Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

Пробегая уже между пристройками, Уэстон услыхал вправо от себя какие-то крики и возню, а впереди так отчетливо раздавалось эхо криков преследующих, что он принял их за новую засаду и вне себя от отчаяния бросился в первую попавшуюся дверь, ведущую, как оказалось, в помещение, где находились женщины с больным малышом.

При виде внезапно появившегося мужчины, женщины повскакали со своих мест, напуганные не столько внезапностью появления, сколько ужасом, написанном на лице молодого конокрада.

— Спасите, спрячьте меня куда-нибудь! — пролепетал он чтобы перевести дух.

— Что случилось, Уэстон? — спросила, вся дрожа, миссис Аткинс.

Уэстон не успел ответить, как послышались чьи-то быстрые шаги. Разбойник моментально скрылся под кроватью, и как раз вовремя: на пороге показался разгоряченный преследованием канадец.

— Где он? Куда он скрылся? Я видел, что он вбежал сюда!

— Кого вам надо? Чего вы врываетесь ночью в чужой дом, да еще командуете? — спросила негодующим тоном одна из женщин, знавшая, с кем ведет дружбу хозяин дома. Не дав ошеломленному внезапным исчезновением беглеца канадцу опомниться, она бесцеремонно вытолкала его за дверь и заперла ее на задвижку.

Затем в комнате поднялась невообразимая суматоха, женщины все разом заговорили, задавая друг другу всевозможные вопросы и строя всякие предположения по поводу только что произошедшей сцены.

В это время в дверь громко постучали.

— Простите, сударыня, что я беспокою вас! — раздался за дверьми голос, по которому миссис Аткинс с ужасом узнала Брауна. — Не приходил ли сюда к вам молодой человек?

Тут та же соседка поспешила на помощь хозяйке, почти потерявшей сознание от ужаса. По странной логике, свойственной женщинам, ей почему-то не захотелось сказать правду, и в то же время, не желая лгать, она отделалась уклончивым ответом.

— Удивляюсь, как это вы решаетесь ночью беспокоить дам и больного ребенка расспросами о каком-то молодом человеке!

Браун, удовольствовавшись таким ответом, отошел, а миссис Аткинс, с отчаянием ломая руки, бегала по комнате. Она прекрасно поняла, что недаром явился в такой неурочный час этот Браун, недаром так перепугался Уэстон. Очевидно, темные делишки ее супруга стали известны регуляторам, и ему уже нечего ждать пощады.

Между тем оба регулятора, сидевшие в комнате, приготовились к появлению хозяина, заслышав голоса и шум на дворе. Действительно, Аткинс не замедлил появиться. Он решил захватить на всякий случай свое оружие и не даваться без сопротивления в руки ожесточенных регуляторов. Но, вбежав, Аткинс увидел, что обе винтовки находятся в руках его врагов. Тогда он оттолкнул Кука и бросился к постели, где лежали пистолеты. Кук тем временем загородил дверь.

В бешенстве Аткинс взвел курок, прицелился и нажал спуск. Увы! Курок щелкнул, но выстрела не последовало. Тогда Куртис и Кук бросились на него и крепко связали веревками.

— Оцепите дом и не впускайте никого. Второй разбойник может удрать отсюда и предупредить сообщников! — скомандовал Браун товарищам, входя в комнату.

Браун, прошептав несколько слов вошедшему с ним Стефенсону, собирался уже выйти из комнаты, как перед ним, точно из-под земли, вырос какой-то человек, с горящими страшным внутренним огнем глазами, до ужаса грозно сверкнувшими в полутьме.

— Ассовум! — в изумлении отступил Браун. — Откуда ты?

— Я привел с собой друга вон этого! — указал индеец на связанного Аткинса.

— Кого именно?

— Джонсона! Трусливая собака, боясь Ассовума, хотел убить его исподтишка. Вот отравленные стрелы, которыми он намеревался гнусно подстрелить краснокожего во время отдыха!

— Мерзавец будет наказан по заслугам! — ответил Браун. — Но где ты пропадал до сих пор, друг мой!

— Белый брат, конечно, не думает, как другие, что Ассовум бездействовал? Я знаю убийц Гитзкота!

— Браво, мой друг! — радостно воскликнул Браун. — Кто же они?

— Джонсон и Роусон!

Если бы в эту минуту в дом ударила молния, регуляторы не были бы так поражены этим, как сообщением индейца.

— Не может быть! — воскликнул Браун.

— Краснокожий никогда не лжет! — с достоинством произнес Ассовум. — Его язык скорее отвалится, чем изречет неправду! Кроме того, бледный человек — сообщник конокрадов!

— Ты уверен, Ассовум? Отчего же ты раньше не сказал нам об этом?

— Я полагаю, Роусон причастен и к смерти Алапаги и хочу окончательно убедиться в этом. Если бы Ассовум сказал раньше белым о преступлении проповедника, они попросту повесили бы его, не заботясь о втором преступлении. Ассовум — мужчина и вождь! Он сам хочет отомстить за смерть жены!

В это время в лесу раздался крик совы, повторившийся три раза через определенные промежутки времени.

— Что это? — спросил Браун. — Сигнал чей-нибудь или действительно крик совы?

— Вот этот знает лучше! — ответил Ассовум, указывая на затрепетавшего при сигнале Аткинса, и сам повторил тот же крик. Однако ответа не последовало, и Аткинс, улыбнувшись, повернулся спиною к Брауну.

Вскоре вновь раздался пронзительный крик: Вильсон и Бариль схватили Уэстона принявшего наступившую тишину за отъезд регуляторов и намеревавшегося скрыться в лесу.

Через несколько минут снова показался Ассовум с двумя регуляторами, несшими связанного Джонсона. Вся почтенная компания, за исключением Коттона и Роусона, таким образом, оказалась налицо.

— Теперь дело за бледнолицым! — сказал Ассовум.

— О ком еще говорит индеец? — поинтересовался Стефенсон.

— Завтра вы увидите его! — ответил Браун. — Надеюсь, вы погостите у нас денек-другой. Нам очень бы хотелось, чтобы вы присутствовали и на суде арканзасских регуляторов!

— Благодарю вас! А когда вы думаете произвести суд?

— В понедельник утром!

— Где?

— На лужайке, в лесу, неподалеку от мельницы. Там есть, кстати, и пещеры, куда мы посадим пока этих, а позже и других пленников!

— А разве вы хотите захватить еще кого-нибудь?

— Да, Коттона и Роусона!

— Как! — вскричали с изумлением все присутствующие, не слыхавшие еще сообщений Ассовума. — Методистского проповедника?

— Его самого! — хладнокровно отозвался их командир.

— Кто же его обвиняет?

— Ассовум! — коротко сказал Браун, указывая на подошедшего индейца.

— Да, руки бледнолицего святоши обагрены кровью. Все воды Фурш Лафава не могли смыть этих кровавых пятен!

— И этот негодяй завтра женится на дочери нашего почтенного Робертса! — с ужасом заметил Кук. — Как хотите, но этому трудно поверить!

— Не может быть, чтобы этот праведный человек, — заметил Мулинс, — решился на такое гнусное преступление — убивать себе подобных!

— Теперь, господа, не время препираться о том, мог или не мог совершить Роусон преступление! — твердо сказал Браун. — Если он невиновен, ему нетрудно будет оправдаться. Теперь же поспешим к дому Джонсона, захватить его приятеля, Коттона. Ассовум укажет дорогу. Рано утром мы должны быть у Робертсов, чтобы взять Роусона и помешать его свадьбе с Мэриан!