Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Для этого даже не нужно было бросать якорь. С мостика капитан «Баунти» увидел, что в том месте на берегу, где находилось жилище, — пусто. Вскоре на борт, как обычно, с подарками, прибыли островитяне. Один из них сообщил Блаю, что от дома ничего не сохранилось, все разворовано после смерти Омаи. Из крупного скота, оставленного англичанами, выжила только кобыла, на которой «благородный дикарь» обожал совершать верховые прогулки по острову. Моряки «Баунти» обратили внимание, что у многих туземцев на ногах вытатуирована фигура человека на лошади — видимо, в память о своем знаменитом соотечественнике.

После таких грустных новостей высаживаться на Хуахине не имело смысла, и Блай направил корабль дальше на запад.

9 апреля экипаж «Баунти» стал свидетелем уникального природного явления — морского смерча. Появившись на горизонте, этот извивающийся водяной столб, прекрасно различимый на фоне темных туч, пошел прямо на судно. Капитан немедленно приказал ставить все паруса, но благодаря сильному попутному ветру торнадо быстро догнал корабль. Несмотря на опасность, Блай при приближении внимательно рассмотрел смерч: это был мощный и узкий вихрь выше грот-мачты «Баунти», в диаметре около 8 дюймов у воды и примерно 2 фута в своей верхней точке.

Моряки услышали зловещий шелест и увидели глубокую воронку шириной почти 6 ярдов, по спирали разбрызгивающую воду на высоту до двадцати футов. К счастью, смерч пронесся мимо, всего в каких-то десяти ярдах за кормой судна. Но на корабль это никак не повлияло: беда прошла стороной. Всего через пятнадцать минут вихрь рассосался. Придя в себя, Блай запишет в дневнике: «…Невозможно сказать, какой ущерб мы бы могли понести, если б это пошло прямо на нас…».

Суеверный моряк посчитал бы появление смерча за дурной знак… Два дня спустя, 11 апреля, Блай не без удивления обнаружил, что в нескольких милях к юго-востоку, слева по борту виднеется какой-то холм. В 1777 году корабли Кука шли примерно тем же маршрутом, но никакой земли здесь никто не видел. На рассвете «Баунти» меняет курс и приближается к небольшому зеленому острову, окруженному неглубокой лагуной невиданной красоты. Двигаясь на юг вдоль кромки рифа, моряки один за другим открывают несколько низменных коралловых островков (так называемых моту), густо поросших пальмами.

В этот день, 12 апреля, дюжину ударов кошкой за пренебрежение своими обязанностями получает 24-летний матрос Джон Самнер. Как станет ясно потом, это будет последняя порка на борту «Баунти»…

…Ветер стихает, и судно ложится в дрейф. Тут же появляются туземные каноэ, и очень скоро на борт по приглашению Блая забираются четверо островитян.

Судя по их поведению, они никогда до этого не видели ни европейцев, ни европейский корабль, но при этом не выглядят испуганными. Капитан «Баунти» представляется им как арии перетанэ, и туземцы понимают эти таитянские слова. Моррисон вспоминает, что все четверо пали ниц и стали целовать Блаю ноги. После чего самый старший (очевидно, местный вождь) снял с шеи нечто, очень напоминавшее таитянский тауми — нагрудный воротник, сплетенный из волос. В центре красовалась крупная ракушка с превосходной черной жемчужиной, и вождь торжественно вручил ее командиру англичан.

Подобную драгоценность Блаю, между прочим, на Таити не дарили. Хотя остров маохи и до сих пор славится своим черным жемчугом.

Блай тронут, но не более того. Он преподносит каждому из островитян по ножу и топорику, а также гвозди, бусы и дамское зеркальце. В отличие от избалованных таитян, которые уже привыкли к подобного рода чудесам, эти островитяне поражены. Они слышали о аоури (железе), но в руках не держали. Особенно сильное впечатление производит зеркало.

Один из туземцев замечает кусок матросской еды в плошке, и капитан «Баунти» угощает гостей вареной свежей поросятиной, приготовленной с бананами.

Тауми Выясняется, что они знают, как это называется, но никогда такого не ели — на их острове (в отличие от Таити) нет свиней. А также коз и собак [42]. А также ямса и таро. Зато всего остального — кокосов, бананов, уру, авы и кур — в изобилии.

Тогда Блай вручает гостям жирного борова и свинью — пусть размножаются и радуют островитян своим потомством. Вместе с животными в каноэ загружают клубни таро и ямса. Моррисон отмечает, что по форме местные каноэ от таитянских отличаются совсем немного.

Примерно то же самое капитан «Баунти» пишет и о языке островитян: очень похож на диалект Отахеите, но некоторые слова туземцы не понимают. Блай упоминает имя местного вождя — Ломакайя, и, если транскрипция верная, то это совсем не таитянская фонетика: появляются звуки «л» и «к», в языке маохи отсутствующие.

Туземцы называли свой остров Аитутаки. Этот прекрасный зеленый клочок суши стал первым обитаемым островом, открытым Уильямом Блаем. Для него и подавляющего большинства членов экипажа «Баунти» подобные открытия были в диковинку, и можно себе представить, какой интерес вызвали остров и островитяне у офицеров и гардемаринов.

…И по сию пору Аитутаки — одно из самых красивейших мест Полинезии. «Голубая лагуна» — это романтическое определение подходит ему, как никакое другое. Сегодня Аитутаки второй по популярности курорт Островов Кука, после Раротонги [43].

Лагуна Аитутаки

Так и не высадившись на этот цветущий берег, команда «Баунти» продолжила свой путь дальше, на запад.

18 апреля прошли мимо Дикого Острова (Savage Island, ныне — Ниуэ).

19-го в судовом журнале отмечена самая высокая температура за все плавание — 85¼ градуса по Фаренгейту (29,4 °C).

20-го впередсмотрящий увидел на горизонте справа по борту острую вершину вулканического островка Као. Это значило, что судно вступило в воды так называемых Островов Дружбы (менее традиционный, зато более точный перевод — Дружественные Острова или Friendly Islands; ныне — Королевство Тонга). Блай намеревался сделать остановку у островка Номука (или Аннамука), лежащего милях в сорока к югу от Као, и потому «Баунти» прошла мимо вулкана.

Скоро, очень скоро, корабль снова окажется в этих местах…

Из-за встречного южного ветра судно достигло Номуки только 23 апреля. Ровно 12 лет назад, в мае 1777 года, Блай уже бывал здесь (в составе Третьей Экспедиции Кука). И не просто бывал, а в качестве штурмана «Резолюшн» тщательно промеривал глубины у юго-западного побережья острова. Корабли Кука простояли тут две недели, и капитан «Баунти» хорошо знал и помнил эти места.

Еще с прошлого XVII века, со времен голландского мореплавателя Абеля Тасмана, европейские суда бросали якорь у Номуки, чтобы пополнить запасы дров и пресной воды. В центре этого кораллового островка до сих пор находится озерцо (сегодня, правда, совсем заболоченное), откуда моряки брали воду.