Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

Женился Кан довольно поздно. Столица прочила ему блестящие партии, которые позволили бы его потомкам жить, не зная бедности, но он нашёл жену в родной деревне. Не первую красавицу, почти безграмотную, да ещё и младше себя на тридцать лет. Об их браке ходили разные слухи, но жили они душа в душу, и вскоре госпожа Кан стала супругу первой помощницей. Она с интересом и лёгкостью изучала все премудрости его работы, а иногда втайне от высокопоставленных клиентов выполняла за мужа некоторые заказы.

Когда здоровье художника стало сильно сдавать, он полностью отошёл от дел и поселился на севере области Вэй, где и умер лет за пять до моего отца. Собственно, поэтому в отцовской тетради и не был обозначен его адрес — госпожа Кан, хоть и симпатизировала «тайным учёным», посвятила свою жизнь ведению хозяйства и дочерям.

— И каким дочерям! — прицокивая языком, распевал Барабанчик. — Две точёные куколки, Хеён и Юми! И обе в меня влюблены! Пока был жив старый Кан, я ещё бывал у них на хуторе, в Хунчоу, а после его смерти двери гостеприимного дома закрылись: вдовушка боится, что её красотки из-за меня перецарапают друг другу лица. А я ведь не император и выбрать могу только одну.

Яо Шаньфу, который дотоле посмеивался в кулак, разразился хохотом:

— Сдаётся мне, практичная госпожа Кан просто не видит в тебе подходящего зятя, а ты желаешь сызнова напроситься к ней в гости! Впрочем, ты прав: если сейчас перерисовать карты и схемы и попутно перевести их на китайский, почтенная вдова могла бы изготовить прекрасные «документы времён Первого Лидера».

В моей голове замкнулась очередная цепочка. Даже если У Чжайбо отправится в Хунчоу немедленно, а госпожа Кан согласится принять его и выполнить нашу просьбу, она едва ли хранит при себе полный арсенал реставратора. Стало быть, какие-то материалы потребуется докупить — возможно, в столице. Неясно, и сколько времени нужно, чтобы изготовить и состарить документ. Однако я по возвращении из Ци мог бы отправиться в Баопин (даже гласно), на обратном пути заглянуть в Хунчоу и позже выдать карты и схемы за подарок Вэйминьского князя.

— У вас есть верительная бирка для Хунчоу? — осведомился У.

Я признался, что нет. Учитель Яо тоже покачал головой.

Барабанчик гордо выпятил грудь:

— Ваша верительная бирка — это я. С удовольствием дождусь вас на хуторе и познакомлю с его обитателями и обитательницами.

Мне казалось, что эта схема великолепна. И с какой горечью я вспоминаю сейчас лёгкий, весёлый разговор того вечера…

Десять дней, о которых говорил господин Чхве, растянулись на три полновесных недели. Но промедление меня не смущало. Во-первых, на Янь обрушилась зимняя непогода, разом притупившая желание срываться с места. Во-вторых, на Дуншане для меня появилось слишком много увлекательного — и это несмотря на то, что, пока в городе оставался И Мэнкун, я почти безвылазно просидел дома под предлогом болезни.

На второй день в гости ко мне заглянул администратор Ли — с тощим и длинным холщовым свёртком под мышкой. Мне сразу же вспомнился костыль в ямыне судьи Цао, и не зря: под тканью оказался первый подарок мастера Сюй Чаньпу, изящная лакированная трость с ажурным кованым набалдашником. Неуловимым движением верхняя его часть сдвигалась набок, обнажая дуло с хищно сверкающим остриём стрелы. Элегантно был выполнен и спусковой механизм, простой в использовании и вместе с тем защищённый от случайного нажатия. В нижней части трости было предусмотрено небольшое хранилище ещё под две-три стрелы, но за раз я мог сделать только один выстрел, после чего, если потребуется, доставать рапиру.

Фехтовал я неважно, стрелять был тоже не мастак. Отец, у которого прекрасно получалось то и другое, пробовал меня научить, но достиг весьма скромных результатов, в чём я честно признался администратору Ли. Тот вызвался дать мне пару уроков обращения с новым оружием.

— При иных обстоятельствах я рекомендовал бы услуги кого-нибудь из военных инструкторов, — добавил он. — Но в данном случае речь идёт о тайном средстве, а оно, как известно, тем сильнее, чем меньше людей о нём знают. По этой же причине и практиковаться лучше вдали от посторонних взглядов.

Мы направились к главному зданию. Во внутреннем саду в окружении стайки особо впечатлительных слуг вышагивал У Чжайбо, вращая зажатую между ладоней рукоятку тао и бормоча невразумительную смесь даосских заклинаний. Заметив, как администратор Ли с сомнением поднял бровь, я замедлил шаг. Семейство Яо я предпочитал скрывать от чужого внимания, а Барабанчика намеренно выставлял напоказ, руководствуясь тем же методом: прятать что-то на открытом месте.

— Последнее время в моём доме происходят непонятные вещи, — сказал я достаточно громко. — Совсем недавно, верите или нет, слуги видели, будто кто-то в меня стрелял, а спустя сутки на меня напала эта странная болезнь — внешних проявлений никаких, но словно высасывает все силы. Уверен, не обошлось без лисицы или гнева горных духов. Так или иначе, я на несколько дней пригласил наставника У, известного бродячего даоса, чтобы он развеял чары и восстановил правильные потоки энергии.

Ли одобрительно кивнул. Как говорится, у нарисованной рыбы только один глаз, и хитроумный администратор наверняка понял лишь половину замысла. Пустить по Дуншаню слух о приглашённом заклинателе значило перевести разговоры о ночном покушении и моей болезни в область пересудов о происках потусторонних сил, то есть заведомо их обесценить.

Мы уже подошли к порогу, как Барабанчик громко вскрикнул и засеменил к нам, на ходу вытаскивая из-за пояса деревянный меч. Сделав нам с администратором Ли знак отойти от двери, он несколько раз прошёлся перед ней, что называется, «юйским шагом», выбросил вперёд левую руку, и над нею вспыхнул и погас язык белого пламени. Слуги ахнули, не зная, что и думать. У Чжайбо тут же куском угля начеркал что-то на верхней притолоке и объявил, что теперь входить можно без опаски.

— Блестящий человек, — восторженно отозвался я, пропуская господина Ли вперёд.

Для тренировок была выбрана самая большая комната. В дальнем углу я повесил мишень — старую шляпу — и, конечно же, не смог в неё попасть.

— Главное, — произнёс Ли, вытаскивая из стены стрелу и вновь заряжая трость, — научиться указывать предметом на цель так же легко и точно, как вы указываете пальцем. Если бы не ваша хромота, я бы посоветовал вам чжоуцю.