Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

— Я нашел могилы двоих Горовицей, — тихо сказал Иосиф, все еще смотря на реку. "Девочки, двойняшки, умерли в 1653 году. Наверное, эта ваша лихорадка".

— Да, тут ее много, — Наси наморщил лоб. "В следующем году, если мне память не изменяет, поселение атаковали, испанцы. Людей увели с собой, все сожгли дотла….- он вздохнул. "Простите, что вам не удалось больше узнать".

— Я понимаю, — Иосиф отложил вилку: "Все, делать тут больше нечего, надо отправляться в Картахену. Наси обещал мне проводника дать, кого-то из местных. После Шабата и выйдем. Почти тысяча миль, но тут на лодке можно добраться".

— Послушайте, дон Давид, — он взглянул на плантатора, — а почему нельзя по морю плыть? Быстрее же.

Наси покачал головой и стал загибать пальцы: "Во-первых, корабли из Парамбарибо ходят только на Синт-Эстасиус, в нашу голландскую колонию, ну и в Амстердам. В Африку еще, конечно, но вы, же туда не поплывете, — он рассмеялся. "Во-вторых, пираты. В-третьих, дон Иосиф, не в обиду будь сказано, но бумаг у вас никаких нет. Испанцы пристально проверяют тех, кто сходит на берег в порту. Вы же не хотите сидеть в тюрьме?"

— Не хочу, — усмехнулся мужчина. Наси добавил: "В первой же испанской деревне придете в колониальную администрацию, язык у вас отличный, без акцента, скажете — перевернулась лодка, бумаги утонули. Они вам выпишут паспорт. Только придумайте, откуда вы".

— Хосе Мендес, с Кубы, — безмятежно отозвался Иосиф, принимаясь за фрукты. "Мы там долго стояли, так что… — дверь внезапно открылась. Маленький, кудрявый, смуглый мальчик, выбежав на террасу, весело сказал "Папа!"

Иосиф успел увидеть красивую, чернокожую женщину. Она, извинившись, забрала дитя. Наси, медленно покраснел: "Я их освободил, разумеется".

— Разумеется, — холодно отозвался Иосиф и поднялся: "Спасибо за обед. Давайте, я осмотрю больных, как обещал".

— Мы вам заплатим, конечно же, — засуетился плантатор. "И за рабов тоже".

— Рабов я лечу бесплатно, — отрезал Иосиф. Взяв свой мешок, он велел: "Пойдемте".

Нежный, ласковый рассвет едва пробивался через вершины деревьев. Они стояли на лужайке. Наси вгляделся в джунгли: "Вот и Аарон. У него какое-то индейское имя есть, но он себя так зовет, чтобы нам удобнее было".

Невысокий, изящный, темноволосый мужчина выскочил на берег из узкой лодки. Иосиф понял: "Я же его видел, вчера, в синагоге. Он в дверях стоял, а потом — ушел".

Индеец посмотрел на него красивыми, большими глазами. Протянув руку, он сказал, на голландском языке: "Здравствуйте. Или вам удобней испанский, дон Иосиф?"

— Пусть будет испанский, — Иосиф тряхнул головой, — практиковаться-то надо. Спасибо вам, дон Давид, — он пожал руку плантатору.

— А то бы остались, — тоскливо сказал Наси. "Без врача тяжело, вы же видели…"

— Не могу, — Иосиф спустился в лодку. "Я же вам говорил, мне сестру найти надо. Ну, — он помахал рукой, — может, и встретимся еще".

Пирога быстро заскользила по коричневой, прозрачной воде. Иосиф еще долго, оглядываясь, следил за одинокой фигурой, что осталась на берегу.

— Вы на кладбище ходили, — утвердительно сказал Аарон, сидя на носу, ловко орудуя веслом. Пирога шла по усеянной кувшинками протоке, на спускающихся к реке ветвях деревьев сидели какие-то пестрые птицы.

— А я вас там не видел, — недоуменно отозвался Иосиф.

— Меня сложно увидеть, я охотник, — хмыкнул Аарон. Он, склонив голову набок, разглядывал мужчину: "Какой высокий. И большой. Будет тяжело идти, такие люди, как он — очень шумные".

— Вы в джунглях когда-нибудь были? — спросил индеец. "Нет, наверное. Вы только, пожалуйста, слушайтесь меня, я все-таки тут родился. Люди из Старого Света к нашим лесам не привыкли".

— Конечно, — удивился Иосиф. "Как же иначе, вы же проводник. А вы на кладбище бываете?"

— Да, — коротко сказал Аарон. Замолчав, порывшись в кожаном мешочке, что висел у него на шее, он закурил тонкую сигару.

— Ягуар, — сказал Аарон, улыбнувшись. Иосиф увидел рыжую шкуру, что мелькнула за кустами.

— Ночевать у меня дома будем, — Аарон вывел пирогу в большое, мелкое озеро. "Вон крокодилы, — он указал на отмель. "Они нас не тронут, сытые, пекари, — он прищурился, — съели. Кости лежат, видите?"

— Вижу, — тихо сказал Иосиф, рассматривая длинные, блестящие, покрытые чешуей тела. "А тут и змеи есть, ядовитые? — спросил он у индейца.

— Разные змеи есть, — смуглое лицо осветилось улыбкой. "Но вы не бойтесь. Я знаю, какими растениями лечат, у меня отец врачевал".

— Покажете мне? — попросил Иосиф. "Здесь совсем другая медицина, — подумал он, подставив лицо солнцу, — мы, к сожалению, до сих пор не обращаем внимания на эти снадобья, а зря. Арабы, сколько веков прививали от оспы, а в Европе до сих пор — попробуй, уговори родителей привить ребенка. Косность, и больше ничего. Надо будет гербарий собрать, пока мы с ним до Картахены идем".

Солнце уже садилось, когда Аарон ловко подвел лодку к поляне, на которой стояла крепкая, красивая хижина с тростниковой крышей. Иосиф ожидал увидеть детей, но к ним бросилась только рыжая, поджарая, собака с короткой шерстью. "Это Ратонеро, — ласково сказал Аарон, — мой помощник. Он с нами пойдет. Соскучился, мой хороший? — он потрепал пса по голове: "Устраивайтесь. Я сейчас костер разожгу и рыбы наловлю, у нас ее тут, вы видели, — руками из воды брать можно".

— Вы один живете? — спросил Иосиф, оглядывая аккуратный огород, сложенные вдоль стены хижины дрова, шкуры ягуаров на деревянном, чистом полу.

— С родителями жил, — вздохнул Аарон, — да умерли они. А так, — он помолчал и посмотрел на Иосифа темными глазами, — один.

В хижине пахло приятно — немного табаком, немного — какими-то травами. Иосиф опустил мешок на шкуру и увидел книги — они стояли на прибитой к стене полке.

— Никогда бы не поверил, что индеец умеет читать, — хмыкнул он и тут же одернул себя: "Да как ты можешь, он такой же человек, как и ты, сказано же — по образу и подобию сотворил Он их".

Иосиф протянул руку и вздрогнул, коснувшись переплета. Он вытащил старый, пожелтевший, переплетенный в черную кожу томик, и раскрыл его. "Дорогой дочери Элишеве в день ее совершеннолетия от любящих родителей, — прочитал он надпись, что была сделана легким, летящим почерком. "Амстердам, 5408 год". Ниже было выведено, аккуратными буквами: "Элишева Горовиц".

— 1648, - подумал Иосиф. "Двенадцать лет ей исполнилось. Через два года ее родители развелись, мать сюда уехала, а отец — к Шабтаю Цви. Господи, да откуда он это взял? — Иосиф все держал в руках Тору.

— Пойдемте, — раздался тихий голос сзади. "Я вам покажу".

Было уже сумрачно, наверху, в деревьях что-то шуршало, откуда-то издалека доносился отчаянный, тоскливый голос птицы. Они вышли на поляну и Аарон сказал: "Вот. У меня тоже — есть кладбище, дон Иосиф".