Юрий Шестера - Наследник поручика гвардии

— Нужен наследник, Ксюша, вот что!

— Я все понимаю, Андрюша. Но не могу представить, как это мы с тобой останемся одни, — слезы катились по ее лицу.

«Ох, уж эти женщины…» — он вздохнул и, налив в фужер воды из графина, подал его жене. Та послушно, как незаслуженно обиженный ребенок, сделала несколько глотков.

— Я в порядке, Андрюша, — виновато улыбнулась она.

Андрей Петрович позвонил в колокольчик и приказал слуге позвать молодую барыню…

Лиза впорхнула в кабинет. «Ну, прямо как Ксюша в молодые годы!» — загляделся на дочь Андрей Петрович.

— Присаживайся рядом с мамой, Лиза, — пригласил он. — Есть серьезный разговор.

Та сразу же порозовела, видимо, догадавшись о его содержании.

— Ты уже получила золотой вензель Смольного института [46] Выпускницы Смольного института благородных девиц, основанного Екатериной Великой в 1764 году, получали нагрудный знак — золотой вензель в виде инициала императрицы на белом банте с золотыми полосками. , — Андрей Петрович удовлетворенно хмыкнул, — и мы с мамой пришли к выводу, что пришла пора оформить ваши отношения с Михаилом Ивановичем. Надеюсь, для тебя это не является неожиданностью?

Глаза Лизы загорелись.

— Нет, папенька, — потупилась она.

— Ну и слава богу! — широко перекрестился Андрей Петрович. — Стало быть, будем посылать к Чуркиным сватов.

Андрей Петрович никак не мог сосредоточиться. Написание статьи не клеилось, и он отложил в сторону гусиное перо. Причина же этого была ясна — роды Лизы.

Когда поступило сообщение об их приближении, возбужденная Ксения предложила собираться к Чуркиным и ему. Но Андрей Петрович неожиданно для нее отказался.

— В чем дело, Андрюша?! — непонимающе воскликнула она, задетая за живое, как ей показалось, его пренебрежением к столь важному событию.

Тот виновато улыбнулся:

— Боюсь, что в случае очередной неудачи я не выдержу и просто-напросто разрыдаюсь в присутствии Михаила Ивановича. А мне бы очень не хотелось тем самым обидеть его.

Сердце Ксении сжалось. Этот горячо любимый ею сильный духом мужчина мужественно встречал удары судьбы — всегда, за все годы совместной жизни с ним. Она своей женской, редко подводившей ее интуицией поняла, что творилось в его душе, истерзанной столь долгим ожиданием наследника и в порыве нежности обняла его.

— Какой же ты глупый у меня! — прошептала Ксения. И отстранилась, как бы заново изучая выражение его лица. — Разве же можно так истязать себя?! — ее глаза излучали нежность. — Ведь Лизонька-то в отличие от нас с мамой забеременела почти сразу же после замужества. Потому-то она должна непременно родить мальчика! — сделала вывод Ксения, победно глянув на своего «бестолкового» супруга.

Тот согласно кивнул и откровенно рассмеялся:

— Вот это как раз и называется «женской» логикой.

— Смейся, смейся, господин ученый! — ничуть не обидевшись на его слова, улыбнулась Ксения. — Вот увидишь — именно так и будет.

Он нежно похлопал ее по спине.

— То-то и оно, Андрюша! — удовлетворенно сказала Ксения и вдруг спохватилась: — А как же мы назовем внука?

— Да, это дело вроде бы как родителей…

Ксения вспыхнула:

— Так-то оно так, но у нас же должен быть свой вариант?

— Давай назовем его Петром. В честь моего батюшки, — предложил Андрей Петрович. — Во всяком случае, именно так я и назвал бы своего сына.

— Петруша, Петрушенька, — с нежностью произнесла Ксения, словно прислушиваясь к своему голосу. — Замечательное имя! — она счастливо засмеялась. — Какой же ты у меня умница, Андрюша! Именно так и назовем нашего внука.

— Его надо, между прочим, сначала еще родить, Ксюша, — напомнил Андрей Петрович.

— Подумаешь, эка невидаль, — беззаботно ответила та, считая, что главный вопрос — рождение внука — уже окончательно решен…

…Время в одиночестве тянулось изнурительно медленно. «Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять, — усмехнулся Андрей Петрович. — Но как же там все-таки обстоят дела у Лизы?» Он вышел на крыльцо, чувствуя на себе тревожные и в то же время сочувствующие взгляды прислуги. «Надо было в Русской Америке научиться курить, что ли? Все-таки было бы хоть чем убить время и как-то успокоить себя».

Шувалов вернулся в кабинет, взял в руки последний сборник статей Академии наук, сел в кресло. Пытался углубиться в чтение. Но столь любимое им занятие не принесло обычного удовлетворения — мысли путались, смысл ускользал от понимания. Он тяжко вздохнул.

На дворе послышался какой-то неясный шум. Это кучер, бросив бричку у ворот, оттолкнул дворника, открывшего массивную калитку, метнулся к крыльцу, на ходу крикнув, чтобы тот завел экипаж во двор.

— Барин! Ваше превосходительство! Мальчик! — одним духом выпалил хозяину кучер.

Шувалов продолжал смотреть на него непонимающим взглядом.

— Барыня, Ксения Лександровна, наказали спешно сообщить вам, ваше превосходительство, что Лизавета Андреевна родила сына! — пытался более внятно сообщить кучер радостную весть.

До сознания Андрея Петровича, истерзанного ожиданием, наконец-то дошел смысл сказанного. Свершилось! Он встал и, повернувшись к образам, широко и троекратно перекрестился.

Ксения вернулась домой после визита к Чуркиным в приподнятом настроении.

— Михаила Ивановича назначили в дипломатическую миссию полковника Игнатьева, которую посылают в Бухарский эмират, его советником! — еще с порога радостно сообщила она.

— И чего же это ты так радуешься? — подозрительно спросил Андрей Петрович.

— А как же? — не обращая внимания на скептический тон мужа, воодушевленно продолжила Ксения. — Во-первых, ему обещали в ближайшее время пожаловать чин надворного советника. А во-вторых, через год-другой направить на службу в одно из европейских посольств. Вот так!

— И что же, он потянет за собой в эту среднеазиатскую дыру и Лизу с Петрушей?! — забеспокоился Андрей Петрович.

Ксения снисходительно посмотрела на него:

— Нет, Андрюша, успокойся! Михаил Иванович решил, что его семья, пока он не устроится на новом месте, останется в Петербурге.

— Что это значит «пока»?

— Это значит, что потом видно будет, — Ксения обиженно поджала губы.

— В нормальных семьях такие важные вопросы принято решать на семейном совете, — жестко сказал Андрей Петрович. — Или я, может быть, не прав?

Ксения знала принципиальный подход к любому делу супруга, и ее тут же охватили сомнения:

— Но ведь Михаил Иванович все-таки тоже глава их семьи, — уже не так уверенно пояснила она.

— Никто и не собирается оспаривать его права. Меня же в данном случае заботит исключительно будущее Петруши. Ведь ему-то и двух годиков еще не исполнилось, он только научился держаться на ножках, его организм еще не окреп, а его собираются увезти из столицы к черту на кулички, в полудикую страну с опасным для здоровья климатом. Ты что, Ксюша, разве не понимаешь?!