Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

Победа не была радостной. Не слышалось восторженных голосов, никто не поздравлял Грауля. Мачта с перепутанными вантами свесилась за борт. Гарпунер вынес фотоаппарат и, сделав несколько снимков кита, ушел в свою каюту, даже не поинтересовавшись состоянием Курилова. Оставшись один, он шумно вздохнул и довольно улыбнулся...

«Шторм» возвращался к базе. Курилов без сознания лежал в каюте Можуры. Около него хлопотал Слива. У Курилова оказалась сломанной левая рука и повреждено плечо.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Кончались вторые сутки с тех пор, как на базе был принят первый кашалот. Туша его все еще лежала на кормовой площадке, истерзанная, с неровно срезанным по бокам жиром. Как и предсказывал Данилов, кит начал портиться. Уставший, с красными от бессонницы глазами, Памтелей Никифоровым не бросал работу. Рядом с ним постоянно был Ли Ти-сян. Рабочие спали поочередно, не раздеваясь.

Во все помещения базы проник тяжелый сладковатый запах разлагающейся туши. Люди были мрачны.

— Американец не исполнил своего обещания — не смог ускорить разделку, — сказал Степанов, выходя с Северовым на площадку...

Хардинг по-прежнему толком не показывал, что и как нужно делать. Данилов, которого рабочие признали старшим, старался изо всех сил, но, видимо, делал что-то не так, как хотел Хардинг. Американец швырнул окурок сигареты, грубо оттолкнул Данилова. Тот удивленно на него посмотрел, а затем, прежде чем Хардинг успел отступить, взял американца рукой за ворот и скрутил так, что лицо у Хардинга побагровело. Он раскрыл рот, жадно глотая воздух.

— У, стерва! — презрительно проговорил резчик и толкнул Хардинга от себя.

Американец отлетел, упал на покрытую жиром площадку и проехал по ней «а своих кожаных брюках почти к самым ногам капитан-директора. Тот помог Хардингу подняться и, сдерживая клокотавшую в нем ярость, сказал:

— Зайдите ко мне.

Рабочие взглядами проводили Северова, Степанова и Хардинга. На площадке стало тихо. Ли Ти-сян прищелкнул языком.

— Его американ фангули![47]

Американцу конец! (жаргон).

Он так заразительно рассмеялся, что захохотали и другие рабочие.

— А ну, дружки! — поплевал Данилов на ладони и взялся за нож.

Все задвигались быстрее. Угнетающая обстановка на палубе разрядилась.

Разговор Северова с Хардингом в каюте был коротким. Капитан-директор спросил:

— Вы когда-нибудь видели разделку кита при помощи лебедок и паровых пил?

Хардинг по-прежнему держался развязно, на его лице явно было написано пренебрежение к людям, с которыми он разговаривал.

- О, - проговорил он, — на базе «Калифорния» только так и разделывают китов!

Хардинг улыбнулся, вспомнив наставления, полученные перед выездом из Америки в Советскую Россию. «Русские ничего не понимают. Делайте так, чтобы и впредь они ничего не понимали в разделке».

— Как именно? — быстро спросил Степанов. — При помощи механизмов или вот так, как разделываете вы?

- База «Калифорния» самая совершенная, — поднял свои подбритые брови Хардинг и воодушевленно продолжал: — Там лучшие механизмы, и кита там обрабатывают в полчаса.

— Вы лжец! — стукнул Степанов кулаком по столу. Лицо его побледнело, стало неузнаваемым. — Вы наглый лжец!

Северов еще никогда не видел помполита таким взволнованным. Михаил Михайлович взял себя в руки и ровным голосом, в котором еще слышались нотки негодования, сказал капитану:

— База «Калифорния» доживает свои последние годы. Там даже не ставят новое оборудование — невыгодно. Слип на этой базе сделан в носовой части — понимаете, какая это допотопная посудина?

Хардинг понял, что его обман раскрыт. С ним нянчиться больше не будут, сейчас решается его судьба. Глаза американца испуганно заметались. «Чего доброго, эти русские засадят еще в тюрьму. Зря я ввязался в это дело».

Степанов требовательно спросил Хардинга:

Вы сможете организовать разделку при помощи лебедок и пустить в ход пилы, которые имеются на разделочных площадках?

О, конечно! — кивнул Хардинг, все еще разыгрывая опытного специалиста. Сказал и похолодел.

Идемте! — Степанов встал.

Хардинг сделал движение, но задержался в кресле. Степанов поторопил:

— Ну что же, идемте.

Американец безвольно опустил голову и не поднялся с кресла.

— Фьють! — присвистнул Степанов. — Значит, вы плохо знаете дело?

Хардинг кивнул.

Я на китобойной флотилии работал матросом.

Та-ак! — протянул Степанов и тяжело вздохнул. По крайней мере, стало ясно, что на Хардинга нечего надеяться. И уже с особым любопытством спросил: — А зачем же вы приехали к нам?

Хардинг молчал.

Можете идти, мистер Хардинг, — сказал Северов. Американец встал:

Вы меня выгоняете?

— Да! С вас будет удержано по суду все, что вы успели у нас получить! Идите!

Хардинг ушел.

Как ты думаешь, случайно или не случайно Хардинг попал к нам в качестве незаменимого специалиста? — спросил Степанов.

Возможно, оплошность тех, кто приглашал Хардинга на работу, — ответил Северов. — Не хочу думать о худшем.

Уж что-то много у нас всяких неожиданностей, — проговорил Степанов.

— Наверное, тут не все чисто, — кивнул Северов. В дверь постучали. Вошла лаборантка Горева с двумя

мензурками и стремительно поставила их перед Северовым. В одной был светлый перетопленный жир, а в другой — темно-янтарный.

Прикажите, чтобы жир кашалота прекратили сбрасывать в котлы для перетопки. — Горева указала на мензурку со светлым жиром. — Это жир отличного качества. Он получен от первой партии кусков. А это, — она пододвинула к Северову вторую мензурку, — из сегодняшней партии. Низкий сорт, жир уже портится. Нам грозит опасность загрязнить таким жиром котлы, и тогда или завод останавливать или вся продукция будет низкосортной.

Час от часу не легче, — медленно поднялся из-за стола Северов. — Ты прав, Михаил Михайлович. Слишком много неожиданностей. Идем на палубу.

Сбросив за борт кашалота, база приняла только что доставленного «Штормом» огромного блювала, который едва уместился на палубе. Голова его лежала на слипе.

Данилов, увидев капитан-директора и помполита, крикнул рабочим площадки:

- Час на перекур, ребята! Садись в круг. Будем держать совет. Ты, Ли Ти-сян, садись рядом со мной. — Он протянул китайцу пачку папирос, и Ли Ти-сян, никогда не куривший, с благодарностью взял папиросу.

- Вот что, ребятки, — заговорил Данилов, — если будем так потрошить китов, то без портков вернемся во Владивосток. Протрем свои, а на новые... — Данилов показал всем кукиш, — вот что заработаем.

Что верно, то верно, — вздохнул кто-то.

Чего вздыхаешь, как корова в хлеву, — одернул Данилов. — Обмозговать дело надо.

Думай уж ты, — выкрикнул тот самый юркий человек, что вечером первым бросил работу. — А мы сальцем китовым сыты до этих пор. — Он провел пальцем по грязной заросшей шее.