Алистер Маклин - Крейсер «Улисс»

Duke of Cumberland, for assistance.'" Starr lifted his head again, looked coldly across at Vallery. "Герцога Кемберлендского" с просьбой о помощи". - Старр снова поднял голову, холодно взглянул .на Вэллери. "Why, incidentally, the signal to the Admiral? - Кстати, зачем вы обращались к адмиралу? Surely your own marines-----" Разве ваши морские пехотинцы... "My orders," Tyndall interrupted bluntly. "Turn our own marines against men they've sailed with for two and half years? - Это было мое распоряжение, - резко оборвал его Тиндалл. - Неужели бы я приказал своим морским пехотинцам выступить против людей, с которыми они прослужили два с половиной года? Out of the question! Исключено! There's no matelot-boot-neck antipathy on this ship, Admiral Starr: they've been through far too much together... Anyway," he added dryly, "it's wholly possible that the marines would have refused. На моем корабле, адмирал Старр, грызни между экипажем и морской пехотой нет и в помине. Они слишком много пережили вместе... Во всяком случае, - прибавил он сухо, - вполне вероятно, что морские пехотинцы отказались бы выполнить подобный приказ.

And don't forget that if we had used our own men, and they had quelled this-ah-mutiny, the Ulysses would have been finished as a fighting ship."	Не забывайте, что если б мы использовали против экипажа своих солдат морской пехоты и те усмирили бы этот... э... бунт, то "Улисс" перестал бы существовать .как боевая единица.
Starr looked at him steadily, dropped his eyes to the signal again.	Пристально поглядев на контр-адмирала Тиндалла, Старр снова уткнулся в записи.
"'1830, Marine boarding party from Cumberland: no resistance offered to boarding: attempted to arrest, six, eight suspected ringleaders: strong resistance by stokers and seamen, heavy fighting poop-deck, stokers' mess-deck and engineers' flat till 1900: no firearms used, but 2 dead, 6 seriously injured, 35-40 minor casualties.'" Starr finished reading, crumpled the paper in an almost savage gesture. "You know, gentlemen, I believe you have a point after all." The voice was heavy with irony. "'Mutiny' is hardly the term.	-"18.30 - С "Кемберленда" отряжена штурмовая группа морской пехоты. Никакого сопротивления ей не было оказано. Попытка арестовать шестерых бунтовщиков и восьмерых подозреваемых зачинщиков. Яростное сопротивление со стороны кочегаров и палубной команды, ожесточенные стычки на кормовой палубе, в кочегарском кубрике и в кубрике машинистов, продолжавшиеся до 19.00. Огнестрельное оружие не применялось, но двое убито, шестеро тяжело ранено, 35...40 человек получили менее тяжелые ранения". Старр замолчал и в сердцах скомкал бумагу, - Знаете, джентльмены, а, пожалуй, вы правы. - В голосе его прозвучала издевка. - "Бунт" - вряд ли подходящее определение.
Fifty dead and injured: 'pitched battle' would be much nearer the mark."	Пятьдесят убитых и раненых... "Ожесточенная схватка" - будет гораздо ближе к истине.
The words, the tone, the lashing bite of the voice provoked no reaction whatsoever.	Но ни слова, ни резкость тона, ни убийственная ирония не произвели никакого впечатления.
The four men still sat motionless, expressionless, unheeding in a vast indifference.	Все четверо офицеров "Улисса" сидели неподвижно, с выражением полнейшего безразличия.
Admiral Starr's face hardened.	Вице-адмирал Старр нахмурился.
"I'm afraid you have things just a little out of focus, gentlemen.	- Боюсь, господа, у вас несколько искаженное представление. о случившемся.
You've been up here a long time and isolation distorts perspective.	Вы пробыли здесь долго, а изоляция искажает суть вещей.
Must I remind senior officers that, in wartime, individual feelings, trials and sufferings are of no moment at all?	Следует ли напоминать вам, старшим офицерам, о том, что в военное время личные чувства, испытания и невзгоды не значат ничего?
The Navy, the country, they come first, last and all the time."	Флот, отечество - вот что всегда и везде должно быть на первом месте.
He pounded the table softly, the gesture insistent in its restrained urgency.	Стуча кулаком по столу, он как бы усиливал значимость своих слов.
"Good God, gentlemen," he ground out, "the future of the world is at stake, and you, with your selfish, your inexcusable absorption in your own petty affairs, have the colossal effrontery to endanger it!"	- Боже правый! - продолжал Старр. - Решаются судьбы мира, а вы, господа, заняты своими эгоистическими мелкими заботами!
Commander Turner smiled sardonically to himself.	Тэрнер, старший офицер крейсера, сардонически усмехнулся про себя.

A pretty speech, Vincent boy, very pretty indeed, although perhaps a thought reminiscent of Victorian melodrama: the clenched teeth act was definitely overdone.	Красиво говоришь, старина Винсент. Правда, напоминает мелодраму викторианских времен: стискивать зубы - вот это уже ни к чему.
Pity he didn't stand for Parliament, he'd be a terrific asset to any Government Front Bench.	Жаль, что старик не член парламента, - любое правительство оторвало бы его с руками.
Suppose the old boy's really too honest for that, he thought in vague surprise.	"А вдруг старина говорит все это на полном серьезе?" - промелькнуло в голове у старпома.
"The ringleaders will be caught and punished, heavily punished."	- Зачинщики будут арестованы и понесут наказание.
The voice was harsh now, with a biting edge to it. "Meantime the 14th Aircraft Carrier Squadron will rendezvous at Denmark Strait as arranged, at 1030 Wednesday instead of Tuesday, we radioed Halifax and held up the sailing.	Суровое наказание. - Г олос адмирала звучал резко и угрожающе. - Что касается рандеву с Четырнадцатой эскадрой авианосцев, оно состоится в Датском проливе как условлено, в 10.30, но в среду, а не во вторник. Мы радировали в Галифакс и задержали отплытие кораблей.
You will proceed to sea at 0600 tomorrow."	Вы выйдете в море завтра в шесть ноль-ноль.
He looked across at Rear-Admiral Tyndall.	Взглянув на контр-адмирала Тиндалла, Старр добавил:
"You will please advise all ships under your command at once, Admiral."	- Прошу немедленно довести это до сведения всех кораблей, находящихся у вас под началом, адмирал.
Tyndall, universally known throughout the Fleet as Farmer Giles, said nothing.	Тиндалл (весь флот знал его по кличке Фермер Джайлс) промолчал.
His ruddy features, usually so cheerful and crinkling, were set and grim: his gaze, heavy, lidded and troubled, rested on Captain Vallery and he wondered just what kind of private hell that kindly and sensitive man was suffering right then.	Его румяное лицо - обычно веселое, в улыбчивых морщинах - было мрачно и сосредоточено. Прикрытые тяжельми веками, встревоженные глаза его впились в каперанга Вэллери. Дьявольски трудно сейчас этому доброму, душевному человеку, подумал Тиндалл.
But Vallery's face, haggard with fatigue, told him nothing: that lean and withdrawn asceticism was the complete foil.	Но лицо Вэллери, изможденное и усталое лицо аскета и молчальника, было непроницаемо.
Tyndall swore bitterly to himself.	Тиндалл молча Выбранился.
"I don't really think there's more to say, gentlemen," Starr went on smoothly.	- В сущности, господа, - как ни в чем не бывало продолжал вице-адмирал, - говорить больше не о чем.
"I won't pretend you're in for an easy trip, you know yourselves what happened to the last three major convoys-P.Q. 17, FR 71 and 74.	Не стану заверять, что вам предстоит увеселительная прогулка. Сами знаете, что сталось с последними тремя крупными конвоями Пи-Кью-17, Эф-Ар-71 и 74.
I'm afraid we haven't yet found the answer to acoustic torpedoes and glider bombs.	Эффективных способов защиты от акустических торпед и планирующих бомб мы ещё не разработали.

Further, our intelligence in Bremen and Kiel, and this is substantiated by recent experience in the Atlantic, report that the latest U-boat policy is to get the escorts first... Maybe the weather will save you."	Кроме того, по агентурным данным из Бремена и Киля (и это подтверждается последними событиями в Атлантике) новейшая тактика немецких подводников - нападение на корабли эскорта... Возможно, вас выручит погода.
You vindictive old devil, Tyndall thought dispassionately. Go on, damn you, enjoy yourself.	"Ах ты, мстительный старый черт, - лениво подумал Тиндалл. - Давай, давай, потешь себя, будь ты неладен".
"At the risk of seeming rather Victorian and melodramatic", impatiently Starr waited for Turner to stifle his sudden fit of coughing, "we may say that the Ulysses is being given the opportunity of-ah-redeeming herself."	- Рискуя показаться старомодным и мелодраматичным... - Старр нетерпеливо ждал, пока у Тэрнера прекратится приступ кашля, -...можно сказать, что "Улиссу" предоставляется возможность... э... искупить свою вину.
He pushed back his chair.	Вице-адмирал отодвинул стул.
"After that, gentlemen, the Med.	- После этого, господа, - Средиземное.
But first, FR 77 to Murmansk, come hell or high water!" His voice broke on the last word and lifted into stridency, the anger burring through the thin veneer of suavity. "The Ulysses must be made to realise that the Navy will never tolerate disobedience of orders, dereliction of duty, organised revolt and sedition!"	Но прежде всего - эскортирование конвоя Эф-Ар-77 в Мурманск, и этому не помешает никто - ни черт, ни дьявол. - На последнем слове голос его сорвался, сквозь глянец вежливости проступили грубость и резкость. - Пусть экипаж "Улисса" зарубит себе на носу: непослушания, пренебрежения долгом, организованного бунта и смуты командование не потерпит!
"Rubbish!"	- Чепуха!
Starr jerked back in his chair, knuckles whitening on the arm-rest.	Старр откинулся назад, костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели.
His glance whipped round and settled on Surgeon-Commander Brooks, on the unusually vivid blue eyes so strangely hostile now under that magnificent silver mane.	Взгляд его хлыстом прошелся по лицам и остановился на Бруксе - начальнике корабельной медицинской службы, на его ярко-голубых глазах, в которых светилась странная враждебность, -глазах, глядевших из-под великолепной седой гривы.
Tyndall, too, saw the angry eyes.	Тиндалл тоже увидел гневный взор старого доктора.
He saw, also, the deepening colour in Brooks's face, and moaned softly to himself.	Заметил, как побагровело лицо Брукса, и неслышно простонал.
He knew the signs too well, old Socrates was about to blow his Irish top.	Знакомые симптомы. Сейчас старый Сократ покажет свой ирландский характер.
Tyndall made to speak, then slumped back at a sharp gesture from Starr.	Тиндалл открыл было рот, но, заметив нетерпеливый жест Старра, откинулся на спинку стула.
"What did you say, Commander?" The Admiral's voice was very soft and quite toneless.	- Что вы сказали, коммандер? - спокойным голосом спросил вице-адмирал.
"'Rubbish,' repeated Brooks distinctly. 'Rubbish.'	- Чепуха! - отчетливо повторил Брукс. - Чепуха.
That's what I said.	Вот что я сказал.
'Let's be perfectly frank,' you say.	"Будем вполне откровенны", говорите вы.

Читать дальше