Илья Стрекалов - Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. [litres]

Агент охранного отделения «Григорьев» доносил 31 мая 1914 г., что среди рабочих распространяются слухи о всеобщей забастовке. На заводе Гейслера состоялось собрание представителей мастерских, которые высказались против такой забастовки из-за отсутствия сильной организации и возможности проведения такой забастовки лишь в самом Петербурге. Агент также отметил: «В настоящее время среди рабочих организуются как бы советы рабочих депутатов из заводских представителей независимо от их убеждений» [694] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 4. Д. 101. Л. 39об. .

Охранное отделение также обратило внимание на эсеровское течение в Психоневрологическом институте, с самого основания которого в 1908 г. профессура выражала демократичные настроения, а студенты часто являлись носителями оппозиционных по отношению к действующей власти настроений и вели пропаганду за Невской заставой, где располагался сам институт, среди рабочих, проживавших в данном районе. Это было отмечено в отчёте о состоянии Санкт-Петербургского градоначальства за 1912 г., а император Николай II, ознакомившись с ним, наложил на ряд положений резолюции – напротив пункта об институте он надписал: «Какая польза от этого института для России. Желаю иметь обоснованный ответ» [695] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 590. Л. 101об. . Рассмотрение вопроса было поручено Министерству внутренних дел и Министерству народного просвещения. Однако Психоневрологический институт по-прежнему оставался одним из столичных центров революционной пропаганды и выражения соответствующих идей среди молодёжи.

Например, слушательница института Ольга Салтуп готовила покушение на министра народного просвещения Л.А. Кассо – согласно агентурным сведениям, она однажды даже произнесла такую фразу: «Жаль, Кассо, собака, не едет в Ригу» [696] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 475. Л. 66. , видимо желая там устроить покушение. Согласно донесению агента «Рубцова» в охранное отделение в середине мая 1914 г., с Ольгой Салтуп был знаком некий Николай, который ходил к ней «по институтским делам». Этого же человека другой студент института, Нафанаил Егоров, состоявший секретарём союза рабочих-кожевников, пригласил к себе на работу, говоря о том, что «создал кружок из рабочих и затем хочет создать вновь Совет рабочих депутатов» [697] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 475. Л. 56об. . Сам Егоров характеризовался неоднозначно. Рабочие профсоюза кожевников, как утверждал его председатель Большаков, были недовольны им; позднее Егоров действительно перешёл от кожевников к печатникам. Тем не менее Егоров не зря вёл пропаганду среди рабочих, поскольку характеризовался весьма положительно – например, в июльских агентурных сведениях отмечалось, что он «большой теоретик, практик и пользуется большой популярностью среди рабочих» [698] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 475. Л. 259. .

Примечательно, что в докладе Петроградского охранного отделения от 15 декабря 1914 г. говорилось, что присяжный поверенный и член партии эсеров А.Ф. Керенский имеет связь с рабочими именно через Нафанаила Егорова, который является «правой рукой Керенского» [699] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 476. Л. 121об. . Как известно, в материалах А.Ф. Керенского сохранилась копия обвинительного акта по делу о напечатании на ст. Парголово Финляндской железной дороги прокламации от имени Совета рабочих депутатов ПСР к 9 января 1914 г., следовательно, он был в курсе существования Совета в эсеровской организации; не исключено, что Керенский знал и о планах своего протеже Егорова вновь после весенних арестов создать Совет рабочих депутатов.

В июле 1914 года петербургские рабочие в знак солидарности с нефтепромышленными рабочими, начавшими забастовку в г. Баку, также начали забастовки. Массовые политические волнения представителей рабочего класса прокатились по всему городу, нарастая изо дня в день и показывая тем самым игнорирование запрета администрации фабрик и заводов собирать деньги и вещи для бастующих бакинских рабочих. 10 июля, как доносил агент охранного отделения «Пешехонов», во время ареста в квартире № 8 дома № 11 по Ивановской улице проходило собрание представителей социал-демократов и эсеров «для организации общегородской организации с целью образования Совета рабочих депутатов» [700] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 475. Л. 196. . Это является очередным свидетельством того, что представители петербургского революционного движения в целом рассматривали как актуальную идею создания Совета для защиты интересов и отстаивания каких-либо революционных требований.

Весьма показательно восприятие июльских событий столичной общественностью, в частности, теми, кто разделял правые, монархические воззрения. В письме от 11 июля 1914 г. С. Облоухова, излагавшая своё мнение о событиях прошедшего дня известному депутату Государственной Думы В. М. Пуришкевичу, в частности, отмечала: «Вчера, 10-го, после ловкого и своевременного ареста забастовочного комитета, рабочее стадо (здесь и далее выделено мною – И. С.) сразу охладело и пошло на убыль…. Рабочие сыграли роль бессмысленного стада , а громили город беспаспортные хулиганы, бродяги и школьники» [701] ГА РФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 990. Л. 910. . Облоухова, возлагая все надежды на «хорошую» работу полиции и опасаясь «второй революции» после событий 1905 г., продолжала ниже: «Если же не вырвать этот рабочий скот из рук революционеров, которые вертят им, как хотят, то, что сейчас происходит в Петербурге, будет повторяться ещё в больших размерах, и тогда житья в России совсем не станет» [702] ГА РФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 990. Л. 910об. . Это письмо – яркий пример того, как в нашей стране общественность в очередной раз хоть и предвидела возможность революционных потрясений, но ничего не делала реально для их предотвращения, а, самое главное, была далека от народа, его жизни и восприятия действительности, от осознания того, что тот же столичный пролетариат – вовсе не «стадо», не дикие люди, что этот класс российского общества уже очень сильно политически и культурно вырос, понимает и способен (в том числе вне зависимости от революционной пропаганды) отстаивать свои интересы перед властью, в том числе прибегая к такой организационной форме, как Советы.

Тем временем, заграничные деятели партии эсеров всё-таки получили сведения из первых рук о петербургской организации. Материалы агентуры Департамента полиции в Париже свидетельствуют о том, что представители петербургских эсеров смогли доложить сведения об организации, возникшей в столице в 1913 г., Парижской группе содействия ПСР. На собрании группы доклад сделал некий Померанцев. Представляется, что это – партийная кличка Ивана Бартенева, члена Сазоновской группы ПСР, которому удалось скрыться от арестов в 1913 г.; в связи с его ранней смертью в 1915 г. в издании «Жизнь» был помещён некролог [703] Дикий В . Ещё одного не стало… И.В. Бартенев-Померанцев // Жизнь. 1915. № 8 (70). 8 августа. . Померанцев на собрании Парижской группы, состоявшемся 16 июля 1914 г., сообщил, что первые серьёзные эсеровские организации (городская – Петербургская, рабочая и интеллигентская) появились в 1912 г., в 1913 г. ими было принято совместное решение об объединении. Созванная в мае 1913 г. Учредительная конференция создала единую петербургскую организацию эсеров и письменно просила Париж о присылке делегата от ЦК, но не получила даже обратной связи по своему запросу. Эсеры поддерживали отношения с профессиональными и страховыми организациями, но чисто личного характера, хотя представители рабочих и учащейся молодёжи были в них задействованы. Бартенев-Померанцев сообщал, что сведения имел по ноябрь 1913 г. (собственно, потому, что с арестом Сазоновской группы он скрылся от полиции). Подводя итоги, докладчик отмечал, что, хотя «последнее время сильно заметно оживление во всех отраслях революционной деятельности», на существующую революционную деятельность эсеров он смотрел пессимистически [704] HIA. Okhrana records. Index no. XVIb (3). Folder no. 1B. Doc. 1365. Report on meeting of Paris Group for Collaboration with Socialist Revolutionary Party. . Выступившие вслед за Бартеневым-Померанцевым участники собрания (в том числе С.Н. Каллистов, Б.Н. Воронов) вступили в дискуссию о тактике и методах борьбы эсеров, споря о том, насколько актуальны нелегальная работа, террор как основные средства достижения целей партии в настоящее время. Однако основная оценка деятельности именно петербургской организации эсеров была дана, и, судя по агентурным сведениям о собрании, сама эта деятельность для его участников интереса не представляла.