Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— В резиденции? — Генри уселся за стол и, взглянув на горшок с кашей, пробормотал: «Пахнет неплохо, попробуем — какая она на вкус».

— Разумеется, — удивился Кеннет. «Я все-таки член Тайного Совета, заседаю в суде — надо же мне где-то жить, пока я в Эдинбурге».

— Не в шатре, на лугу, за окраиной города? — лукаво спросила Полли у жениха. «А то Мэри мне рассказывала…»

— Ну, — шотландец принялся за кашу, — мы уже дань королю не привозим, а жаль. Он отложил ложку и вдруг, мечтательно, сказал: «Представляете, капитан Гудзон, ведь раньше так было весело. Съезжались все кланы, можно было увидеться с родственниками, послушать волынку, посостязаться в силе…»

— А правда, что вы ствол ели бросаете — кто дальше? — поинтересовался Генри.

— Угу, — кивнул Кинтейл. «Камни тоже кидаем, еще бегаем — кто быстрее. Король Малькольм, в старые времена, все это установил — чтобы отбирать себе гонцов, и лучших воинов. Ну да следующим летом у нас все это дома будет, как кланы, что под моей рукой, приедут с данью.

Так что, дорогая, — он улыбнулся и поцеловал Полли в щеку, — готовься, ты такого еще никогда не видела.

Мэри разложила по тарелкам жареную колбасу и, присев рядом с мужем, сказала: «Я помню, как в Эдинбурге жила, видела венчания ваши, ну, тех, кто с гор, лорд Кинтейл. Очень красиво».

— Кеннет, и никак иначе, — улыбнулся мужчина. «Мы же теперь родственники. Да, — он на мгновение закрыл глаза, — будет волынка, все Маккензи, что в Эдинбурге сейчас, соберутся, вассалы мои — тоже, — пять сотен человек, наверное».

Полли внезапно посмотрел на свое платье коричневой шерсти и озабоченно сказала: «А в чем же мне к алтарю идти, надо сшить что-то».

— Не беспокойся — Кинтейл поднес ее руку к губам. «Ты будешь самой красивой невестой во всей Шотландии, это я тебе обещаю. Кстати, дорогой свояк, — он со значением посмотрел на капитана, — извольте передать мне выкуп. Ну, хоть медную монету, так положено».

— Ну нет, — Генри порылся в кожаном мешочке, — за медную монету я вам нашу Полли не отдам, лорд Кинтейл. Держите, — он протянул Кеннету золотой фунт.

Шотландец поднял бровь и рассмеялся: «Ну, тем лучше. Сделаю тебе сюрприз, дорогая будущая жена».

На лестнице раздались шаги и собаки, лежавшие у входа на кухню, залаяли.

— Это еще кто? — нахмурился Гудзон.

— Скорее всего, из Эдинбурга, — Кеннет поднялся и капитан подумал: «Вот ведь вымахал, как Теодор, брат Мэри, она же мне рассказывал. И правда — медведь».

— Ваша светлость, — юноша в килте поклонился. «Пакет от Тайного Совета, на словах велели передать, что заседание начинается послезавтра».

— Ну так мы успеем, — заметил Кеннет. «Вы садитесь, поешьте, у нас тут на всех хватит». Он распечатал конверт, и, пробежав глазами бумаги, расхохотался: «Знаете, как говорят — вор у вора дубинку украл».

Полли налила ему меда и шотландец, выпив сразу половину кружки, продолжил: «Есть у меня кровники — Мак-Леоды с острова Льюис. Ну да то история давняя, еще со времен отцов наших. Его величество, еще с десяток лет назад, выдал мне грамоту, разрешающую установить правопорядок на том острове».

— Как? — поинтересовался Гудзон.

— А как хочу, — отозвался Кинтейл. «Ну, огнем и мечом, понятное дело, другого языка эти мерзавцы не понимают. Кое-кому я там голову отрубил, кое-кого — повесил, развели пиратское гнездо, привечают всякую шваль. Есть там один разбойник, незаконный сын старого Рори Мак-Леода, главы клана. Этот Нил собрал таких же бандитов, как он сам, и сидит на островке к северу от Льюиса, уже третий год. Я его этой весной хотел оттуда выбить, раз и навсегда, а вот, — Кеннет помахал бумагой, — не понадобилось».

— Кто-то другой его выбил? — спросила Мэри, накладывая гонцу еды.

Голубые глаза Кеннета похолодели. «Пока я жив, дорогая свояченица, никто другой мои битвы за меня воевать не будет. Нет, Нил Мак-Леод явился с повинной к Тайному Совету — они там с каким-то пиратом груз его корабля не поделили. И пирата самого привез — в кандалах, — Кинтейл расхохотался. «Наверное, думает, что мы его теперь простим. Ну да ошибается. А груз неплохой, — шотландец начал читать.

— Мушкеты, драгоценные камни, серебро, индийские ткани, сахар, корица, имбирь, перец, кошениль. Ну, — заключил Кеннет, — большая часть, конечно, в казну отправится, но кое-что и мне, это ведь мои земли.

Он, было, хотел убрать бумаги, но Генри спросил: «А как этого пирата зовут, ну, которого Мак-Леод привез?»

— Некий Питер Лав, с корабля «Приам», — Кеннет хмыкнул. «Никогда не слышал».

— Зато мы слышали, — медленно сказал Генри, взглянув на женщин. Полли застыла с тарелкой в руках.

— Вы вот что, — обернулся Кеннет к гонцу, — уже поели? Вижу, что да. Скачите обратно в Эдинбург, и передайте там, чтобы они не допрашивали Мак-Леода, пока я не приеду, — он все-таки мой кровник, я это сам сделаю.

Когда юноша вышел, Кинтейл потребовал: «Рассказывайте все».

Генри почесал в бороде и начал говорить. «Ну, так, тем более, — удивился Кинтейл, когда капитан закончил, — тем более мы его повесим. Раз он убил семью моей родственницы, значит — моя прямая обязанность — найти его и уничтожить. Ну, — шотландец широко улыбнулся, — Мак-Леод нам его нашел, а повешу я его сам лично.

— С удовольствием на это посмотрю, — пробурчал Генри.

— Ну конечно, — Кеннет огляделся и спросил: «А больше еды нет? А то за этими разговорами я опять проголодался».

— Сейчас еще лепешку испеку, — Мэри поднялась, — а Полли соленой рыбы принесет.

— Очень хорошо, — Кинтейл разлил мед по оловянным кружкам, и, подняв свою, улыбнулся:

«Slàinte mhath! Знаете, что это?»

— У меня были шотландские матросы, — рассмеялся Генри. «Ваше здоровье, дорогой Кеннет!».

В подвале жарко горели факелы. Лорд Кинтейл посмотрел на человека, что сидел перед ним, на грубой каменной скамье и устало сказал: «Вот что, мистер Лав, от вас зависит — как вы умрете. Пока что у меня есть все основания рекомендовать суду четвертование».

— Это за что это? — Лав выругался и сплюнул на пол.

Кеннет вздохнул и показал капитану лист бумаги.

— Вот, собственноручные показания Нила Мак-Леода. Захват корабля «Диана», под командованием Томаса Флеминга, и удержание вышеозначенного Флеминга в заложниках, в вашей подземной тюрьме, какую, обещаю вам, я лично предам огню. «Диана», мистер Лав, — шотландский корабль, Флеминг — шотландец. Наш суд очень не любит, когда трогают шотландцев, если вы еще этого не поняли, — лорд Кинтейл помедлил, и добавил: «Это уже не говоря о том голландском судне, экипаж которого вы тоже держали в оковах — больше года».

— Мак-Леод — предатель и лгун, — зло отозвался ирландец, сверкая серыми глазами. «Он обокрал меня, забрал себе все мое золото».