Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

Иосиф вздохнул и принял от нее холщовый мешочек. "И чтобы сразу же шли в Плимут, — приказал он, когда Джо выпрыгнула на пристань. "Не смей тут болтаться, поняла? Отцу твоему я напишу, как доберусь до Чарльстона".

Иосиф вывел лодку на середину реки. Джо все стояла, засунув руки в карманы куртки, смотря ему вслед. Шлюпка пропала из виду. Она, всхлипнув, вытерев лицо рукавом, загребая сапогами песок, пошла к морю, туда, где виднелся какой-то слабый огонек.

Костер уже почти догорел. Мужчины, что сидели вокруг, завидев ее, стали подниматься. Кто-то столкнул вытащенную на берег шлюпку в воду.

— Aujourd'hui, le mauvais temps, — сказала Джо. Девушка чему-то улыбнулась: "Спасибо, господа, капитан Фэрфакс ждет нас на "Молнии".

Уже взбираясь по трапу, Джо оглянулась: "Да что это ты? Забудь, забудь, ты его больше никогда не увидишь".

Она вспомнила его ловкие, длинные пальцы, темные, красивые, с искорками смеха глаза. Вспомнила, как он чертыхался, забывая нагибать голову, в низких корабельных коридорах. Приказав себе не плакать, Джо до крови закусила губу.

Фэрфакс стоял у штурвала. Он обменялся рукопожатием с одним из мужчин: "Этьен уже рыб кормит. Заканчиваем с остальными и снимаемся с якоря". Моряки пошли вниз. Капитан, взглянув на Джо, что стояла, прислонившись к борту "Молнии", вздохнул: "Так ничего и не сказала ему".

— Да что говорить! — горько выкрикнула Джо, стукнув кулаком по обшивке. "Что говорить, капитан, когда…"

Она отвернулась и почувствовала, как Фэрфакс обнимает ее. От капитана пахло табаком и кофе. Джо уткнулась лицом ему в грудь. Девушка разрыдалась, что-то шепча, — неразборчиво, жалобно.

— Ну, ну, — Фэрфакс погладил жесткие, короткие волосы. "А что бы Ворон на это сказал, а? А твоя, кто она там тебе была…"

— Сестра прапрадеда, — всхлипнула девушка. "Черная Джо".

— Ну вот, — Фэрфакс улыбнулся, — не зря я тебе о ней говорил, юный Джо Холланд. Придумаем что-нибудь, не плачь. Пошли, — он посмотрел на восток, — светает уже. Сейчас от трупов избавимся, и будем сниматься с якоря, пора и дальше.

— Куда? — мрачно спросила Джо, одергивая куртку. "В Плимут, что ли?".

Капитан оперся на костыль: "Посмотрим. Сначала заглянем в одно местечко, заберем там то, что твое по праву, дорогая моя. Клад Энрикеса, — добавил он, и стал спускаться вниз по трапу.

Джо положила руки на штурвал и посмотрела на берег. За белым песком не было видно ничего, кроме широкой, медленной реки и густой, зеленой пены джунглей. "Господи, — шепнула Джо, все еще глядя вдаль, — пожалуйста, сохрани его. Прошу тебя, Господи".

Москиты надоедливо, злобно пищали. Иосиф, отмахнувшись, стерев пот со лба, услышал сзади мягкий голос: "Это новое кладбище, ему лет пятьдесят, а старое там, — Давид Наси показал куда-то за деревья, — пойдемте, я вас проведу".

Поселение было окутано влажной жарой, вдалеке блестела полоска реки, черепичные крыши домов были раскалены солнцем. Мужчина, идя по узкой дорожке, подумал: "И как они тут живут, я бы не выдержал. Круглый год пекло".

— Для сахарного тростника хорошо, — будто прочитав его мысли, обернулся Наси. "Однако люди, уезжают, конечно, в столицу. Сами понимаете, там порт…, - он пожал плечами и поправил кипу. "И вообще — это сейчас тут безопасно, мы и каменную синагогу построили, вы сами видели, а сто двадцать лет назад, — он вздохнул, — поселение, чуть ли не каждый год жгли. Индейцы, испанцы, португальцы. Мы тут между молотом и наковальней, дон Иосиф, — на юге инквизиция, на севере — тоже".

Они вышли на открытую дорогу, что вилась между посадками тростника. "Я смотрю, у вас рабы, — хмуро сказал Иосиф, глядя вдаль, туда, где между стеблями виднелись черные головы рабочих.

— А тут иначе нельзя, — отозвался Наси. "Индейцам мы не доверяем. Да и не пойдут они в поле работать, не умеют они этого. Негров мы покупаем задешево, сейчас очень упали цены на живой товар. А что вы спрашивали насчет документов, так, — мужчина приостановился, — с того времени, прошлого века, — ничего не осталось. Синагога деревянная была, как поселение горело — так и бумаги все вместе с ним".

Иосиф поскреб в темной бороде: "Не зря они синагогу назвали "Браха ве-шалом", "Благословение и мир", мира тут у них как раз не хватало".

— Вот, — Наси остановился и показал на зеленую поляну, усеянную серыми камнями. "Тут мало что осталось, но, если мы обломок надгробия находим — сюда приносим. Походите, дон Иосиф, поищите, а я пока на стол накрою. Была бы жива жена, — он помолчал, — но, сами понимаете, оспа…, Четыре года назад вспышка была".

— Прививались бы, — ничего бы не случилось, — хмуро сказал мужчина, засучив до локтей рукава белой, пропотевшей насквозь рубашки.

Наси всплеснул толстенькими ручками: "Вы верите в это шарлатанство?"

— Верю, — коротко ответил Иосиф. Не оборачиваясь, он зашагал к высоким деревьям. В ветвях кричали, перекликались обезьяны. Наси, рассматривая сильные, широкие плечи, подумал: "Вот же вымахал, ладонь размером с мою голову. И в Картахену его несет, я же ему сказал — опасно это, там испанцы. Сел бы себе на корабль, и вернулся в Старый Свет, а оттуда бы ехал в свой Чарльстон. Упрямец, — плантатор засеменил по пыльной дороге обратно к поселению.

Он нашел их почти сразу. Два старых, поросших мхом камня, маленьких, вросших в землю, лежали рядом друг с другом. Иосиф опустился на колени. Завидев знакомые буквы, достав из мешка за спиной футляр с инструментами, он осторожно начал счищать ножом мох.

Поблизости прыгала какая-то яркая, красивая птица. Мужчина, вдруг, закрыл глаза: "Господи, как далеко. Новый Свет. Как она сюда поехала — одна, с детьми, и не побоялась ведь. Сара — Мирьям".

Он аккуратно сдул остатки мха с камней. "Хана и Дебора Горовиц, 8 лет, 1653 год. Да будут души их связаны в узел жизни у Господа — прочитал он. "Двойняшки, — Иосиф поднялся. "Бедные, скорее всего от этой местной лихорадки умерли. Я читал про нее, "черная рвота" называется. Когда же мы научимся лечить эпидемии? От оспы — и то не хотят прививаться, а сколько еще болезней на свете, — он, подняв какой-то камешек, положил его на могилу девочек.

— Вот так, — вслух сказал Иосиф и подумал: "Кадиш надо прочитать. Я же по отцу читаю, каждый год, хоть и в Бога не верю. А, — он махнул рукой, — все равно".

Он стоял, шевеля губами. Потом, тяжело вздохнув, развернувшись, Иосиф вышел на дорогу.

Обед был накрыт на террасе, спускающейся к реке. Иосиф пригляделся и увидел, как ниже по течению негры грузят на низкие, плоскодонные лодки какие-то мешки.

— У нас тут все свое, — весело сказал Наси, подождав, пока чернокожий слуга разольет по бокалам лимонад.

— Вот, — он подвинул Иосифу серебряный бокал, — тут наш сахар, мы его сами делаем, поставили три мельницы и пресс. Потом мы его отправляем в порт. Если бы тут рос виноград, — Наси жадно выпил, и принялся за курицу, — я бы вас угостил вином, уверяю.