Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Тем не менее «Транзэкшнз» был более элитарным, нежели «Журналь де саван». Трехсот копий было достаточно для членов Общества, и они не пытались распространить его за пределами своего круга. Все же оба издания могли уверенно называться частью международного сообщества учености и открытий: Республики писем, отмеченной в монументальном и просуществовавшем довольно долго обзорном журнале Пьера Байля, «Нувель де ля републик де леттр» (1684–1718). Первый выпуск «Философикал Транзэкшнз» содержал одну статью, заимствованную из французского журнала, и одну из итальянского. В последующие номера часто включались статьи, переведенные из «Журналь де саван».

Научные журналы также позаимствовали у научного сообщества идею организации знаний в виде объемных энциклопедических публикаций, выпускаемых по частям. Журналы теперь имели похожую структуру, как справочник, который можно хранить и исследовать. Читатели XVIII века были весьма склонны к тому, чтобы относиться точно так же и к газетам [681] Ниже, глава 18. . Журнал или газета приобретали двойную ценность: как лист тематической информации и как поэтапно собираемый научный архив. Это был банк знаний, в котором наука играла все более важную роль.

«Философикал Транзэкшнз» и «Журналь де саван» проложили дорогу растущему рынку серьезных специализированных журналов, который покроет огромное количество отраслей знания. Это была одна из самых процветающих и прибыльных сфер книжного рынка XVIII века. Она особенно развилась во Франции, где новостной рынок и публикации о текущих происшествиях были столь жестко ограничены монополией «Газетт» [682] Jack R. Censer, The French Press in the Age of Enlightenment (London: Routledge, 1994). . Около двухсот журналов появилось на закате XVII века. Между 1700 годом и началом Французской революции в 1789-м количество увеличилось до восьмисот. Эта эпоха принадлежала специализированным журналам: среди самых важных и престижных были «Журналь экономик» ( Journal économique ) (1751–1771), «Обсервасьон де ля физик» ( Observations de la physique ) (1752–1823) и «Журналь де медисин» ( Journal de médicine ) (1754–1793). Журналы, появившиеся в середине века, оказались особенно успешными, как видно по этим предприятиям-долгожителям: из 115 периодических изданий, учрежденных между 1750 и 1759 годами, 63 просуществовали около года, а 21 — десять лет и больше. Другие журналы служили интересам сообществ по интересам: медицинских, сельскохозяйственных, коммерческих, музыкальных или художественных.

Развитие серьезной научной печати добавило глубины и веса периодическим изданиям, пионерами среди которых были газеты. Модель серийного производства оказалась высокоэффективным механизмом, позволившим как взять на себя риски, связанные с энциклопедическим форматом публикаций, так и увеличить доход. А рынок диктовал объем публикаций. Издатели, в отличие от ситуации со сбытом книг, не сталкивались с проблемой в виде типографий, заваленных нераспроданными копиями. Периодические издания активно расширяли рынок в области профессиональных исследований во многих сферах, основанных на научных наблюдениях, полученных эмпирическим путем. Это наложило отпечаток на способ подачи текущих известий: поощрялся обстоятельный анализ и скептический подход ко всему происходящему, особенно к чудесам, выпадающим из привычного положения вещей. Именно в этот период мы видим (чаще всего в прессе крупных городов) отход от обычая рассказывать о сверхъестественных знамениях (если только целью не являлось выставить напоказ наивность деревенских обывателей) [683] James Sutherland, The Restoration Newspaper and its Development (Cambridge: Cambridge University Press, 1986), Chapter 3: ‘Country News’. .

Для науки этот рынок оказался весьма обширным. Это в 1691 году продемонстрировал Джон Дантон, опытный лондонский книготорговец, запустив одну из самых новаторских серийных публикаций этого беспокойного века. «Атениан Меркьюри» ( The Athenian Mercury ) был журналом, полностью посвященным вопросам читателей из различных областей: наука, религия, манеры, отношения и история [684] Gilbert D. McEwen, The Oracle of the Coffee House: John Dunton’s Athenian Mercury (San Marino, CA: Huntington Library, 1972); Helen Berry, Gender, Society and Print Culture in Late Stuart England: The Cultural World of the ‘Athenian Mercury’ (Aldershot: Ashgate, 2003); C. John Sommerville, The News Revolution in England: Cultural Dynamics of Daily Information (Oxford: Oxford University Press, 1996), pp. 103-9. . Читатели отправляли свои вопросы грошовым письмом в кофейню мистера Смита, соседствующую с типографией Дантона в Стокс Маркете. На вопросы отвечали члены так называемого Афинского сообщества, состоявшего из самого Дантона и двух его зятьев. Вопросы можно было отправлять анонимно, так что корреспонденты не смущались тем, что их невежество будет обнаружено. Это была настоящая формула успеха. «Атениан Меркьюри» продавался дважды в неделю за пенни, Дантон и его компаньоны-«афиняне» были завалены вопросами. Редактор обязательно предупреждал читателей, что дважды отвечать на дублирующие друг друга вопросы не будут, поэтому энтузиасты скупали все вышедшие номера, чтобы иметь доступ к полной базе афинской мудрости.

«Атениан меркьюри» продемонстрировал английской публике, возможно, к ее вящему удивлению, что наука представляла для нее огромный интерес [685] McEwen, Oracle, pp. 113-40. . Наука, в широком смысле этого слова, была предметом 20 процентов вопросов. Она, конечно, отличалась от науки в «Философикал Транзэкшнз», но, с другой стороны, являла существенную разницу с новостными газетами, кричавшими о рождениях монстров. Читатели хотели знать ответы на простые, практические вопросы о том, что окружало их в повседневной жизни. Почему вода в горячих источниках горячее, чем в ручьях и реках? Откуда берет свою силу ветер и почему он меняется? Куда девается потушенный огонь? [686] From the Athenian Mercury of respectively 9 June, 18 April and 14 April 1691; Sommerville, News Revolution , pp. 106-7. Это были очень хорошие вопросы.

Дантон закрыл «Атениан Меркьюри» в 1697 году. Возвращение политической журналистики и прекращение действия Акта о лицензировании в 1695 году расширило количество доступных печатных изданий, и продажи этого журнала упали. Но возикает ощущение, что Дантон осознал: предприятие изжило само себя. Вероятно, как Дантон, так и его читатели были готовы двигаться дальше. «Атениан Меркьюри» все же внес огромный вклад в развитие своего жанра. Помимо остроумного формата интерактивного диалога с читателями Дантон напал на золотую жилу, изобретя свою коллегию мудрецов, которые отвечали на вопросы. Создав этот клуб, членами которого становились его читатели, Дантон развил идею, подхваченную как читателями, так и авторами в более поздних серийных изданиях [687] Robert J. Allen, The Clubs of Augustan London (Hamden, CT: Archon, 1967), pp. 189–229. . За один пенни можно было присоединиться к обществу эрудированных и остроумных людей, читатели втягивались в сеть регулярных взаимоотношений, которые становились для них виртуальным соседством или даже заменой кругу семьи. Это определенно нравилось новым обитателям города, зачастую оторванным от дома, но открытым для новых знакомств и опыта. Дантон заронил зерно, которое разовьется в одну из самых креативных ступеней в истории английской письменности.