Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Виллем вздохнул, и, быстро взяв жену за руку, подумал: «А я ведь ей так и не рассказал о Санта-Ане. Стыдно было. Вдруг еще не удастся Николаса спасти, не дай Господь. Он-то знает, что там потом случилось, с Майклом. Ладно, сегодня вечером и поговорю с ней.

Трудно, а надо».

Он наклонился, и, поцеловав жену в гладкий, белый лоб, шепнул: «Я тебя люблю. Ты скажи ему, — Виллем кивнул на дом, — о Мэри и Генри, Николас же, наверняка, посчитал ниже своего достоинства вымаливать снисхождение».

— Достоинства, — хмыкнула Марфа. «Ну конечно, отец его — такой же был, умер бы, а за себя не попросил. Ну, иди, милый, — она пожала Виллему руку, — вечером встретимся.

Она проводила мужа глазами, и, постучав в дверь домика, потянувшись к открывшейся прорези, — что-то тихо сказала.

Джон поднял глаза от бумаг, — запахло жасмином, зашуршали шелковые юбки, и женщина, качнув перьями на берете, сухо проговорила: «Надеюсь, мне можно увидеть моего племянника и передать вот это. Крест его матери».

Джон взглянул на медный крестик, что лежал на нежной, узкой ладони, и пробормотал:

«Миссис Марта…

— Миссис Марта! — передразнила его женщина. «Не хочу тебе напоминать, дорогой мой, но придется — если бы, ни мой муж покойный, и не мой брат, дай ему Господь долгих лет, — ты бы своих родителей никогда в жизни не увидел, и посейчас бы оставался, — Марфа зло усмехнулась, — герцогом Орсини. Впрочем, я смотрю, его воспитание даром не пропало!»

— Миссис Марта! — он поднялся и отложил перо. «Ну, поймите и вы меня тоже — я получил приказ….

— Твой отец, — она вскинула голову, — получил приказ отравить моего нынешнего мужа, также.

— Марфа вдруг улыбнулась, — пусть живет он и здравствует. А потом увидел нас, вдвоем, на дороге, как мы из Мон-Сен-Мартена в Дельфт возвращались, к штатгальтеру. И что ты, думаешь, он сделал?

— Попросил королеву отменить ее приказ. Это другое, — упрямо сказал Джон. «Я не мог, не мог отпустить капитана Кроу, миссис Марта».

— Ну и не отпускал бы, — согласилась женщина. «Вывел бы на улицу и там арестовал, Ник не собирался никуда бежать. Зачем это было делать на глазах у девочки?»

— Я хотел к вам пойти, — хмуро сказал Джон, застегивая камзол, беря шпагу. «Потом были срочные дела, я вернулся домой пообедать и увидел Николаса. Давайте, я провожу вас в Тауэр».

— Я и сама доберусь, записку только напиши, — велела Марфа.

— Мне все равно туда надо, — вздохнул Джон, распахивая перед ней дверь. «Простите, пожалуйста».

Марфа молчала, и, только когда они подошли к реке, повернувшись, заметила: «Я-то ладно, я многих на своем веку простила, а вот жена твоя…, Что раз треснуло, то склеить потом трудно, Джон, ты это помни. И, надеюсь, мне дадут увидеться с моим племянником наедине».

Джон замялся: «Миссис Марта, правила…

— Плевать на правила, — сочно отозвалась женщина. «Или ты думаешь, что у меня под юбками и корсетом десяток пистолетов, и я собираюсь его освободить?»

— А почему бы и нет? — подумал Джон, искоса глядя на женщину.

— Можешь меня обыскать, — Марфа откинула увенчанную беретом голову и добавила: «Раз ты мне не доверяешь».

— Я доверяю, — тихо сказал Джон. «Простите». Огромные, железные, зарешеченные двери распахнулись, и они вошли в тихий, залитый солнцем двор.

— Это там, — показал Джон на башню. «Хорошая камера, сухая и вид на реку есть. Идите, я предупрежу охранников. Мне туда, — он мотнул головой в сторону входа, что вел вниз. Из подземелья пахнуло сырым, речным холодком и Джон, обернувшись, засунув руки в карманы, вдруг подумал: «Да и раньше, — не склеить было».

Марфа взглянула на большого, черного ворона, что стоял на зеленой лужайке, склонив красивую голову. Птица каркнула, и женщина тихо сказала: «Все будет хорошо, Степа, не волнуйся за мальчика».

Ворон похлопал крыльями, и, взлетев, стал кружиться над башнями Тауэра.

— Так, — сказала Констанца, сворачивая волосы в узел, закалывая их шпильками, — ты следи за веревкой, начнет дергаться — поднимай меня. Я вешу сто пятнадцать фунтов, а конструкция — она ласково погладила деревянный цилиндр с прорезями, из которых торчали два весла, — еще шестьдесят, так что справишься.

— Это и есть аппарат, ну, который вы с Дреббелем строили? — недоверчиво спросила Белла.

«А ты уверена, что это безопасно?»

— Абсолютно, — хмыкнула Констанца и добавила: «Это прототип, на одного человека, хорошо, что я его Дреббелю пока не отправляла. Заодно и проверим его в действии. Мы-то, — она рассмеялась, — хотим сделать большую подводную лодку, для военных целей».

— А Джон не заметит, что ты взяла его одежду? — Белла взглянула на темные стены Тауэра, что возвышались на северном берегу реки. «Насчет бота не беспокойся, якорь я бросила, паруса свернула, если что, — Белла кивнула на удочку, пристроенную у кормы, — рыбачу».

— У Джона, — отозвалась Констанца, залезая в цилиндр, — этих рубашек с бриджами, — сотни две, а в сапоги я тряпок подложила. Все, — она махнула рукой, — заворачивай крышку и сбрасывай меня, Ворота Изменников тут прямо по курсу, попробую к ним подплыть, а там, за ними — есть бассейн, Джон рассказывал».

Белла завернула крышку цилиндра, и, привязав канат, постучала по верху.

— Отлично! — донесся до нее приглушенный голос Констанцы. «Тут внутри защелка, можно самой открыть. Давай!»

Девушка сбросила аппарат в темно-синюю, играющую легкой волной воду, и оглянулась — вокруг никого не было, только поодаль, у южного берега, видны были лодки перевозчиков.

— Там ведь даже не взглянуть, — куда плывешь, — Белла поежилась и посмотрела на канат, — он спокойно разматывался. «Какая она смелая все-таки, Констанца».

— В общем, неплохо, — Марфа оглядела солнечную, чистую камеру. «Уж лучше той тюрьмы в Акапулько, о которой мне Тео покойная рассказывала. И писать тебе разрешили, я смотрю, — она кивнула на деревянный стол с чернильницей.

— Да, — Николас улыбнулся, — ну, пригодится, тетя, если вдруг…

— Никаких «вдруг», — Марфа села на узкую койку и похлопала рукой по холщовой подушке.

«Иди сюда, мальчик».

Она погладила племянника по голове и улыбнулась: «Полли тебе крестик матери вашей передала, вот».

Николас поднес к губам простой, медный крест и вздохнул: «Я его надену, тетя, спасибо, спасибо ей большое. Тетя, — он поцеловал руку женщины, — там, в усадьбе, в моей комнате, заметки кузины Мэри, — их надо дяде Джованни передать и мой дневник — его в Адмиралтейство отправьте, он пригодится тем, — капитан вздохнул, — кто потом отправится моей дорогой».

— Сам и пойдешь, — сварливо отозвалась Марфа, поднимаясь. «Твой отец никогда не сдавался — так же и ты, капитан Кроу. Смотри-ка, — она прищурилась, — бот на реке, стоит, и не двигается. Иди-ка сюда, — она позвала мужчину.