Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

Поздравляем и выносим благодарность, — сказал Северов, ступив на палубу «Труда» и крепко пожимая руку Орлову. — Вы первый советский китобой, добывший кнта!

Орлов насторожился. В голосе капитан-директора слышалась озабоченность. Он пытливо посмотрел в лицо Северова, затем на Степанова. Сомнения не было: оба чем-то встревожены.

Твоя победа несколько омрачена, — сообщил помполит. — «Фронт» потерпел серьезную аварию.

Что с ним? — вырвалось у Орлова. Тревога за товарищей охватила его.

Выведен из строя винт и потеряно управление. — Северов достал из кармана листок с цифрами. — Вот его координаты. Прошу полным ходом к нему. Боюсь, как бы шторма не было. Судно вблизи берега. Может выбросить.

Понятно, — только и проговорил Орлов. — Иду к Шубину.

Капитан-директор и помполит вернулись на базу. На них были устремлены оопни глаз. Уже все знали о несчастье с «Фронтом». Молча взялись рабочие за разделку кита. Слышались лишь отрывистые распоряжения бригадиров.

Проводив взглядом «Труд», Северов мрачно посмотрел на Степанова:

Черт знает, что происходит! Одна неприятность за другой! Надо же было Шубину винт потерять! Сколько теперь уйдет времени на установку нового? Придется* в Петропавловск отбуксировать «Фронт».

Капитан-директор говорил отрывисто, зло. Таким его помполит еще никогда не видел. Обычная уравновешенность оставила Геннадия Алексеевича. Меряя шагами мостик, он в сильном волнении говорил:

Руки опускаются. Бьемся, бьемся, а результаты мизерные.

Авария «Фронта» вызвала у Степанова мрачные раздумья, но последние слова капитан-директора рассердили его:

Ты, Геннадий Алексеевич, становишься неузнаваемым: одно плохо, другое плохо. Что ж это такое?

Северов, взглянув из-под бровей на Степанова, промолчал. Михаил Михайлович уже мягче сказал:

Обидно, конечно, что в тот самый момент, когда наши люди должны стать к гарпунным пушкам, произошла такая авария. Это уменьшает шансы на успех охоты своими силами.

Как это на руку иностранцам, — покачал головой Северов. — А может быть, это дело их рук?

Гадать не стоит. Дождемся Шубина и узнаем подробности, — сказал Степанов, смотря на носовую разделочную площадку, где бригада Данилова возилась у головы кита.

«Вот они, — думал Степанов о рабочих и моряках флотилии, — работают, стараются изо всех сил. Они хотят, чтобы флотилия стала ударной, как лучшие предприятия в стране, они верят нам, убеждены, что командование флотилии поможет им. А мы все время допускаем промахи».

Михаил Михайлович чувствовал вину перед Даниловым, Ли Ти-сяном, перед всеми моряками и китобоями, его не покидало ощущение того, что у него на глазах невидимые темные очки, мешающие видеть далеко, широко, ясно.

Но кто надел ему их? А может быть, он случайные события укладывает в одну цепь, подгоняет под свое предположение?

Послышался голос вахтенного:

Вам, товарищ капитан-директор, радиограмма из Владивостока.

- Что там еще? — раздраженно отозвался Северов и, пробежав взглядом текст радиограммы, удивленно воскликнул: — Черт возьми! Что они там еще задумали? Зачем я им? Михаил Михайлович, читай! — Северов протянул бланк радиограммы Степанову.

Капитан-директора срочно вызывали во Владивосток вместе с Пилипенко. Командование флотилией предлагалось передать одному из капитанов по собственному усмотрению. Радиограмму подписал секретарь Приморского обкома партии.

- Ну? — нетерпеливо спросил Северов. — В чем дело? Понимаешь? Почему радиограмму подписал секретарь, а не Дукин?

- Вот на эти вопросы, да и на многие другие ты получишь ответы во Владивостоке. — Степанов не сомневался, что радиограмма из Владивостока — сигнал о предстоящих больших изменениях в жизни и работе флотилии. В этом помполит был уверен. «Я не удивлюсь, Им1 думал он, — если история с гарпунерами, присылка плохого угля, а затем гибель «Утеса», бракованное оборудование, попытка вывести из строя паровые пилы и лебедки — звенья одной цепи». Об этом он и сказал Северову:

- Всего мы не знаем. Наверняка там, во Владивостоке, вскрыто и еще что-нибудь... Поезжай, твои сообщения помогут во многом.

- Ты уверен, что именно по этому вопросу вызывают? — все еще сомневался Геннадий Алексеевич.

- Не посмотреть же на тебя, — засмеялся Степанов. — Кого оставишь за себя?

Северов подумал, перебрал в уме капитанов.

- Самый подходящий будет Можура. Опыт большой — и жизненный, и капитанский.

- Тоже о нем думал, — кивнул Степанов и пошутил: — Мы с тобой вроде близнецов стали.

Поздней ночью «Труд» привел «Фронт» на буксире. Шубин вместе с Лунденом поднялись на «Приморье» к Северову. Капитан-директор и помполит внимательно слушали вначале Шубина, затем Лундена. Гарпунер казался удрученным, растерянным. Он пожимал плечами, разводил руками:

- Такой случай... Какое несчастье!

Моряки смотрели на гарпунера. «Черт его знает — думал Северов, — говорит как будто искренне». Двойственное впечатление было и у Степанова. Отпустив гарпунера, помполит спросил Шубина:

- А все-таки нельзя ли предположить, что авария — дело вражеских рук?

- Честно говоря, не знаю, — покачал головой Шубин. — Кит — не дрессированная овчарка.

На следующий день из Петропавловска пришел вызванный Северовым буксир. Он доставил стальные храпцы для втаскивания китовых туш на палубу. Они были изготовлены по эскизу Данилова. По приказу капитан-директора иностранные гарпунеры перешли на буксир. Этот приказ был для них неожиданностью. Они не успели вывести из строя гарпунные пушки.

Передав командование флотилией Можуре и распрощавшись с товарищами, Северов направился к трапу, но его остановила Ольга. Протянув ему конверт, она, чуть смущаясь, сказала:

Это в газету. Передадите?

— Я почтальон аккуратный, — засмеялся Северов. Он спустился на буксир, который тут же вышел из

бухты, ведя за собой «Фронт». На базе людн молча провожали взглядами уходившие суда.

Ли Ти-сян, сложив рупором руки, крикнул:

— Скорее ходи... мало-мало чини... Грауля под... ногой. Палуба грохнула смехом. Степанов скрыл улыбку и остановил Можуру, который хотел позвать китайца.

Не надо. Он разрядил обстановку. Посмотри на людей.

Пересмеиваясь, отпуская остроты и нелестные замечания в адрес гарпунеров, вспоминая недобрым словом Хар-динга, рабочие и моряки расходились по своим местам.

«Шторм» и «Труд», проводив отходящий караван, дали прощальные гудки и повернули на восток, навстречу поднимавшемуся солнцу. Суда шли на поиски китов. У гарпунных пушек на китобойцах стояли советские гарпунеры.

2

Данилов был зол. Все эти дни бригадир еще крепился, сдерживался, ожидая, что не сегодня, так завтра положение на флотилии изменится, начнется большая охота и он со своей бригадой не будет сидеть без дела.