Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

Траппер кивнул; индеец вернулся к костру и взял из него несколько головешек. Затем он вынул из колчана три стрелы, обернул мхом, привязал к каждой по тлеющей головешке и, вернувшись к трапперу, пустил эти стрелы по трем различным направлениям. Раздуваемое во время полета пламя вспыхнуло, и лишь только стрелы исчезли в высокой траве, — из мест их падения поднялись облака дыма, и вслед за тем показалось пламя.

Новый бешеный рев апачей явился ответом на хитрость осажденных, и скоро перед скатом не оставалось ни одного врага; они спасались от пламени, которое теперь в виде огненной стены окружало холм и распространялось дальше в степь.

При виде бегущих врагов Железная Рука разразился веселым смехом.

— Мошенники должны поторопиться, если не хотят изжариться лучше, чем наше бизонье мясо, или же они догадаются бежать к пруду, который мы видели по дороге сюда. Во всяком случае, их лагерь погибнет от огня.

— Черный Змей мескалеров собака, — возразил команч, который, стоя рядом с траппером, с таким же интересом следил за распространением огня, — но он вождь. Отец мой не должен забывать, что огонь можно одолеть огнем. Пусть он взглянет туда.

Говоря это, он указал на несколько всадников, которые с быстротою ветра мчались к лагерю, чтобы вблизи его на удобных местах поджечь траву, это доказало облако дыма, поднявшееся с той стороны. Между тем остальные апачи по зову своих вождей собрались к пруду.

Так как почва могла охладиться настолько, чтобы по ней можно было пройти не ранее, чем через пару часов, то осажденным оставалось достаточно времени, чтобы утолить голод и обсудить свое положение. Теперь местность вокруг убежища сделалась открытой, так что никто из врагов не мог подкрасться незамеченным, но что делать, когда наступит ночь? Бегство было также невозможно, потому что враги, без сомнения, подстерегали вблизи, чтобы напасть на беззащитную компанию; в то же время янки, который снова взобрался на дерево с подзорной трубкой, объявил, что с той стороны, откуда они пришли вчера, приближается новая толпа индейцев.

Тем временем вождь смыл с лица краски апачей и заменил их военными цветами своего племени, тогда как траппер разговаривал с человеком, жадность и корыстолюбие которого поставили их в это столь опасное положение, утешая его тем, что двух смертей не бывает, и что апачи возьмут на себя их месть французскому графу. Как вдруг среди разговора американец испустил вопль ужаса и шлепнулся с дерева на землю так, что углья костра полетели во все стороны.

— Что с вами, мистер Смит? — воскликнул изумленный траппер. — Уж не увидал ли вы апача на дереве?

— Ради Бога, там, там! — стонал испуганный янки, указывая рукой на дерево, сквозь ветви которого слышалось теперь какое-то глухое ворчанье, становившееся все громче и громче.

Железная Рука, по-видимому, еще не мог сообразить, в чем дело, тогда как индеец уже влезал на дерево, откуда он через несколько минут спустился к трапперу и сказал ему серьезно, но с полнейшим спокойствием:

— Отец мой не нашел Серого Медведя гиленов [14] Самые дикие и воинственные из 9 племен союза апачей — гилены, мескалеры, липозены и мимбрены. в числе своих врагов, зато теперь он может увидеть поблизости серого медведя Скалистых гор.

Траппер поспешно схватил винтовку и прошептал:

— Орел, где гризли?

Команч бесшумно подвел канадца к дереву и показал сквозь ветви на скалу, с которой снова послышалось свирепое ворчанье.

На поверхности скалы, примерно в 12 футах от земли находилась трещина шириною около трех с половиной футов, которую раньше никто не заметил, так как она была закрыта мхом. Из нее глядели на траппера два зеленоватые блестящие глаза, глубоко сидевшие между серо-бурыми волосами над страшной пастью, которая иногда разеваясь, показывала два ряда острых белых клыков, способных перегрызть железную полосу.

— Черт возьми! — прошептал охотник. — В самом деле гризли! Почему ты мешаешь мне выстрелить в это животное, Орел? Если оно спустится, по крайней мере, двое из нас погибнут.

Но молодой вождь снова удержал его и поманил американца.

Мистер Смит подошел, дрожа от страха, так как появление опаснейшего зверя гор и прерий, убить которого считается величайшим подвигом у индейцев, лишило его последних остатков мужества.

— Что ты думаешь о нашем теперешнем положении, Орел? — спросил Железная Рука. — Мы должны поскорее решиться на что-нибудь и пустить в голову зверя разом три пули.

— Если апачи услышат наши выстрелы, они слетятся сюда, как жадные вороны, — возразил индеец, бросая гордый взгляд на свое ожерелье из медвежьих зубов, которое он добыл с помощью томагавка после того, как семь пуль не смогли уложить животное.

— Правда, — но что же делать?

— Отец мой видит кости оленя, — продолжал индеец улыбаясь, — но никаких следов гризли. Пусть он измерит глазами расстояние от земли до трещины и, вспомнив, что серый медведь не может лазить по гладкой скале или по дереву, пусть скажет мне, каким образом зверь забрался в эту берлогу?

Железная Рука тотчас понял, что хочет сказать индеец.

— Это верно, Орел, — воскликнул он, — ты умнейший из нас! Трещина должна иметь другой выход сквозь скалу, который мог бы спасти нас, если бы зверь не загораживал дорогу. Стало быть, я все-таки прав: мы не можем уйти без схватки с ним.

— Почему же не свести этого врага с другими нашими врагами? — возразил команч. — Мой отец, Косая Крыса и Суванэ взберутся на дерево, я же останусь здесь и раню медведя стрелой, так что он бросится вниз, чтобы дать мне почувствовать силу своих когтей и зубов. Тем временем друзья Большого Орла переберутся в трещину по ветвям и поспешат к выходу.

— Все это прекрасно, но что будет с тобой, Орел?

— Серый медведь, — сказал индеец, — неповоротлив, хотя и быстр на бегу. Пока он оправится от падения и соберется напасть на меня, я успею взобраться на дерево, так что апачи найдут под деревом только своего четвероногого друга.

— Он отлично примет краснокожих, — сказал траппер улыбаясь. — Твой план великолепен, Орел, приступим к его исполнению.

После этого Суванэ и янки взобрались на дерево, первая захватила узелок с припасами, второй ружье команча, которое теперь могло бы только помешать вождю.

Между тем Железная Рука привязал к нижней ветке дерева кожаный ремень, которым раньше был обвязан узелок Суванэ, чтобы команчу легче было влезть на дерево, подошел к своему молодому другу и протянул ему Руку.

— Кажется, пора, мой сын. Я знаю, мы можем положиться на тебя, но прошу, не играй бесполезно с опасностью. Если будешь нуждаться в помощи, позови меня, я тотчас явлюсь.

— Хорошо; отец мой может быть спокоен.