Роберт Говард - Стервятники Техаса

— И какова моя роль в этой игре? — поинтересовался Коркоран.

Миддлтон усмехнулся:

— Ладно! Я думал, ты уже догадался. Ни один человек не сможет увидеть столько золота и отказаться от своей доли! Стервятники доверяют мне больше, чем друг другу. Именно поэтому я держу золото здесь. Они знают… по крайней мере считают, что я не смогу с ним ускользнуть. Вот тут мы их и обманем… Твоя работа в самом деле будет заключаться только в том, о чем я уже сказал Мак Набу. Ты станешь отстаивать закон и справедливость в этом городке, а я скажу ребятам, чтобы они не трогали народ в самом Вапетоне. Это создаст тебе определенную репутацию. Горожане решат, что бандиты слишком напуганы. А ты будешь следить за порядком в салунах и на улице… Ты будешь ловить воров, которые все еще работают в одиночку. И если ты пристрелишь кого-нибудь из этой не в меру самостоятельной братии, мы сделаем так, что все будут считать, будто ты прикончил одного из стервятников. Ты уже укрепил свое положение, пристрелив этих придурков в «Вожде черноногих». Мы сохраним в тайне истинную подоплеку дела… Тем более что я не доверяю Тузу Бренту. Я считаю, что он втайне пытается занять место главаря. Он чертовски хитер. Но я не хочу, чтобы ты убивал его. У него слишком много друзей среди разнообразных бандитов. Даже если они не заподозрят, что это я натравил тебя на него, они попробуют разобраться с тобой и наймут кого-нибудь со стороны, чтобы тебя прикончить… Так вот, когда у нас все будет готово для бегства, я стравлю стервятников со своими добровольными помощниками, вроде полковника, чтобы они, забыв о нас, сражались друг с другом… Пока не знаю, как это сделать, но я найду способ. А мы тем временем улизнем из Калифорнии и где-нибудь в Южной Америке поменяем золото…

— Поменяем золото! — эхом повторил за ним Коркоран, и можно было бы решить, что все так и произойдет, если бы не мрачная улыбка техасца.

Впрочем, потом руки заговорщиков встретились над столом в крепком рукопожатии, а их лица расплылись в дружелюбных улыбках.

Коркоран прошел через толпу, роящуюся на улице, и направился к танцевальному залу и салуну «Золотая подвязка». Какой-то пьяница, шатаясь, с трудом преодолел препятствие в виде двери и, сильно качнувшись, вцепился в помощника шерифа, чтобы сохранить равновесие и не рухнуть на землю.

Коркоран помог бедолаге удержаться на ногах и даже едва заметно улыбнулся ему, когда заметил, что тот смог сфокусироваться на физиономии спасителя.

— Стив Коркоран, черт побери! — закричал пьяный. — Черт побери, ты настоящий! Пошли выпьем!

— Ты и так сегодня принял слишком много, — ответил ему Коркоран.

— Точно! — согласился пьяный. — Я как раз иду домой, если дойду. Похоже, я немного перебрал, так что могу и не дойти, это почти четверть мили! Я бы отправился спать в канаву напротив твоей хижины, только боюсь, ты пристрелишь меня, как одного из стервятников!

Клубившиеся на улице зеваки рассмеялись. Джо Уиллоугби — а это именно он выпил нынче лишнего — один из крупнейших торговцев Вапетона, был очень популярным персонажем лагеря-городка старателей.

— Просто в следующий раз постучите в дверь и назовите свое имя, — усмехнулся Коркоран. — И я всегда найду вам одеяло в офисе шерифа или койку в моей комнате, если это будет необходимо.

— Ты велико… великодушен! — дружелюбно грохнул Уиллоугби.

А потом, повернувшись, он нетвердой походкой устремился вверх по улице и вскоре затерялся в толпе развеселившихся под воздействием крепких напитков старателей, к которым он относился с пьяным добродушием.

Коркоран посмотрел торговцу вслед, сделал пару шагов, отделявших его от двери танцевального зала, и едва не столкнулся с рвавшимся наружу парнем. Краткий взгляд… Стрелку бросилась в глаза массивная челюсть, изможденный вид и налитые кровью глаза. Этот молодой старатель, хорошо известный Коркорану, стремясь на улицу, продирался сквозь толпу с такой яростью, словно его звала на бой какая-то великая цель. На краткий миг Коркоран заколебался, подумав, не стоит ли ему прогуляться и посмотреть, что же затеял этот парень, но, взвесив все «за» и «против», решительно шагнул в зал «Золотой подвязки». В сущности, он до сих пор оставался жив лишь потому, что мог легко читать и анализировать выражение лиц потенциальных противников: решительно выдвинутая нижняя челюсть и лихорадочный блеск в глазах молодого старателя многое сказали ему. Он понял, что парень собирался совершить нечто такое, что можно было бы расценить, как насилие. Но этот старатель не был преступником, а Коркоран не хотел вмешиваться в частную жизнь добропорядочных обывателей до тех пор, пока ее проявления не угрожали общественной безопасности.

Внутри танцевальный зал наполнял чистый, мелодичный девичий голос, звучавший под аккомпанемент разбитого, бренчавшего, словно телега на плохой дороге, пианино. Коркоран уселся за столик спиной к стене, чтобы видеть весь зал. Тем временем певица закончила свой номер под бурные аплодисменты. Лицо Глории, а именно ей доводилось доставлять почтеннейшей публике удовольствие своим пением, искрилось от радости, когда она повернулась к Коркорану. Легко пройдя через зал, девушка присела за столик стрелка. Она уперлось локтями в стол, положила подбородок на переплетенные пальцы и уставилась совершенно невинным взглядом на его обветренное лицо.

— Подстрелил сегодня кого-то из стервятников, Стив?

Он ничего не ответил, так как в этот момент официант принес ему бокал пива.

— Они должны тебя бояться, — продолжала Глория с энтузиазмом, в котором ощущалось поклонение героям, свойственное юности. — В городе за последний месяц не было ни убийства, ни грабежа. А все потому, что ты здесь. Конечно, ты не можешь быть повсюду. Они убрались из города и теперь убивают и грабят людей в лагерях старателей на равнине. Не твоя вина, что они затеяли кровавую охоту за золотом по другую сторону Янктона. Я хотела бы оказаться там и посмотреть, как ты разделался с этим сбродом на полпути между Вапетоном и Янктоном.

— Да не было там никакого боя, — с досадой проговорил Коркоран, обеспокоенный тем, что ему приписывали подвиги, которых он не совершал.

— Знаю. Они испугались тебя. Ты выстрелил пару раз, и они разбежались.

Так все и было. Но только вся история была придумана Миддлтоном: бандит-шериф предложил Коркорану — для укрепления его авторитета в глазах старателей — выступить в роли героя без страха и упрека на сцене соседнего городка к востоку Вапетона и отбить инсценированную попытку ограбления. Воспоминания о вымышленных победах никогда не радовали техасца: дело в том, что он по-настоящему гордился своей профессией. И потому подделка перестрелки была ему также противна, как и бизнес-мистификации для честного делового человека.