Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

«Пресечь ошибочные и ложные слухи, дать вам верную информацию о положении вещей, возвысить ваше понимание над уровнем кофейных политиков, кои считают себя мудрее Тайного совета и законников [616] Sutherland, Restoration Newspaper, p. 18. ».

Двумя месяцами позже к этому добавилось издание The Observator in Question and Answer , которое Л’Эстрендж выпускал до марта 1687. Оно было честным и на удивление остроумным. В 931 выпуске подряд Л’Эстрендж изливал негодование на вигов и их деятельность. Обращение Л’Эстренджа в обладателя читательских симпатий было полным и безоговорочным, как он сам лаконично высказался: «Пресса свела их с ума, и пресса должна вернуть им разум» [617] Mark Goldie, ‘Roger L’Estrange’s Observator and the Exorcism of the Plot’, in Dunan-Page and Lynch (eds), Roger L’Estrange, pp. 67–88. . Не будучи настоящей газетой, Observator копировал Gazette в том, что касалось формы: сложенный пополам лист, печать в две колонки на обеих сторонах. Так же как и Gazette , он стоил один пенни.

Успех роялистской контратаки объясняется тем, что среди быстро растущего информационного рынка памфлеты играли ведущую роль в обсуждении общественных проблем. Между 1679-м и 1681 годом количество памфлетов в общем объеме публикаций достигло удивительно высокого уровня: по оценкам, основанным на сохранившихся печатных памятниках, речь идет о 5-10 миллионах копий за три года [618] Mark Knights, Politics and Opinion in the Exclusion Crisis, 1678–1681 (Cambridge: Cambridge University Press, 1994), p. 168. John Barnard and Maureen Bell, ‘Statistical Tables’, in Barnard and D. F. McKenzie (eds), The Cambridge History of the Book in Britain. Volume IV, 1557–1695 (Cambridge: Cambridge University Press, 2002), pp. 779-84. . Несмотря на то, что были и объемные произведения, памфлетисты схватили суть: меньше значит больше, или, как сказал один из современников: «два листа (это восемь страниц) — достаточная во всех смыслах доза для самого крепкого телосложения, а одного хватит для тех, кто послабее» [619] Knights, Politics and Opinion , p. 169. . Многие из этих памфлетов продавались за пенни, столько же стоила Gazette . С этих пор, в особенности в Лондоне, где был выше процент грамотных людей, народ мог занять себя политическими дебатами — даже в ту эпоху, когда газетный бизнес был взят под жесткий контроль.

Революция 1688 года была событием не для печати. В недели, следующие за высадкой принца Оранского и его голландского флота в Девоне 5 ноября, информирование было весьма скудным. Gazette дала краткий доклад о высадке принца 8 ноября, но воздержалась от дальнейших комментариев, так как авторитет короля Якова сильно пошатнулся. В декабре плотину молчания прорвало: по мере того как отступал страх преследования, лондонские издатели старались изо всех сил. В конце концов, как справедливо писало новое издание London Courant :

«Мы можем наблюдать, что, чем сильнее разгорается любопытство в последнее время, тем меньше ценится благодушие. Настолько, что простой вопрос о том, где его Величество или же его Королевское Высочество Принц Оранский находились и чем они были заняты, вызывает затруднения, а новости тем временем импортируются и экспортируются в заграничных отчетах [620] Sutherland, Restoration Newspaper , p. 23. ».

Ни одно из этих рискованных предприятий не дожило до прибытия Вильгельма в Лондон и его разумной прокламации (которую радостно опубликовала Gazette ), запрещавшей «ложные, скандальные и мятежные книги, новостные листки и памфлеты, публикуемые и распространяемые, содержащие праздные и ошибочные суждения о том, что происходит». Акт о лицензиях сохранялся до 1695 года, но к тому времени пришло осознание того, что монополия Gazette изжила себя. При более безопасном режиме Акт признали ошибочным, и у других газет появился шанс на существование.

Окончательное устранение Акта о лицензиях стало началом замечательной эпохи в истории английских газет. Ряд новых газет появился в 1695 году, включая трех долгожителей: The Post Boy, The Flying Post, The Post Man . Использование слова post («почта» — прим. пер.) во всех трех названиях отражает стремление обслуживать читательскую аудиторию и за пределами Лондона. Лондонские газеты все чаще отправлялись читателям за пределы столицы с почтовыми каретами и курьерами. В 1696 году увидела свет первая вечерняя газета, News-Letter Ичабода Даука, а в 1702 году в Лондоне появилась первая ежедневная газета The Daily Courant . Это, впрочем, было исключением. Обычно публикации The Flying Post и других были три раза в неделю ( Gazette также сдвинула график публикаций с двухразового до трехразового в 1709 году). The Daily Courant закрылась в 1735-м, настоящая эпоха ежедневных изданий еще была далеко.

Тем не менее рост газетной промышленности был поистине изумительным. К 1704 году в Лондоне было девять газет, выпускающих 44000 копий в неделю. В 1709 году минимум восемнадцать периодических изданий появлялось еженедельно или даже чаще: общим числом пятьдесят пять выпусков в каждом недельном цикле. Известно, что к 1712 году еженедельно издавалось 70000 копий газет, а все население Англии составляло около шести миллионов [621] William B. Ewald, The Newsmen of Queen Anne (Oxford: Basil Blackwell, 1956), p. 7; Julian Hoppit, A Land of Liberty? England 1689–1727 (Oxford: Oxford University Press, 2000), p. 178. . В таком свете непропорциональное издание парижской Gazette в 9000 копий на 20 миллионов представляет собой разительный контраст.

В тот же период появились первые газеты за пределами Лондона [622] G. A. Cranfield, The Development of the Provincial Newspaper, 1700–1760 (Oxford: Oxford University Press, 1962); R. M. Wiles, Freshest Advices: Early Provincial Newspapers in England (Columbus, OH: Ohio State University Press, 1965). . Между 1700-м и 1702-м появились газеты в Эксетере, Норвиче и Бристоле. Установить точную дату трудно из-за того, что ни в одном из трех случаев не сохранился первый выпуск — дату самой ранней публикации можно вычислить, отсчитывая от более поздних копии, и принимая по умолчанию частоту публикаций раз в неделю. Все эти города были важными пунктами, находившимися на главных трактах и на значительном расстоянии от Лондона. Издатели должны были быть уверены в том, что их аудитория достаточно многочисленна, чтобы поддерживать их предприятие, однако главным, преобладающим источником новостей оставался Лондон. Собственно, именно поэтому и случился всплеск новых издательств в Ворчестере, Стэмфорде, Ньюкастле, Ноттингэме, Ливерпуле. Многие из их новостей были почерпнуты со страниц лондонских газет. Другие же получали из подписных новостных донесений или от лондонских корреспондентов. Как следствие, копировались доминирующие в лондонских газетах заграничные новости, хотя они и вытеснялись постепенно местными событиями, интересными местной аудитории. Некоторые из них поставлялись местными же читателями, предлагавшими комментарии по поводу достоинств или упущений газеты. Если печатать было нечего, издатели делали в выпуске литературную паузу. «Мы надеемся, что при существующей нехватке новостей нижеприведенные стихи не станут неожиданностью для читателей», — писали оптимисты-издатели Gloucester Journal [623] Wiles, Freshest Advices , p. 192. . Иногда было просто необходимо признать поражение, как это сделали в одном выпуске British Spy , она же Derby Postman :