Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства

Новаторская идея юноши заключалась в тяжелой балке, помещенной внутрь все того же бронзового короба. Балку должны были толкать струи водяного пара, дувшие с двух противоположных сторон. Вопрос стоял лишь в установке определенного размера труб, способных выгонять разъяренных демонов посменно, что привело бы к раскачиванию балки. При соответствующих регулировках механизм мог легко заменять команду гребцов. Хватило бы всего трех-четырех матросов, чтобы поддерживать огонь, контролировать давление в нагретом сосуде и выпускать избыток духов. Однако такое устройство, значительно более сложное, чем первое решение Алафа, требовало много металла и изготовленных на заказ деталей, поэтому молодой человек даже ночами корпел над улучшением проекта.

Кроме совершенного двигателя алхимику еще хотелось сделать совершенное оружие. До сих пор корабли обычно атаковались с короткой дистанции и захватывались путем абордажа. Создание действенного средства защиты, а также нападения для ближнего боя обеспечивали Турану абсолютное морское господство. Согласно плану, бронзовая емкость, присоединенная трубками к паровому котлу (возможно, второму), перемещалась бы свободно по подвижным брусьям вдоль палубы от носа к корме. Взбешенные духи могли бы выпускаться из нее прямо в лицо противника. Этой работой Алаф тоже озадачил себя и выделенных ему помощников.

Потом его озарила мысль о стеклянных шарах, наполненных водой, которые бы разогревались и выстреливались из катапульты во вражеское судно. Алаф поделился своими замыслами с Мустафаром, успевшим за малый срок стать для юноши близким другом и наставником. Учитель часто отметал многие идеи ученика, как несостоятельные, но некоторые старику нравились, и он сулил Алафу совместное их испытание на турнире. Не однократно молодой человек восторгался великой мудростью Мустафара.

— Благодаря нашему уму, смекалке и навыкам, — приговаривал старый мастер, — мы покажем всем, что значит работа с обычной материей, без всяких магических трюков. Наверняка Ездигерд оценит по достоинству наше искусство, и кто-то из нас обязательно выиграет состязания, — улыбка осветила его уставшее лицо. — Так или иначе я при любом итоге сохраню свою должность на верфи. Этот труд мне в радость. Даже если награда обойдет меня стороной, я не сильно опечалюсь.

Подобные разговоры велись ими во время проверки разных приспособлений, хотя за последние дни они ни разу не встретились. Поэтому Алафу пришлось самому прикидывать возможности нового казана яйцевидной формы с толстыми стенками. Котел нагревался с помощью жидкого топлива Мустафара. Мелкие элементы сложной машины еще не были смонтированы, но пока алхимик планировал испытать прочность бронзовой скорлупы.

Вскарабкавшись на каменный помост, Мустафар занялся катапультой — самой обычной, а не одним из его скорострельных изобретений. Мастер собирался продемонстрировать снаряд, способный гореть в воде. Согласно утверждению Мустафара огонь должен будет охватить значительную площадь поверхности моря. Такое оружие могло бы сдержать атаку вражеского флота и, смонтированное на легком торговом судне, отпугивать пиратов. Не испытывай Алаф чувство глубокого уважения к наставнику, он всерьез забеспокоился бы за свой проект.

— Канаты плетенного конского волоса хлопот доставляют порядком, — громко сокрушался Мустафар, помещая снаряд в ковш катапульты. — Им свойственно впитывать влагу, а также быстро пересыхать на солнце. Мне надоело ежедневно регулировать натяжение. Я уже размышлял над системой костяных или металлических пружин. Правильно! А может быть лучше использовать стальные тросы?…

— У тебя будет достаточно времени подумать даже в день состязаний, до того как плавающая телега Тамбара Паши покинет порт, — усмехнулся Алаф, вспомнивший о последнем изобретении астролога.

Небольшая галера Тамбара с двумя вращающимися колесами по каждому борту действительно напоминала повозку. К колесам крепились рукояти, чтобы экипаж мог их крутить и, тем самым, обходиться без весел. Конструкция вначале заинтересовала Алафа, но юноша оставил замысел ее возможного применения, поскольку работа над собственным изобретением требовала больших усилий. Кроме того срок турнира приближался. И все-таки детище астролога заслуживало некоторого внимания хотя бы измененным видом колеса. На нем, утяжеленном свинцовыми гирьками, вместо спиц установили плоские, искривленные лопасти. Тамбар Паша с гордостью объяснял, что давящие сверху вниз грузила помогают вращению колес и уменьшают сопротивление. Он даже клялся, что если нижний фрагмент окружности будет тяжелее верхней точки, то люди вообще не понадобятся. Правда, Алаф не очень поверил столь смелому заявлению и оказался прав. Лопасти отказывались самостоятельно крутиться, чем дали повод для зубоскальства у наблюдателей. Проверявший изобретение в тихой бухте Тамбар Паша с места рулевого совсем охрип, но глупые колеса его не слушали. Галера, наконец, лениво поплыла вперед, да только благодаря двум вспотевшим от напряжения рабам. Видимо упрямый механизм не дорос до гения своего изобретателя.

— Неужели этому жирному дураку никогда не надоест? — рассмеялся Мустафар. — Всякий раз, осрамившись на суше, он лезет в воду. О, я вижу, невольники гребут к берегу. По крайней мере, астролог не забыл про весла.

— Посмотри туда, — махнул направо рукой Алаф. — Тамбару я бы советовал поторапливаться и сойти с дороги корабля Залбувалуса.

При виде выплывающего из доков судна коринтийца у молодого алхимика похолодело внутри. Сцена напоминала ему бредовый сон. Какие жуткие заклятия применил угрюмый маг? Несчастный экипаж вообще не походил на ту группу сильных, здоровых невольников, которых получил Залбувалус. Алафа, видевшего этих рабов ранее, испугала произошедшая с ними трансформация.

Хотя руки господина были пусты, но гребцы двигались так, словно над ними зависла жесткая плеть или даже раскаленный железный прут. Налегая на весла, люди издавали странные звуки, вроде конского ржания. Алаф побился бы об заклад, что губы невольников не шевелятся. Длинные плащи, завязанные под горлом, не могли полностью скрыть чудовищно деформированные спины и плечи, поднятые значительно выше, чем у нормального человека. Шеи гребцов имели красноватый оттенок и неестественно дергались по сторонам. Несколько раз алхимик заметил, как горбы вздымают свободные покрова, а однажды он увидел уродливую морду, выглянувшую из-за затылка одного раба. Юноша содрогнулся от отвращения.

— Пусть молния спалит всех магов, — Мустафар, также кое-что углядевший, склонился к уху ученика. — Этот философ еще хуже тех тварей, что призвал себе на службу.