Роберт Говард - Стервятники Техаса

Он поставил пустую кружку на землю возле правого бедра собеседника. Его речь спокойно лилась… но в какой-то момент его рука метнулась от жестяной чашки к тяжелому пистолету в кобуре.

Два выстрела слились в один звук.

И светловолосый упал. Дымящийся револьвер выпал из его руки, и огромное пятно малинового цвета расплылось у него на рубашке; на губах застыла ироничная улыбка, а взгляд широко раскрытых глаз застыл на кольте в правой руке О’Доннела.

— Коркоран! — пробормотал он. — Я думал, я тебя обдурил… я думал…

Он усмехнулся, пуская кровавые пузыри, цинично усмехнулся, а потом умер.

Человек, которого на самом деле звали Коркораном, поднялся и некоторое время безмолвно рассматривал того, кого он только что убил. У него самого на боку в рубашке была дыра — пуля скользнула по ребру, всего лишь опалив кожу. Пуля светловолосого едва не достигла цели. Она прошла близко, очень близко…

Перезарядив барабан своего кольта, Коркоран отправился было к лошади убитого, которая мирно паслась в десятке шагов на дорожке. Однако стоило ему сделать первый шаг, как откуда-то донесся подозрительный звук. Кольт молниеносно оказался в руке стрелка.

Он нахмурился, разглядывая человека, который появился перед ним словно из пустоты: высокий, худощавый, одетый с элегантностью приграничного жителя.

— Не стреляй, — невозмутимо сказал незнакомец. — Я — Джон Миддлтон, шериф Ущелья Вапетон.

Несмотря на предупреждение, стрелок не расслабился.

— Это личное дело, — начал он.

— Я догадался. В любом случае это не мое дело. Когда я въехал в эту расселину, следуя по тропе, я увидел двоих беседующих мужчин. Я не хотел терять ни единого шанса выполнить то, зачем сюда приехал, поэтому спешился неподалеку и подошел пешком. Наблюдая за происходящим из-за тех кустов, я видел, что тут произошло. Он первым потянулся за пистолетом. Но вы оказались быстрее. Выстрелили первым. Хотя он обманул меня. Я не ожидал от него такой выходки.

— Он думал, что и я ничего такого не ожидаю, — пояснил Коркоран. — Это обычная тактика Билли Глантона. Он всегда старался получить какое-нибудь преимущество, прежде чем вытаскивать пистолет… Он узнал меня, как только увидел. И понял, что я его тоже узнал. Но он думал, что сумеет разыграть все так, будто он меня не узнал. Я ему подыграл. У него мог быть шанс, потому что он решил, что первым я в него не выстрелю. Наконец, он уверился, что полностью усыпил мое внимание и потянулся за пистолетом. Я бы оказался последним дураком, если бы не воспользовался его ошибкой.

Миддлтон с интересом посмотрел на Коркорана. Он знал стрелков и того, и другого рода. Одни были такие, как Глантон: крайне циничные, но достаточно смелые люди, когда мужество необходимо. Однако они всегда старались получить какое-нибудь преимущество, с помощью предательства или обмана, если это возможно. Коркоран был совершенно иным. Он был прямым от природы — слишком гордым, чтобы прибегать к хитрости, старался сражаться в открытом бою, полагаясь на свою скорость и меткость. К тому же Корокан был готов к любым трюкам Глантона.

Теперь Миддлтон перевел взгляд на Глантона. После смерти светлые волосы и детские черты лица придавали убитому еще более юный вид. Но Миддлтон знал, что раньше под этой маской скрывался безжалостный и опытный стрелок, матерый волк, а не невинная овечка.

— Плохой человек, — пробормотал он, глядя на насечки на рукояти кольта Глантона.

— Был очень плохим, — согласился Коркоран. — Мои родичи и его враждовали там, в Техасе. Когда он вернулся в Канзас, то убил моего дядю. Я приехал в Канзас, чтобы рассчитаться, а он вернулся в Техас, а потом я встретил людей, которые сказали, что видели его в этих краях. И я поехал в Вапетон, а потом решил направиться ему наперерез, переночевал тут, поджидая его. Мы высматривали друг друга несколько лет. Но он знал, как я выгляжу, а я не знал о нем ничего. Поэтому я был в невыгодном положении… А вы тот самый человек, что назначил ему тут встречу?

— Мне нужен заместитель — стрелок. Я слышал об одном техасце — о нем, — шериф показал взглядом на тело Глантона, — и послал ему весточку.

Миддлтон оценивающе посмотрел на Коркорана: крепкая фигура, хорошая реакция, пистолеты на бедрах.

— Ты носишь две железки, — заметил шериф. — Я видел, что ты можешь делать правой рукой. А как насчет левой? Я знавал людей, которые носили два кольта и с легкостью пользовались обеими руками.

— Ну?

— Ну, — улыбнулся шериф. — Думаю, ты мог бы показать, что умеешь делать левой рукой?

— Почему вы считаете, что я должен убедить вас, что с легкостью стреляю с обеих рук? — холодно поинтересовался Коркоран.

Казалось, Миддлтону понравилось это замечание.

— А хвастун захотел бы заставить меня поверить, что он может. Вы и в самом деле ничего не должны мне доказывать. Я уже видел достаточно, чтобы увериться, что вы — тот человек, который мне нужен. Коркоран, я приехал сюда, чтобы предложить Глантону стать моим заместителем, но сделаю вам то же предложение. Что до ваших дел в Техасе или Калифорнии — они не имеют для меня никакого значения. Я знаю вашу породу людей, и знаю, что вы будете честны, даже если ваш противник задумает недоброе… В Вапетоне складывается ситуация, с которой я не смогу справиться один с теми силами, что у меня есть… Последний год город и поселения вверх и вниз по ущелью терроризируют бандиты, которых я называю «стервятниками»… Это название точно характеризует их. Жизнь и имущество любого человека, любого золотоискателя в опасности. Сорок или пятьдесят человек были убиты, сотни ограблены. Никто с деньгами или золотом не может проехать через нашу местность. Многие погибли, пытаясь защитить караваны, так что теперь компания имеет проблемы с наймом охраны… Никто не знает, кто предводитель этой банды. Есть ряд бандитов, которых мы подозреваем в связях со стервятниками, но у нас нет никаких доказательств, чтобы посадить их под замок. Никто не смеет давать показания против кого-то из них. Если человек даже признает кого-то из тех, кто его грабил, он ничего не говорит — не смеет раскрыть рот. Я не могу никого заставить опознать преступников. Хотя я знаю, что грабители и убийцы ходят по улицам и трутся со мною локтями в барах. Это сводит меня с ума! И ещё… Я не могу винить бедолаг, которые молчат. Любой, кто осмелился бы свидетельствовать против одно из стервятников, был бы тут же убит!.. Некоторые горожане винят меня, но я не могу никого защитить — ни работников, ни золотоискателей. Все эти люди такие жадные, золотая пыль затмила им разум. Мои помощники храбрые ребята, но они не могут быть везде. К тому же среди них нет настоящих стрелков. Если кого-то арестовать, то тут же найдется с десяток горняков, которые скажут за него слово… Только вчера они хладнокровно убили одного из моих заместителей, Джима Гримса… Тогда я послал за Билли Глантоном… Я услышал, что он более чем просто искусен в стрельбе, а мне нужен такой человек. Мне нужен стрелок, который сможет поражать врагов, словно молния, и знает все приемы охоты на людей. Я могу, конечно, арестовать преступника, но иногда от этого мало проку. Дикий Билл Хикок был прав: нужно убивать плохих парней, а в тюрьму сажать только за мелкие преступления.