. Эти даты указывают на ступени образования национального государства, которое возникало на Руси в XV-XVI вв.

Легко видеть гомологии между объединением французских герцогств в конце Столетней войны и собиранием земли русской московскими князьями, даже по внешней “астрономической” шкале отсчета эти процессы одновременны. XV век почти для всей Европы является временем войн и усобиц, в которых постепенно начинает преобладать тенденция к централизации; в результате из череды войн XV века развиваются первые послефеодальные централизованные государства. XV век в России ознаменовался не столько битвами с Ордой, сколько длительной феодальной усобицей: после смерти Василия I шли династические войны между Дмитрием Шемякой и его сторонниками и Василием II. В смысле властителя централизованного государства Иван Грозный гомологичен Людовику XI: при обоих этих монархах с особенной силой проявились централизаторские тенденции и в существенных чертах определились национальные монархии, характерные для Нового времени. Иван Грозный нанес смертельный удар системе уделов, подчинил с помощью опричнины бояр и княжат центральной власти.