Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Нет, — лукаво усмехнулась Марфа, — лето же, решили деревенскую свадьбу устроить, в нашей усадьбе, в Мейденхеде, там же и венчаться они будут. Но шлейф все равно сделаем, как, же иначе? И на белье кружева тоже у вас выберем. Покажи шелк, что на платье пойдет, Анушка, — попросила женщина.

Анушка вспомнила рулоны драгоценных тканей и ласковый голос свекрови: «Мы сейчас тут все выберем — и для уличных платьев, и для твоих домашних сари, чтобы тебе удобно было».

— Сари можно из хлопка, — попыталась сказать Анушка.

— Нет уж, — улыбнулась Марфа, положив руку на рулон флорентийского шелка — цвета осенних листьев, с бронзовой каймой, — мне адмирал рассказывал — у вас там лучшие сари через кольцо должны проходить, такие они тонкие?

— Да, — кивнула Анушка.

— Ну, вот и у тебя такие будут, — подытожила свекровь.

Анушка вытащила образчик шелка — цвета темных сливок, и приказчик улыбнулся: «Очень, очень вам пойдет, мисс Анна. Отличный выбор. Если позволите…, - он взял у нее ткань и задумался, наклонив голову.

— Вот это, — наконец, сказал, торговец. «Правда, — он взглянул на Марфу, — это французское, из Алансона, его называют «королевой кружев», оно недешевое, миссис де ла Марк, даже с вашей скидкой».

Анушка закусила губу и погладила — едва дыша, — тончайшее, блестящее старым, тусклым золотом кружево.

— Мы возьмем двенадцать футов, — спокойно сказал Марфа, и, увидев глаза девушки, шепотом, сердито добавила: «У тебя шесть подружек, короче шлейфа не сошьешь!»

Федор спешился, и, отведя лошадь на конюшню, наклонившись, поцеловал жену, что стояла на каменной террасе.

— Как смешно, — вдруг сказала Лиза, оглядывая зеленую лужайку, — вот тут мы с близнецами играли. Я и не помню ничего, только помню розы, и как мы с тобой, — она усмехнулась, — в первый раз увиделись. У королевы, с ее благословения, так сказать.

— Ты мне на шею тогда села, — Федор наклонился и потерся щекой о пахнущие вербеной волосы. «А у дяди Джованни через месяц уже и готово будет, так что я за все это, — он обвел рукой двор, — примусь. Завтра поеду в Лондон, Иниго Джонс меня королю будет представлять, поговорим о дворце. Что там дети? — он улыбнулся.

— Ждут последнего урока, — Лиза рассмеялась. «Мы тут с Полли целую школу устроили, хоть и каникулы. Матушка записку прислала — вечером сегодня невеста Уильяма приезжает, через три недели свадьба. Ты только детям сейчас не говори, а то они совсем заниматься прекратят».

— Не буду, конечно, — он еще раз поцеловал алые губы, и подумал, поднимаясь по лестнице:

«Математика. И с Янушкой рисованием позаниматься, ну да это вечером. И посидеть с планами, что Иниго Джонс прислал, подготовиться к разговору с королем».

— Мистер Теодор! — услышал он шепот сзади. Мистрис Доусон стояла с фаянсовой тарелкой в руках.

— Проголодались ведь уже, поешьте, — ласково сказала женщина, указывая на кусок пирога.

«Это как на Москве делают, меня миссис Лиза научила».

Федор улыбнулся, и, надкусив пирог с рыбой, вдохнув знакомый запах, сказал: «Спасибо вам».

Прожевав, он толкнул дверь детской и услышал веселые голоса: «Дядя Теодор!»

— Так, — сказал он, оглядывая темные и рыжие головы, — Александр, Пьетро и Анита занимаются отдельно, по заданиям, которые я сейчас напишу, — а с вами, — он взглянул на сына и остальных детей, — мы сейчас пойдем дальше, по таблице умножения.

Старшие дети устроились вокруг круглого, орехового дерева столика. Пьетро усмехнулся, заглянув в тетрадь к сестре: «Портниха купила рулон шелка, длиной шестьдесят футов и шириной четыре фута. На каждое платье требуется десять квадратных футов ткани. Сколько она сможет сшить платьев и сколько шелка у нее останется?», — прочитал мальчик задачу, и Анита, покусывая перо, еле слышно сказала: «Не мешай, это очень интересно!»

— Тише там, — велел Федор, и сказал, достав кусочек мела, посмотрев на доску темного сланца: «Ну вот, сегодня мы займемся цифрой пять».

— Пятью пять — двадцать пять, — услышал он звонкий голосок и смешливо согласился:

«Правильно, Юджиния. А сколько будет пятью шесть?»

В детской повисло молчание, и Майкл Кроу спокойно ответил: «Тридцать, дядя Теодор. Не обращайте внимания, она всегда вперед лезет».

— Это мы знаем, — рассмеялся Федор и стал писать на доске примеры.

Анита расправила темно-золотистый, кружевной шлейф невесты и обернулась к девочкам:

«Так, несем осторожно, друг другу на ноги не наступаем».

— Тесса! — вдруг, в один голос сказали Вероника и Джо. «Где Тесса! У нас розы…, - нижняя губа одной из девочек задрожала и она указала на цветок, что был приколот к ее шелковому платью — лепестки его чуть увяли и смотрели вниз.

— Я тут, — темноволосая девочка посмотрела на цветок и улыбнулась, увидев мгновенно распустившийся бутон: «Вот, теперь все в порядке». Джо восхищенно вздохнула и прошептала: «Спасибо!»

— Девочки, — подогнала их Анита, — встаем, я с Юджинией, вы — она указала на двойняшек, — напротив друг друга, а Тесса — с Мораг. Папа, — обернулась она к Джованни, — мы готовы.

Тот подал руку невесте и шепнул, наклонившись к смуглому, с жемчужной сережкой уху:

«Вот видишь, какая погода сегодня хорошая, а ты боялась, что дождь пойдет. И эти кремовые розы, — он взглянул на букет, что Анушка держала в руках, — тебе очень к лицу. Все будет хорошо.

Анушка обернулась, и, посмотрев на высокое, голубое, жаркое небо, перекрестившись, — решительно кивнула головой.

Двери распахнулись, девушка услышала звуки верджинела, и, улыбнувшись, подумала:

«Рэйчел с Мартой играют, уговорили все-таки священника».

— Какая она красивая, — подумал Уильям, обернувшись, следя за тем, как медленно идет невеста по проходу. «А мама плачет, вон, миссис Мияко ей платок дала».

— Ну что вы так, миссис Марта, — шепнула женщина, — они ведь остаются пока в Англии, не уезжают. Не переживайте так.

Марфа помотала головой и вытерла щеки нежным шелком: «Первая свадьба здесь, первая.

Так-то, — она тяжело вздохнула, — мы только хоронили тут».

— Вот здесь Петя и молился, когда мы на Москву уезжали, — подумала она, оглядывая серые, каменные плиты пола. «И Михайло Данилович тут сидел, с детьми, когда Федосья умирала.

Господи, — Марфа перекрестилась, — и отпевали тут всех — и Машу покойницу, и Федосью, и Юджинию. Только Петю на Москве. Четыре могилы тут, дай Господь, чтобы не было больше».

— Так это и наш приход, — ласково сказала Мияко, оглядывая наполненную людьми церковь.

«Анита тут повенчается, должно быть, и Пьетро — тоже. Не расстраивайтесь».

Марфа посмотрела на мужа, что стоял рядом с Уильямом, и, поймав его взгляд, невольно улыбнулась, — Виллем едва заметно подмигнул ей.