Валерий Буслов - Тиша-2 идёт на Запад (сокращенная версия, сетевой вариант =Письма из Океана)

Яхтенная публика, повидимому, все-таки испугалась насущных ветров и в главной бухте Уотсон кроме нас на якоре было еще только две лодки. Учитывая несомненную популярность этой стоянки, ( как оказалось, последней по-настоящему удобной в канале ) – совсем немного.

10 Июня, Тиморское Море, 200 миль до Дили – главного города Восточного Тимора.

На этих энергичных, но слишком восточных пассатах, нам все эти дни не удавалось взять на север, к Индонезии. Пришлось сделать галс, и в итоге вышло очень удачно: идем прямо куда надо. Сегодня утром опять (в третий раз на этом переходе) прилетали австралийские пограничники. Они нас уже знают, вызывают по имени и делают свою рутинную проверку. Поскольку кроме летающих рыбок в море тут никто не живет, создается впечатление, что мы у этих австралийских «Карацуп» - главное и единственное развлечение. Но вежливы и доброжелательны безупречно.

На закате, Володя и Леонид, после большого перерыва, изловили небольшую, килограмма на два, дораду («махи-махи») и Володя опять поджарил ее так, что нет слов. Как он это делает – ума не приложу.

С севера – две больших бухты. Одна, та которая наша (Уотсон), для всех пришедших. В другой - часть берега занята лабораторией, которая занимается исследованиями на рифе, и часть принадлежит небольшому «курортному» отелю. Белые коралловые пляжи в обеих бухтах целомудренно пусты. Ни души. Потом на наш пляж пришла одинокая пара из отеля. Сегодня погулять по нетронутому цивилизацией белому песку на дальнем острове посреди ББР стоит денег. Три ночи на двоих в этом отеле ( включая минут сорок полета из Кэйнрса ) стоят пять тысяч долларов.

Всю центральную часть острова занимает гора Кука. ББР вообще сыграл в похождениях Кука (он тогда еще был лейтенантом, а не капитаном) самую трудную для него роль. Парадокс состоит в том, что только вот когда ходишь между коралловыми рифами, как мы это сейчас делаем, с Джи-Пи-Эсным монитором и превосходными современными электронными морскими картами, можно понять что это было такое – ходить на большом парусном корабле по этим местам без карт вообще. А если сказать более правильно – понять это сегодня, наоборот, нельзя. Степень мужества и отчаянного риска переходов через океаны в 18м веке сегодня остается за пределами понимания.

Кук прошел через ББР к австралийскому берегу тем же проходом Графтон, через который мы пришли в Кэйнрс. А потом он стал искать как ему выйти назад в океан и не мог найти – он везде натыкался на внешние рифы. Никто не мог ему сказать, что ББР тянется на тысячу морских миль. Не было у него нашей электронной карты Тихого Океана. Не было. Попытка выйти из этой ловушки немного севернее Графтона чуть не закончилась гибелью и корабля и команды. Кук чудом избежал посадки на риф ночью. Проход он нашел через 150 миль к северу, на Острове Ящериц, поднявшись на вершину островной горы. Этот проход сегодня так и называется – проход Кука. На вершину горы ( она метров 400 высотой) идет тропа и мы поднялись по ней. Местами тропа исчезает и нужно идти по довольно крутому скальному склону, но ничего страшного. С вершины и правда хорошо видны внешние рифы ( миль 12 по прямой ). Кук-же дал и имя острову, записав в дневнике, что они не нашли тут ничего кроме ящериц. Мы их видели в соседней бухте. Ящерицы очень впечатляют, поскольку большие. Тех же размеров, что и кариббские игуаны, но не такие цветные. А главное – совершенно наглые и никакого внимания на людей не обращают.

Другая островная легенда - по другому поводу. Уотсон (чьим именем названа наша бухта) был здесь первым европейцем. Он привез жену Мэри с малым дитем и двух китайцев, чтобы ловить трепангов, варить-сушить их и продавать. Как написано в здешних путеводителях – Уотсон « не знал, что остров был священным для аборигенных австралоидов». Когда он с партнером ушли на несколько дней на рыбную ловлю, Мэри с китайцами и малым дитем осталась одна. В дневнике она записала что «черные» убили одного из китайцев. Вместе с другим китайцем и малым дитем, Мэри села в большой чан для варения трепангов и уплыла на нем в море. Их останки потом нашли на острове недалеко к северу. Тот остров так теперь и называется – Уотсон. Стало быть не все так было просто с покорением Австралии белым человеком. Далеко не все.

Кстати, об австралоидных аборигенах. В мои непрофессиональные этнографические заметки, приведенные в предидущем (втором) пальце, вкралась ошибка. В перечисление регионов Тихого Океана, заселенных австралоидами, по недосмотру автора, попала Новая Зеландия. Что неверно. Новозеландские аборигены ( маори ) – чистокровные полинезийцы.

11 июня, 100 миль от Дили, Восточный Тимор.

Утром прошли пролив между Тимором и соседними индонезийскими островами. Пришлось сделать несколько галсов, чтобы протиснуться на север, но все получилось. Идем спокойно и красиво вдоль северного берега Тимора на Запад. Завтра должны быть на месте. Рыбаки только что поймали что-то большое – пока неизвестно что. Эли взял багор. Сбросили скорость. Ну-ну. Посмотрим.

В нашей бухте был мелководный ( метра 3-4 ) риф и я первым делом помчался на ластах смотреть что видно. Видно оказалось много, несмотря на все тот же ветер, волну и соответствующую весьма посредственную видимость – максимум пять метров.

Поймали метровую дораду. Она сначала была зеленовато-золотистая, в своих всегдашних мелких пятнышках. А потом стала белая с совершенно голубо-синей спиной. Но нам ее не сьесть. Это килограмм восемь рыбы. А жаль, потому что еда – первый класс. Конечно, если на борту есть такой Володя. У всех до него дорада получалась сухая и мало-интересная. Володя говорит, что секрет в том , чтобы ее не пережарить. Ну и специи он тоже колдует какие-то, тем более, что у нас их много – целый ящик.

На рифе гуляли барракуды, большие рыбы-носороги, триггер-фиш, пятнистые коралловые групперы и стандартный набор цветных коралловых рыбок. Но нет, совсем не в этом было дело. На Острове Ящериц под водой живут Гигантские Тридакны. До этого я только слышал о них и читал в книжках. А тут вот впервые увидел. Теперь нужно думать, как рассказать вам.

При моей «девичьей» манере раскладывать все по полочкам я бы сказал , что есть три разных аспекта зрительного восприятия гигантских тридакн. Один, и он-то и есть самый поразительный, я бы назвал «крушение масштабного стереотипа». Сейчас объясню. Вот есть маленькие вещи – например зубная щетка. А есть большие – например небоскреб. Наш с детских лет выпестованный масштабный стереотип воспринимает это как норму. А вот если-бы вам показали зубную щетку размером с небоскреб – я уверен, что вы бы очень впечатлились от этого зрелища. Тридакна – волнистая морская раковина с двумя одинаковыми створоками - «половинами» и плотным мускулом между ними. Точно такие-же с виду волнистые ракушки -«половинки» (но сухие – без мускула) миллионами валяются на любом морском пляже. От сантиметра до десяти в диаметре. На Красном море, да и в Тихом океане, мне приходилось видеть под водой больших живых тридакн – больше 30 сантиметров. Гигантские тридакны Острова Ящериц - больше метра длиной. Они стоят на дне, между кустами кораллов, как черные сундуки , раскрыв свои толстые волнистые крышки сантиметров на тридцать. Эффект восприятия совершенно такой-же как от гигантских черепах на Галапагосе. Черепаха должна быть и всегда была размером 10 -15 сантиметров. И если она вдруг становится размером в полтора метра – это парализует воображние. Стереотип отрицает то, что реально видит глаз. Так быть не должно и не может.