Виктор Сбитнев - Совсем другая история

Окажутся в полном смятении и члены нынешнего Госсовета России, как, впрочем, и члены Совета Федерации, если в наших СМИ начнётся широкое обсуждение деятельности Совета господ Великого Новгорода, который собирался на свои совещания в Грановитой палате и включал в свой состав боярские объединения всех городских концов. При этом численный состав Совета господ постоянно изменялся. В 16 веке, согласно исследованиям В.Л. Янина, «в него входили 36 посадников, 8 тысяцких, 2 купеческих старосты, архиепископ, архимандрит, 5 кончанских (от городских концов) игуменов – всего 53 человека». Как видим, в этом правительственном органе были представлены все слои населения, приходское духовенство и монашество. В Совете господ решения принимались на коллегиальной основе и отражали интересы всего общества в целом. Об узурпации власти кучкой бояр, в чём настойчиво на протяжении веков пытаются убедить русское общество апологеты имперского мировоззрения, можно говорить только с явной натяжкой, и при этом обязательно забыв о существовании веча с его решающим голосом.

Среди населения Древней Руси граждане Новгородской республики по праву считались самыми богатыми. Почему новгородцы были столь зажиточны? Кто-то считает, что основа богатства Новгорода покоилась на оборотистости купцов, хозяйственности землевладельцев и умении ремесленников. Однако, в других русских княжествах и землях талантливых людей было не меньше. Всё дело в общественном строе, который новгородцы утвердили в своём государстве. В Новгороде не было самодержавных правителей, которые тратили бы деньги на свои прихоти и бездумно финансировали сомнительные проекты. В Новгороде также отсутствовал чиновничий бюрократический аппарат, своей коррумпированностью разъедающий любой общественный строй. В Новгородской республике средства собирались и тратились на конкретные цели, которые определялись решениями веча. Новгородская казна хранилась в Софийском соборе, и расходование казённых средств контролировалось Церковью. Люди, отвечающие за государственные расходы, знали, что за финансовые злоупотребления их ждёт не ссылка на Канарские пляжи, а последнее купание в студёных водах Волхова. Это – в настоящей жизни, а после смерти – вечные мучения.

Новгородская республика во многом превосходила Московское княжество. Тогда почему же Москва покорила Великий Новгород? Думается, ровно по тому же, почему дикие германцы покорили просвещённый Рим, а кочевые, безбожные орды Батыя – оседлую православную Русь. В военно-политической борьбе побеждают государства не с высокой культурой и идеальным общественно-экономическим устройством, а жизнестойкие державы, умеющие отвечать на вызовы времени. Да, и часто ли в повседневной жизни добро побеждает зло, а благородство – низость? Не надо заблуждаться, давно сказано, что политика – дело грязное. Во все времена правители мира сего, как правило, побеждали своих противников с помощью силы и коварства. Не таков ли и Иван Грозный, широко использовавший в войне с Новгородом прикормленную татарскую конницу и где обманутые, а где прикупленные рати псковичей, рязанцев и нижегородцев. Рассуждая о противостоянии Москвы и Новгорода, некоторые говорят: в борьбе побеждает сильнейший. Одержав победу, Москва показала свою жизнестойкость. Побеждённый же Новгород потерял право на существование. Но хочется возразить словами всё того же Вячеслава Тулупова: «Но разве право на существование имеет только молот? А сокрушённая им хрустальная ваза нет? Без сомнения, молот крепче изящной вазы; борьба меж ними заведомо предрешена. Однако жизнь наша беднеет от наличия одних молотов и наковален. Для полноценного бытия народа необходим не только булат, но и хрусталь».

Признаться, мне, когда я размышляю о Великом Новгороде, всегда приходит на ум простодушное утверждение профессора Юрия Лотмана о том, что «пушкинское время – это наше время». Точно так же в полном соответствии с логикой национального развития России в 90-е годы прошлого века вечевое время Новгорода в значительной степени должно было бы стать отправным началом нашего нынешнего времени, но не стало им. Почему? Прежде всего, потому, что мощь Новгородской республики покоилась на высоком национальном чувстве новгородцев и их глубокой православной вере – всех новгородцев – от простолюдинов до бояр и митрополита. Увы, общество современной РФ реально таковым не является! Даже проповеди нашего патриарха больше походят на светские лекции, согласованные с пресс-секретарём президента. Формально провозглашаемый Кремлём патриотизм, прежде всего, не присущ современному российскому «боярству», сплошь повязанному где обильно валящимися на него за услужение материальными благами, а где и двойным или даже тройным гражданством. Характерен последний скандал в Екатеринбурге, в котором местный миллиардер, щедро раскошелившийся на выборах в адрес кандидатов от «Единой России», решил, по сути, снести излюбленный горожанами сквер с тем, чтобы на его месте построить храм, хотя в городе полным-полно наполовину пустующих старых православных храмов, как и пустынных мест для возведения новых. Но ему и его супруге, подданной не только РФ, но ещё и английской королевы, понадобился «свой храм в центре города». Жители города стали протестовать, а Национальная(!) гвардия в ответ стала их избивать дубинками и волочить в кутузку. И таких английских, израильских и даже американских граждан с роскошными усадьбами на территории стран НАТО у современных российских «бояр» и их проворной, беспринципной обслуги (типа Владимира Соловьёва, который назвал жителей Екатеринбурга «бесами») – полным-полно. Напомню, что московскому боярству боярское звание жаловал царь, что, по сути, превращало их в чиновников. В отличие от бояр новгородских, которые, унаследовав это звание от своих отцов, впоследствии должны были его подтверждать своими гражданскими и человеческими добродетелями.

Характеру новгородцев, как подчёркивал Н.М. Карамзин в «Истории Государства Российского», были присущи многие благородные черты: «республика держится добродетелью и без неё падает». Закваска новгородского национального характера была столь крепкой, что после падения республики жители Новгорода своими нравами ещё долго выделялись среди других российских этнических групп. Вот что по этому поводу замечал другой великий русский историк Н.И. Костомаров в «Истории Руси Великой»: «Герберштейн в начале 16 века отличал новгородцев от московитян и, описывая последних в чёрном виде, заметил, что в Новгороде народ был честный и гуманный, но, по его замечанию, московская зараза внесла уже в край другие испорченные нравы, ибо Иоанн населил его другими людьми. Без сомнения, было что-то резко выдававшееся в нравах, если так поразило путешественника». На этом фоне совершенно логичным для начала 21 века представляется предложение автора «Руси Новгородской» священника Вячеслава Тулупова: