Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

Как в эфире?

— Сплошные помехи, — буркнул радист. — С «Трудом» можешь связаться?

Ты что, Тнагыргину привет послать хочешь? — ехидно спросил радист.

Нет, поговорить с ним! — Леонтий сказал это таким тоном, что радист понял: дело серьезное. Снова оседлав голову наушниками, он торопливо заработал ключом.

Прошло несколько минут.

«Труд» слушает, — сообщил наконец радист. — Тнагыргин спит. Пошли будить.

Спроси, сколько сегодня добыли? — придвинулся к столу Леонтий.

Попискивание зуммера наполнило каюту.

Три! — отрывисто сказал радист. Леонтий и Волков переглянулись. Тнагыргин охотился все лучше. Радист насторожился, слушая, потом сказал: — Тнагыргин в рубке. Что передавать?

Говорит Курилов, — диктовал Леонтий. — Вызываю вас на соревнование и ставлю условием выполнение годового плана в течение трех месяцев.

Радист от неожиданности даже подскочил на стуле и прервал передачу. Но Леонтий прикрикнул на него: «Передавай!»

«Труд» молчал. Радист уже начинал тревожиться: приняли ли там его радиограмму, когда поступил ответ:

Вызов принимаю. Первое условие — ликвидация вашего отставания в месячный срок.

Курилов вспыхнул, но делать было нечего: Тнагыргин прав. И он ответил:

Согласен! Письменный вызов пришлю. До свидания. Закончив передачу, радист сорвал с себя наушники

и с грохотом бросил их на стол.

Ты что делаешь? — почти кричал он Леонтию. — Хочешь, чтобы вся флотилия над нами издевалась? «Выполнение годового плана в течение трех месяцев!» — передразнил радист Курилова. — Ишь ты, герой! А где одиннадцать китов? Где? В море? Держи их за хвост!

— Будут и одиннадцать китов. — Курилов вышел из каюты. Волков последовал за ним.

Один гарпунер, — сказал он на палубе, — соревноваться не может. Соревноваться должна вся команда судна. Только тогда будет толк. И нельзя гарпунеру отделяться от людей.

Смотри, какой ты стал правоверный, — невесело рассмеялся Курилов, хотя на душе у него было тяжело.

С командой тебе поговорить надо, — сказал Волков решительно. — Виноваты мы оба, но на тебя все смотрят.

Хорошо, поговорю, — отозвался Леонтий.

Все ждут от тебя хорошей охоты, — проговорил капитан и ушел.

...Шли дни, но киты встречались все реже и только одиночками. Стад не было. Можура повел флотилию к острову Трех Сивучей.

«Шторм» был далеко впереди базы. Леонтий стоял около Волкова, смотрел на расстилавшуюся перед ними равнину моря в напряженном ожидании увидеть фонтаны.

Гарпунер часто поглядывал на фок-мачту, но Слива сегодня был необычайно молчалив.

Китов не видно! — односложно повторял он.

Наш бочкарь нынче на ворону похож: каркает одно и то же, — пошутил Волков.

На мостик вышел радист и протянул капитану радиограмму. Можура сообщал, что Тнагыргин убил первого кита на пути флотилии к острову Трех Сивучей.

Это известие взволновало Леонтия. Он не мог спокойно оставаться на месте, спустился к пушке, и, хотя она уже не однажды была им осмотрена, снова стал проверять ее.

Китовый харч! — послышался голос Сливы.

Курилов взглянул за борт. Слева от судна в зеленовато-голубой воде тянулась широкая маслянистая буро-красная лента планктона. Она уходила к горизонту.

Усилить наблюдение! — приказал Волков. Кроме боцмана, за морем стали наблюдать все, кто был на палубе. Примерно через час Слива увидел в бинокль около двух десятков фонтанов. В море паслось стадо китов.

«Наконец-то!» — облегченно вздохнул Курилов. Он почувствовал прилив сил, нетерпеливо поглядывал вперед. Почему медленно идет судно?

Из «вороньего гнезда» раздалось:

—•Стадо идет встречным курсом!

Киты шли широким фронтом. Они так быстро пронеслись мимо «Шторма», что Курилов не успел и прицелиться. Волков удивленно подумал: «Почему же они плывут на юг с такой скоростью?» Вскоре все разъяснилось.

Стадо сейвалов уходило, преследуемое косатками. Косатки настигли одного кита, и вокруг него, как в котле, зашипела вода. Хищники вырывали из кита куски мяса. Вода вокруг животных окрасилась в розовый цвет. Как стая волков набрасывается на оленя, так косатки со всех сторон терзали огромного кита. Он бился, пытался вырваться, уйти, но косатки своими острыми зубами вцепились в его бока, и кит, изнемогая, забился на месте.

Моряки с изумлением следили за этой неравной борьбой.

— Как шакалы! — проговорил Волков. Кит бился из последних сил, пытался нырнуть, но косатки его не пускали. Мелькали их серповидные спинные плавники с белыми полосами позади, иногда из воды показывалась морда с открытой пастью, усаженной острыми, как отточенные ножи, зубами.

Скоро все было кончено. Хищники неторопливо, стайкой поплыли на юг и скрылись среди волн. Там, где недавно был кит, волны сменяли друг друга. Только несколько чаек кружилось над ними. Изредка они снижались к воде, выхватывали добычу и поспешно улетали к берегу.

Киты! Четыре фонтана! — сообщил с азартом Слива.

Волков повел «Шторм» к животным...

2

На базе в маленькой каюте редакции пахло типографской краской. Ольга вычитывала гранки очередного номера. На душе у нее было тяжело. И не с кем поделиться своим затаенным, личным. Была бы здесь хоть Горева. Но она уехала в Москву и, наверное, не скоро еще вернется.

Здравствуйте, товарищ редактор! — сказал, входя, Степанов. — Забрел на огонек!

Помполит повесил на крючок фуражку, удобнее уселся в кресло.

О чем задумалась?

Думаю дать передовую о наших гарпунерах, — быстро сказала Ольга, стараясь не смотреть на Михаила Михайловича, чтобы он не увидел ее заплаканных глаз.

Интересно! — оживился Степанов. — Можно посмотреть?

Он быстро пробежал набросок статьи и сказал:

Может, следует добавить, что с позапрошлого года иностранные китобойные фирмы повысили для своих гарпунеров норму с шестидесяти до восьмидесяти китов в год?

Почему? — спросила Ольга.

Вот и меня интересует, — поднял палец Степанов. — Потому, вероятно, что наши гарпунеры дают более высокую норму добычи. Выходит, таким образом, что иностранцы теперь за нами следуют.

Степанов раскатисто рассмеялся.

Об этом где-нибудь в статье надо непременно вставить пару слов. И вот еще что, — помполит стал серьезен, сделал паузу, а потом заговорил: — Чем больше я думаю о них, тем больше прихожу к убеждению: не может быть, чтобы китобойный промысел достиг уже предела своего развития. И вот меня занимает еще один вопрос. Я говорил с Можурой, он поддерживает. Может быть, стоит об этом в твоей статье добавить?

Ольга ожидающе смотрела на помполита.

— Не следует ли нашим гарпунерам напомнить, что им надо не только точно исполнять все приказания командования флотилии, а искать и находить, испытывать и применять новые методы промысла. Они должны проявить в труде творчество, смекалку. Почему, например, наши гарпунеры бьют кита двумя, пятью гарпунами, а не одним? Можно сказать, что так, дескать, поступают все иностранные китобои. Но нам ли по ним равняться? А что, если все-таки попытаться добывать кита одним гарпуном? Насколько дешевле обойдется тогда каждый добытый кит? Или другой вопрос: как сделать, чтобы при встрече со стадом китов не упустить ни одного промыслового?