Филлис Хартнолл - Краткая история театра

[140] Фридрих Шрёдер, первый постановщик (и исполнитель) пьес Шекспира в Германии, в роли Фальстафа в спектакле 1780 года.Гравюра Кристиана Беньямина Глассбаха с картины Якоба Марии Пиппо

Шрёдер (на этой гравюре он одет в елизаветинский камзол и шляпу с плюмажем, как у трагического героя) был ведущим актером немецкой сцены с 1771 года до ухода из театра в 1798-м. В своей первой постановке Гамлета он играл Призрака (роль Гамлета исполнял Брокман – см. ил. 142), в последующих версиях был Лаэртом и Могильщиком, а затем наконец сыграл заглавную роль. Шрёдер адаптировал шекспировские драмы, приспосабливая их ко вкусам своего времени: Гамлет и Корделия в его версиях оставались в живых.

Шрёдер, которого Гёте вывел, как и самого Экхофа, в Годах учения Вильгельма Мейстера вместе с его сестрой Шарлоттой в качестве персонажей (его – под именем Зерло, а ее – Аврелии), после смерти отчима возглавил труппу и совершил ряд преобразований, в частности в сфере театрального костюма. Затем последовал стремительный взлет его карьеры: Шрёдер открыл сценические достоинства пьес Шекспира молодой публике, прежде знакомой с произведениями английского драматурга скорее по книгам, а кроме того поставил Эмилию Галотти , шедевр зрелого Лессинга, и Гёца фон Берлихингена – первую пьесу молодого Гёте. И всё же, несмотря на успехи, он не был счастлив. Устав от бесконечных дрязг со своей матерью, заведовавшей кассой, он покинул Германию и отправился в Вену. За те четыре года, что Шрёдер проработал в венском «Бургтеатре» [143], он успел совершить переворот на австрийской сцене, так что его с полным правом можно считать основателем того изысканного, утонченного стиля ансамблевой игры, который впоследствии стал визитной карточкой «Бургтеатра». Именно Шрёдер был учителем и советчиком великого Брокмана [142], который, начиная с 1778 года и до самой своей смерти в 1812-м, был его ведущим актером.

Годы, проведенные Шрёдером в Вене, совпали с реформами Иосифа II, начатыми еще его матерью императрицей Марией Терезией и нацеленными на то, чтобы превратить «Бургтеатр» в главную национальную сцену, где играли бы серьезную, усовершенствованную драму, а народный театр вытеснить в предместья, в одном из которых, на театральных подмостках Леопольдштадта, она и расцвела затем пышным цветом при Маринелли.

[141] Иоганн Вольфганг Гёте.Портрет работы Георга Освальда Мая. 1799

Разносторонний гений, Гёте был помимо всего прочего неплохим актером-любителем (см. ил. 145). Многие годы он руководил придворным театром в Веймаре (см. ил. 144).

Полновластным хозяином сцены в Германии к концу XVIII века стал Гёте [141], отдавший театру значительную долю своего обширного гения. Его Гёц фон Берлихинген был первой немецкой пьесой, написанной под влиянием Шекспира. И хотя позже он вернулся к своему раннему преклонению перед французскими драматургами, эта драма, превратившаяся в манифест «Бури и натиска», задала тот образец, которому следовало большинство молодых авторов, включая Шиллера [146]. В более поздние годы стиль Гёте эволюционировал от исторических и мещанских драм, из которых сегодня порой еще ставят Клавиго с его испанским антуражем, к литературной трагедии. Примерами последней являются Ифигения в Тавриде [145]и Фауст , философская драма для чтения в двух частях. Эту вселенскую трагедию ставили целиком, несмотря на то что обширность замысла и высокие требования к его сценическому воплощению далеко превосходили возможности обычного театра.

Занимая пост руководителя придворного театра в Веймаре [144](одна из многих официальных должностей писателя в этом городе; с 1799-го по 1805 год он делил ее с Шиллером), Гёте содействовал постановкам шиллеровских пьес, большинство из которых, начиная с Валленштейна и заканчивая Вильгельмом Теллем , были с успехом осуществлены. Но премьера Разбойников , первой и поистине эпохальной драмы Шиллера, состоялась в Мангейме – в роли Франца Моора выступал Иффланд, протеже Шрёдера. Иффланд, которому позже предстояло завоевать колоссальный успех в Веймаре, снискал известность и как драматург. Однако как актер он был хорош не столько в трагедийном жанре, сколько в серьезной комедии, поскольку его блестящая техника не могла компенсировать недостаток психологической глубины. Отметим, справедливости ради, что, обучая молодых артистов, он брал за основу не собственную виртуозность, а торжественную манеру Шрёдера, благодаря чему сумел передать актерам романтической эпохи, например Людвигу Девриенту, многие славные традиции. Пиком карьеры Иффланда стал 1796 год, когда он занял должность директора берлинского Национального театра, на которой оставался до своей кончины в 1814-м. Иффланд выпустил немало пьес, как старых, так и новых, в том числе драмы Шекспира и Шиллера [146]в грандиозных романтических декорациях, изготовленных архитектором и сценографом Шинкелем. Считалось, что его актеры превосходят актеров из Веймара, где Гёте, не приемля суровый реализм «Бури и натиска», с одной стороны, и натурализм мещанской драмы – с другой, ввел более торжественный, поэтический стиль игры. К сожалению, это привело к некоторой статичности исполнения и скованности в манере игры и в декламации, хотя сцены массовки ставились вполне реалистично. И всё же литературных достоинств оригинальных пьес Шиллера, самого Гете и Лессинга, а также переводов драм Шекспира и Кальдерона оказалось достаточно, чтобы вывести веймарский придворный театр в лидеры немецкой сцены.

[142] Иоганн Брокман в роли Гамлета («Сцена Мышеловки») в постановке труппы Карла Теофила Дёббелина, одной из лучших в Германии того времени.Берлин. 1778. Гравюра Даниэля Ходовецкого

Дёббелин, начавший актерскую карьеру в труппе Каролины Нойбер (см. ил. 138), в этом спектакле играл Призрака, а его дочь Каролина – Офелию.

[143] Интерьер первого «Бургтеатра» в Вене, находившегося на Михаэлеплатц.Гравюра

Построенное в 1741–1756 годах, это здание просуществовало до 1888 года. Затем оно было снесено, а для театра возвели новое, на Франценспринг, которое в свою очередь подверглось серьезным разрушениям во время Второй мировой войны (ныне восстановлено). Интересно сравнить это здание с современными ему театрами других городов, в частности Лондона (см. ил. 116). Роскошно оформленный зрительный зал имеет прямоугольную, а не полукруглую форму, справа и слева от узкой авансцены видны ложи, вытеснившие английские двери просцениума.