Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Каюта штурмана находилась напротив моей. Он увидел их (мятежников — Авт.) в моей каюте, через дверной проём наши глаза встретились. У него в каюте имелась пара судовых заряженных пистолей и патроны. При твердой решимости ими можно было бы хорошо воспользоваться. С 24 января [49]я приказал использовать эти пистоли вахтенными офицерами, и поначалу они хранились в нактоузе, но было мнение, что оттуда их могут выкрасть, и с тех пор они содержались в каюте штурмана.

После того, как он дважды или трижды посылал к Кристиану за разрешением подняться на палубу, ему, наконец, дали добро, и его вопрос Кристиану был: „Позволите ли вы мне остаться на судне?“ — „Нет. У вас есть возражения, капитан Блай?“. Я прошептал ему (Фрайеру — Авт.): „Сбейте его (Кристиана — Авт.) с ног, Мартин — хороший“, это произошло как раз перед тем, как Мартина увели от меня. Кристиан, однако, оттолкнул меня назад, и штурман ушел по требованию снова вернуться в свою каюту. И я его больше не видел до тех пор, пока его не заставили идти в лодку.

Впоследствии он рассказал мне, в ответ на мой вопрос, что ему не удалось найти никого, с кем можно было бы действовать. Оставшись на борту, он надеялся взять власть в свои руки и отбить корабль. А что касается пистолей, то он был так взволнован и удивлен, что даже не вспомнил о них. На мой вопрос, как ключи от оружейного сундука исчезли из его каюты, его брат (точнее, брат его жены, то есть шурин — гардемарин Роберт Тинклер — Авт.) сказал, что их взял человек, который ему (штурману Фрайеру — Авт.) прислуживал [50], и так оно и было.

Что касается тех офицеров, чьи каюты находились в носовой части трюма, то им было не легче. Они пытались прийти мне на помощь, но им не разрешили высунуть голову из люка.

Боцман и плотник были полностью свободны. Первого под угрозой смерти заставили спускать лодки на воду, а последнего я видел, играющим роль бездельника, с наглым и болезненным выражением лица, и это привело меня к мысли, что он один из мятежников, до тех пор, пока ему, как и остальным, не приказали покинуть судно. Поначалу для меня это выглядело как сомнение со стороны Кристиана, ведь ему стоило бы задержать плотника или его помощников, но зная его (Пёрселла — Авт.) как неприятного спутника, он остановил свой выбор на последних (на Нормане и Макинтоше — Авт.). Поэтому ему приказали идти в лодку, после чего он с небольшим противодействием получил свой сундук с инструментами.

Множество разногласий имело место среди мятежного экипажа в течение всей акции — кто-то клялся: „Будь я проклят, если он не доберется домой, получив, что хочет“; другие, когда отдавали сундук плотника: „Лопни мои глаза, он за месяц построит судно“; в это время остальные смеялись над положением лодки, которая осела очень глубоко, и там не было места для тех, кто в ней находился. Что касается Кристиана, то казалось, что он с трудом переносит имевшие место раздоры между ним и остальными, и по сравнению со всеми безумцами его внешний вид не поддавался описанию.

Я попросил оружие, но они посмеялись надо мной и сказали, что я хорошо знаком с местом, куда направляюсь, и поэтому оно мне не понадобится. Четыре сабли, однако, бросили в лодку, когда она двигалась к корме.

Когда офицеры и матросы перешли в лодку (с ними у меня, к сожалению, не было никакого общения), они стали ждать только меня, и начальник стражи, он же судовой капрал (Чёрчилл — Авт.), проинформировал Кристиана об этом. Тот затем сказал мне: „Идите, капитан Блай, ваши офицеры и матросы уже в лодке, и вы тоже должны спуститься. Если вы попытаетесь оказать малейшее сопротивление, вы тут же будете преданы смерти“. Меня насильно подвели к нему, держа за веревку, которая стягивала мне руки за спиной, в другой (руке — Авт.) у него был штык. Банда вооруженных головорезов, окружавших меня, подтолкнула меня к бортику, где они развязали мои руки, и, когда я оказался в лодке, нас веревкой отбуксировали к корме.

Потом нам бросили несколько кусков свинины и кое-что из одежды, и, подвергаясь издевательским насмешкам, мы, наконец, отчалили в открытый океан. Так как ветра практически не было, мы очень быстро погребли по направлению к Тофуа, а корабль, пока находился в зоне видимости, проследовал к WNW (западо-северо-западу — Авт.); но, возможно, я ошибаюсь, поскольку мы отдалялись.

„Ура Отахеите“ — часто слышалось среди мятежников…»

Блай и Кристиан. Иллюстрация к рассказу Ж. Верна «Мятеж на Баунти» (1879).

Джеймс Моррисон, помощник боцмана (отрывок из его «Дневника»; стилистика автора также по возможности сохранена):

«…Утром 28-го боцман подошел к моему гамаку и разбудил меня, сообщив к моему большому удивлению, что корабль захвачен м-ром Кристианом. Я поспешил на палубу и обнаружил, что это правда — увидев мистера Блая в одной рубахе, со связанными сзади руками, и м-ра Кристиана, стоящего перед ним с обнаженным штыком в руке и глазами, пылающими местью. Несколько человек были вооружены, и малый катер (ялик — Авт.) спущен на воду, а большой готовится.

Я обратился к боцману, дабы узнать, что я должен делать, но он был так же растерян, как и я, и в смущенной манере сказал мне приложить руку к освобождению лодки от груза и к спуску ее на воду, что и сделал. Когда ее спустили, ялик подняли. М-р Кристиан вызвал м-ра Хэйуорда и м-ра Халлетта идти в лодку и приказал Чёрчиллу проследить, чтобы туда же направились и штурман с писарем. Затем лейтенант (Блай — Авт.) начал возражать, но м-р Кристиан ответил: „Мамму [51], сэр, ни слова, иначе вам смерть“. М-р Хэйуорд и м-р Халлетт со слезами умоляли оставить их на судне, но м-р Кристиан приказал им молчать.

Боцман и плотник пришли на корму (штурман и канонир удерживались внизу) и стали просить о баркасе, что после некоторого колебания было разрешено, и было приказано спустить его на воду. Пока я очищал его, наверх поднялся штурман, поговорил с м-ром Блаем и затем подошел ко мне, спросив, имею ли какое-либо отношение к мятежу. Я сказал ему „нет“, и он затем пожелал, чтобы я постарался сделать все, что могу, чтобы поднять сопротивление и отбить корабль, что я пообещал. После этого Дж. Миллуорд, который в это время находился рядом, поклялся, что останется на моей стороне, и направился к Маспрэтту, Бёркетту и боцману на этот счет. Но Чёрчилл, увидев, что штурман (которого Куинтал тут же увел, приказав спуститься в свою каюту) говорил со мной, подошел ко мне и спросил, что он сказал. Я ответил ему, что он спрашивал о баркасе, но Алекс. Смит, который стоял по другую сторону лодки, посоветовал Чёрчиллу зорко следить за мной, сказав: „Это чертова ложь, Чэз, я видел, как он и Миллуорд пожали друг другу руки, когда штурман с ними разговаривал“; и призвал остальных держать оружие наготове для защиты.