Валерий Буслов - Тиша-2 идёт на Запад (сокращенная версия, сетевой вариант =Письма из Океана)

Тимор Лэсте – несомненно бедная страна. Есть один самый достоверный признак, позволяющий с первого взгляда понять, что вы в бедной стране - и это большое количество людей, пытающихся что-то продать вам на улице. Конечно и в этом качестве, как и во всем другом, есть мера или «масштаб явления», если хотите. Я несколько раз по работе бывал в Нигерии. То, что происходит там - просто неописуемо. Улицы Лагоса битком забиты толпой людей, которые хотят продать вам карандаш, пару носков или зубную щетку. Люди эти сплошной рекой заполняют проезжую часть и машины медленно «раздвигают» их своими радиаторами. В Дили это совсем не так, но продавцы с сетками и корзинами на палках «коромыслом» - на каждом шагу. Продают мандарины, свежую рыбу, овощи, яйца, сигареты, колу, яблоки, лимоны. Бесчисленное количество передвижных ларьков с тем же набором товаров. Множество детей занятых этой уличной торговлей.

Мы все это видели и в других небогатых странах – и на Тонга и на Самоа и на Фиджи и на Вануату. В перестроечные годы я много ездил в Россию по работе и видел нечто подобное в Москве, Петербурге и на Сахалине. В подземном переходе на углу Садовой и Невского старушки продавали котят. Когда людям нечего есть и нет никакого другого способа заработать деньги – все, что они могут сделать, это попытаться что-нибудь продать.

Но вот что интересно. В Дили – на одной стороне улицы ларьки и люди с палками и корзинами на плечах, а на другой - такие бетонные разгородки с сиденьями, столами и электрическими розетками. На всей территории – свободный интернет и в разгородках сидят молодые тиморлэсты со своими лаптопами. Такого мы не видели ни на одном из тихоокеанских архипелагов. Нас вообще предупредили, что на Тимор Лэсте ничего не воруют – кроме лаптопов и смарт-фонов. Несколько раз и в разных местах острова разговаривали с молодыми людьми - студентами здешнего университета. Потом, как-то не сговариваясь, пришли к заключению, что на Тимор Лэсте витает некий дух оптимизма и веры в будущее, которого мы не заметили в других местах.

В стране сейчас 1,200,000 жителей. В 1975 году, когда ушли португальцы и началась индонезийская оккупация, было ровно вдвое меньше.

Бедные страны, как правило, дешевые и Тимор Лэсте в этом отношении не составляет исключения. У меня осталось впечатление, что по основным затратам здесь все стоит примерно половину того, что в Америке: подукты в супермаркете, обед в ресторане, комната в отеле. Такси в Дили (а их много) – два доллара в любой конец.

27 Июня . Море Саву в проливе между индонезийскими островами Сумба и Кепулауан Саву.

Если помните, после Торресового пролива я написал, что мы «технически» вышли в Индийский Океан. Правильнее, наверное было бы сказать «географически», потому что Торресов пролив по определению действительно разделяет Тихий и Индийский.

Но ведь потом еще было мелкое и длинное Арафурово море, Новая Гвинея и, главное, Индонезия. В настоящий, открытый всем ветрам Индийский Океан мы выходим только сейчас, в проливе между последними индонезийскими островами на нашем курсе.

Выходить-то выходим, да никак не выйдем. Такого жестокого и огромного по площади штиля я что-то не припомню. На предидущие четыре тысячи миль перехода мы потратили 40 часов машинного времени, а на последние двести миль – 20! Потом, поняв, что до ветра нам нужно идти на моторе еще два дня – уперлись и стали в море. Ну вот и стоим.

Погода потрясающая. На море длинный пологий океанский накат, вода сияет на солнце. Абсолютная тишина и покой. Пару раз вдалеке проходили киты, а вчера видели стаю крупных дельфинов, но к нам они не подошли и резвились в сторонке.

Вчера заметил на купальной площадке на корме, у самой воды, картонную коробку от чая. Кто-то из команды хотел выбросить в воду, но у него нехватило сил (органику, стекло, консервные банки и бумагу мы выбрасываем в море – от них в океане ничего не остается – все пластики собираем в мешки и везем на берег – иногда тысячи миль). Сначала хотел смахнуть эту коробку в воду, но потом подумал – нет, подожду когда наконец кончится штиль и волна смоет ее в море. Сегодня с утра вышел на вахту, опять увидел эту коробку, и по своему всегдашнеиму занудству накинулся на команду – вот, мол, не можете коробку в воду столкнуть. А они мне говорят: «Можем, но не хотим. Подождем пока кончится штиль и волна ее смоет в море...». Вот что делает с людьми долгое совместное пребывание в одной лодке.

За несколько дней до прихода на Тимор Лэсте, Леонид сказал нам, что он получил Эс-Эм-Эс, из которой следует, что ему нужно вернуться домой, и через два дня после прихода в Дили улетел.

А мы занялись обширной программой путешествий по острову и всякими другими приятными и полезными делами. Тимор считается хорошим местом для ныряния и в Дили есть серьезная подводная компания. Насколько серьезная мы узнали только, когда Володя решил пойти туда на курсы, чтобы получить наконец ныряльное удостоверение. Всякое дело можно делать по-разному. Хозяин подводной компании на Тимор Лэсте – немец.Так что Володя получил курс по самой полной программе. Свои учебные нырки он делал вокруг Дили, но потом мы договорилсь с хозяином компании (который по отношению к нам был очень внимателен и любезен), что нас свезут дальше, километров за сорок по берегу, где у них есть несколько рифовых площадок. Риф оказался вполне достойным, с очень хорошими кораллами, и я много снимал под водой. Эли быстрым темпом входит во вкус спусков с аквалангом (он прошел курсы в Тель Авиве незадолго до нашего выхода из Новой Зеландии), а Володя, который это уже делал раньше с инструктором, нынче – полноправный аквалангист.

Но самое большое, интересное и приятное из того, что мы сделали на Тимор Лэсте, были две поездки по острову с Диасом.

28 Июня. Тридцать миль к западу от последних индонезийских островов.

Сегодня с утра появились первые признаки нужного нам ветра и мы наконец вышли из пролива, в котором провели последние три дня. Все это время был слабый встречный ветер из океана. Наш галсовый угол на таких ветрах около 180 градусов. То-есть мы можем идти или вправо или влево. А вперед нет, не можем. Вот мы и ходили все это время между двумя островами.Но мотор так и не завели. И вот теперь сдвинулись с места и вышли в океан. Курс на Остров Рождества. До него 900 миль. Чайная коробка пока лежит. Ветер, что у нас есть, очень маленький и ни о какой волне с кормы пока не может быть и речи.

С Диасом нас познакомила Джейн. Он протянул мне руку и сказал: «Диас. Я – португалец». Не самый обычный способ представиться. Вот, скажем, знакомится с вами человек и говорит: «Иван. Я – русский». Или «Натан. Я – еврей». Странновато, правда ? Но от португальцев я это слышу уже не в первый раз. Лет пятнадцать назад в Бразилии, в Центральной Амазонии, где я должен был сделать некую работу для своей нью-иоркской компании, в помощь мне прислали инженера из Рио. Он протянул руку и сказал: «Педро. Я – португалец». Очевидно во всех этих основанных сотни лет назад португальцами странах, население которых сегодня представляет собой полный спектр оттенков кожи, глаз,волос и речевых акцентов – очень важно, чтобы новый знакомый знал, что перед ним прямой и чистокровный потомок тех, кто приплыл сюда на каравеллах пятьсот лет назад.