Филлис Хартнолл - Краткая история театра

[209] Сцена из мелодрамы Тома Тейлора Досрочно освобожденный.Гравюра

Премьера спектакля по пьесе, основанной на одноименной французской драме, прошла в лондонском «Королевском Олимпийском театре» в 1863 году. В этом спектакле на сцене впервые появился сыщик, Детектив Хоукшоу (в центре), а декорации также впервые воспроизводили интерьер лондонского ресторана.

Джонс, Пинеро и многие другие находились под влиянием французского драматурга Викторьена Сарду, сменившего Скриба в роли изготовителя первоклассной мелодрамы, которую Бернард Шоу в насмешку окрестил Sardoodledom. Большинство своих пьес Сарду писал для «златогласой» Сары Бернар, французской актрисы, еще при жизни превратившейся в легенду благодаря своему вызывающе раскрепощенному поведению. Но даже те, кто смеялся над ее выходками, признавали мастерство ее игры. У Сары Бернар была долгая и блестящая карьера, она гастролировала по всему миру. И хотя лучше всего у нее получались эмоциональные мелодраматические роли вроде Тоски и Федоры, она бралась за самые разные задачи – играла мадам Сан-Жен, Федру, Маргерит Готье, Орленка и даже Гамлета и Пеллеаса [212]. Единственной ее соперницей на континенте была итальянская актриса Элеонора Дузе, для которой писал пьесы д’Аннунцио. Дузе являла сообой полную противоположность неистовой Саре: спокойная и замкнутая, она обладала талантом трагической актрисы большой силы и тонкости. Загадочная личность, которая, казалось, избегала всеобщего внимания, – она тем самым его еще больше к себе привлекала. Дузе также много гастролировала. Посетив в 1895 году Лондон, она на итальянском сыграла Магду в пьесе немецкого драматурга Зудермана Родина [213], в то время как Сара Бернар исполняла эту же роль по-французски. Бернард Шоу, занимавшийся, помимо прочего, театральной критикой, в блестящей статье на страницах газеты Saturday Review приветствовал это необычайное событие, ведь оно предоставило зрителям уникальную возможность сравнить два разных стиля игры, и отдал предпочтение Дузе.

[210] Сквайр Бэнкрофт со своей женой Мэри Уилтон в ролях Сидни Дэрила и Мод Хетерингтон в спектакле Общество

Эта постановка стала первой пьесой Томаса Робертсона, показанной Бэнкрофтом и Уилтон в 1865 году в лондонском Театре Принца Уэльского, которым они управляли. Под их руководством бывший «Театр Регентства» (см. ил. 116), к середине XIX века растерявший публику и прозванный «грязной дырой», был переоборудован, обновлен внутри и снабжен новым названием. Это сделало его одним из самых популярных в Лондоне. В 1880 году Бэнкрофт и Уилтон перешли в «Хеймаркет-Театр». В здании их детища – Театра Принца Уэльского – ныне работает «Театр Скала».

[211] Джордж Александр в роли Джона Уординга и Алан Эйнсуорт в роли Алджернона Монкрифа в первой постановке пьесы Оскара Уайльда Как важно быть серьезным.«Сент-Джеймс-Театр». Лондон. 1895

[212] Сара Бернар и миссис Патрик Кэмпбелл в постановке пьесы Мориса Метерлинка Пеллеас и Мелизанда.1904

В этом спектакле миссис Патрик Кэмпбелл исполняла роль Мелизанды (в 1898 году сыгранную ею по-английски) на французском языке.

Родина при первой постановке показалась всем новаторской и смелой, и год спустя Луис Паркер перевел эту пьесу на английский, озаглавив свой перевод Магда . Однако, лишившись блеска иностранной речи и столь же блестящих исполнительниц, она обернулась пустышкой, одной из множества ей подобных, считавшихся в те годы сильными драмами. Вполне возможно, что актеры-менеджеры, свято хранившие верность мелодраме и прочей романтике, востребованной публикой, не так ошибались, как кажется, ведь им приходилось сталкиваться с сильной конкуренцией со стороны мюзик-холлов, разраставшихся словно грибы. Эта форма развлечения, незаметно возникшая в середине XIX века, вскоре обзавелась собственными звездами, которые без устали переезжали из города в город и добились завидного признания. Некоторые имена до сих пор на слуху: Веста Тилли, Малютка Тич, Мэри Ллойд [214], Грок, Гарри Лодер, Джордж Роби [215], – все они были индивидуалистами и имели мало общего с серьезными актерами, однако их работа не прошла для театра бесследно. Настало время, когда артисты мюзик-холла уровня Дана Лено и Герберта Кэмпбелла стали ежегодно выступать в рождественских пантомимах, и таким образом мюзик-холльные номера сделались неотъемлемой частью сказочного представления. Именно из-за них разросся пролог сказки, из которой были окончательно вытеснены остатки арлекинады, некогда прославленной гением Гримальди, чей Клоун [188], будучи (как и сама пантомима) чисто английским созданием, произошел вовсе не от итальянских образцов.

[213] Элеонора Дузе в роли Магды в итальянской версии Родины Германа Зудермана (1893).Театр «Друри-Лейн». Лондон. 1895

[214] Звезда мюзик-холла Мэри Ллойд в своем характерном костюме и в типичной позе

Среди самых известных песенных номеров Ллойд – My Old Man said Follow the Van и I’m One of the Ruins that Cromwell Knocked About a Bit . Она дебютировала в мюзик-холле «Роял Игл» в 1885 году и проработала на сцене едва ли не до последнего дня своей жизни.

[215] Джордж Роби, прозванный Премьер-министром веселья, в роли Дэйм Хаббард в пантомиме Тетка-Два-Башмака

В отличие от большинства актеров мюзик-холла, Роби выступал и на сцене драматических театров: он с успехом сыграл Менелая в постановке Елены 1932 года и Фальстафа в первой части Генриха IV в 1935-м.

Театр – это средство развлечения, он вовсе не обязан поднимать серьезные общественные проблемы или требовать от каждой пьесы высоких литературных достоинств. Однако его истоки были религиозными, и, возможно, они напоминают о себе, когда сиюминутные страсти и зашедший слишком далеко разрыв между реальностью и иллюзией начинают претить публике, вызывая запрос на социально-критические, протестные, даже пропагандистские спектакли или, по крайней мере, готовность их принять. Это может привести к упадку драматургии, штампующей пьесы, в которых нет ничего кроме пропаганды и которые обречены бесследно исчезнуть, как только с них спадет мишура злободневности. Но если авторам удается соблюсти баланс между выразительностью театра и актуальной общественной проблематикой, сокровищница драматической литературы пополняется новыми шедеврами.