Станислав Вольский - Завоеватели

— Вы и я, сеньор капитан.

— Сколько тяжело больных?

— Половина.

Пизарро приказал устроить похороны. Вырыли в песке могилу, бросили туда труп, и Пизарро начал читать подряд все молитвы, какие знал наизусть. Таких было немного, но даже и их не успел он кончить, потому что из задних рядов кто-то вдруг крикнул:

— На море парус, сеньор капитан!

Это был корабль Монтенегро. Он привез продовольствие, лекарства, боевые припасы и пятьдесят солдат. От уныния не осталось следа, и опять ярко вспыхнули мечты о золоте и необозримых плодородных землях. Больные быстро поправлялись. Через неделю корабль вышел в открытое море и направился к югу, держась береговой линии.

Вскоре путешественники увидели на берегу индейское поселение. Солдаты высадились, но нашли селение покинутым: туземцы бежали в горы, бросив на произвол судьбы все свое скудное имущество. Среди оставленных вещей оказалось довольно много золотых безделушек — желанная находка, предвестник удачи! Плохо было только то, что в горшках, брошенных у очагов, варились человеческие руки и ноги. Туземцы — людоеды, и чем скорее уйти от них, тем лучше.

Корабль опять пустился вдоль берега, держа курс на юг. Через некоторое время на берегу показалась большая деревня, напоминающая город. Опять высадка, и опять деревня оказалась покинутой. Чтобы лучше исследовать местность, Пизарро разделил солдат на два отряда и один из них, под начальством Монтенегро, послал в горы на разведку, а с другим остался в деревне. Тем временем индейцы, внимательно следившие за движением пришельцев, возвратились и бросились на испанцев с такой яростью, что Пизарро и его отряд вряд ли уцелели бы, если бы на выручку не подоспел Монтенегро. В этой стычке Пизарро полечил семь ран, Многие из его спутников были убиты и многие ранены. Пизарро не рискнул еще раз испытывать военное счастье: посоветовавшись с солдатами, он решил покинуть опасные места и ехать в Панаму за новыми подкреплениями. Открыли они очень немного, но зато в обоих селениях награбили достаточно золота, чтобы убедить и губернатора и колонистов в существовании страны, богатой драгоценными металлами. Однако ехать в столицу самому Пизарро было опасно, ибо неизвестно, как встретит его разочарованный Педрариас. Поэтому военный совет постановил: Пизарро с частью своих солдат остановится в местечке Чикама, неподалеку от столицы, а казначей экспедиции поедет в Панаму и постарается сговориться с губернатором.

Пока происходили все эти события, Альмагро снаряжал корабль в Панамском порту и набирал экипаж. Это отняло гораздо больше времени, чем он рассчитывал, и поэтому он пустился — в путь с значительным опозданием. Он поехал по тому же маршруту, как и Пизарро (этот маршрут описал ему Монтенегро), посетил прибрежные поселения, где испанцы сражались с туземцами, догадался по оставленным на деревьях меткам, что его товарищи были здесь, но никаких дальнейших следов их не обнаружил. Значит, Пизарро или погиб в стычках с индейцами, или вернулся в Панаму. Альмагро ничего иного не оставалось, как последовать примеру вождя. Но, прежде чем покинуть эти места, он решил продвинуться несколько на юг, в надежде, что ему удастся открыть окраины великой империи.

В последнем из селений, посещенных Пизарро, туземцы выступили против Альмагро с оружием в руках. Стальные мечи, крепкие латы, воинское искусство помогли справиться с индейцами, но победа обошлась дорого: несколько солдат было убито, и сам вождь лишился глаза, в который попал неприятельский дротик. Предав деревню сожжению, Альмагро двинулся по морю на юг и у устья довольно большой реки, на четвертом градусе северной широты, наткнулся на несколько деревень с хорошими постройками и прекрасно обработанными полями. Они совсем не походили на то, что испанцы видели до сих пор. Здесь, наверное, уже начинались владения таинственного южного государства. Но с теми небольшими силами, которыми располагал Альмагро, продолжать разведки было опасно. Пришлось возвращаться назад, чтобы потом с более значительным отрядом предпринять новую экспедицию.

С награбленным золотом — его было больше, чем у Пизарро, — Альмагро тронулся в обратный путь и на промежуточном пункте — Жемчужном острове — узнал, что Пизарро уже давно проследовал в Чикама. Туда же поехал и Альмагро и вскоре встретил своего начальника.

Разговаривать с Педрариасом у Пизарро не было никакой охоты.

— Сеньор Педрариас — продувная, жестокая и жадная бестия, — говорил он Альмагро. — Он взбесится, когда узнает, что вместо сотен пудов золота мы привезли каких-нибудь двадцать-тридцать фунтов. Он подумает, что мы его обманули. И если он не пощадил сеньора Бальбоа, что же сделает он с Франсиско Пизарро, у которого нет ни знатных родственников, ни родовитых друзей? А ты — мой подчиненный. Тебе ехать безопаснее. Ты и поезжай. Тебе поможет падре Эрнандо де-Люке. У него ведь язык как медом намазан.

Альмагро поехал, но задача его оказалась не из легких. Всемогущий губернатор был не в духе: он готовился к походу против какого-то взбунтовавшегося конквистадора, не признававшего его власти, а солдат в Панаме насчитывалось всего сотни три. Альмагро счел невозможным явиться к нему первым и послал вперед дона Эрнандо в качестве дипломата и разведчика.

Когда дон Эрнандо вошел в кабинет к Педрариасу, первое, что ему пришлось сделать, — у это нагнуть пониже голову, чтобы увернуться от увесистого глиняного кувшина, которым губернатор швырнул в посетителя.

— Если бы не мое уважение к духовному сану, я бы еще и не так принял вас, дон Эрнандо! — взревел губернатор вместо приветствия.

— Мой сан охраняет святая инквизиция… — начал было внушительным тоном дон Эрнандо.

— К чорту инквизицию! — еще громче закричал Педрариас.

— Я сегодня оглох, я сегодня ничего не слышу, сеньор губернатор, — спокойно и несколько насмешливо проговорил дон Эрнандо, радуясь в душе, что губернатор дал ему в руки такой козырь. — Но мне показалось, что вы что-то сказали о чорте. Святая инквизиция не любит этого слова. Я знал одного почтенного гранда, который в компании друзей как-то подвыпил и назвал одного из отцов инквизиторов старым чортом. И что же вы думаете? Через неделю бедный гранд уже горел на костре, упокой, господи, его грешную душу.

Губернатор побледнел и изменился в лице.

— Я хотел сказать… я хотел сказать, что сегодня очень душная погода и что она плохо действует на мой желудок, дон Эрнандо. И кроме того, мне не хватает солдат для моего отряда. А тут еще эти ваши приятели, которые так жестоко надули меня!

— Не только мои, но и ваши, сеньор губернатор. Нона этом деле вы, кажется, не много потеряли. Ведь вы как будто еще не внесли, той части расходов, которую вы обязались вносить по нашему условию?