Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Позвонила.

Замерла. Затаила дыхание. Открыла Маруся — она узнала бы ее по одним шагам. Упала к ней на грудь, обняла и тихо заплакала. Потом посмотрела ей в глаза и поняла — ребенок жив и здоров. Вошла в квартиру. Румен и Николай играли. Дедушка стал смотреть в сторону.

Николай заморгал. Как зовут эту госпожу? Что-то дрогнуло в ребенке. Уголки губ у него опустились. Он готов был заплакать. Потом вдруг протянул ручонки и прошептал:

— Мама! Мама!

Маруся чуть слышно произнесла:

— Мы потеряли мужей, а отец — сына и зятя. Пусть дети найдут в нас и матерей и отцов.

Белина гладила головки малышей и уже не плакала. Она смотрела в завтрашний день. Советская Армия входила в Добруджу.

Потом был митинг. Шумный, стихийный, радостный. Маруся Владкова вела под руку деда Николу и кричала, чтобы он услышал ее:

— Успокойся, отец! Успокойся! Это победа! Эмил не убит, Иван не убит! Слышишь?

Их толкали со всех сторон. Море людей увлекало их к площади Святой Недели, к советской миссии. Они шли в толпе. Их целовали незнакомые люди, и они целовали их. Вдруг дед Никола увидел советского солдата. Простого солдата. В двух шагах от себя. У ворот миссии. Дед добрался до юноши со звездочкой. Взял его за руку и поцеловал, потом сказал:

— Юноша, я целую будущее своих детей! Пришло доброе время! Пришло счастье!

Крикнул «ура». Губы у него дрожали. И теперь, когда вся семья собралась в доме, когда женщины падали от усталости, дед Никола остановился перед фотографиями покойных, погладил их дрожащей рукой и прошептал:

— Не дожили, родные мои, я и за вас радуюсь. Теперь мне и помирать можно.

Арестовали министров, генералов, регентов. Арестовали полицейских, агентов, провокаторов, убийц. Арестовали сотни представителей власти.

Искали Кочо Стоянова. Он находился в Панчарево, на вилле, но там никто не открыл дверь, и партизаны решили, что он сбежал.

Кочо опустился на диван. Он дрожал. Не стрелял. Какой смысл? Пистолет против автоматов. Позвонил в полк. Ему ответили: «Рядовой из солдатского комитета Отечественного фронта Ангелов слушает». Положил трубку. Позвонил в штаб армии. Ему ответили: «Слушает член солдатского совета Отечественного фронта».

Он понял все. Не понимал только, почему не сбежал вчера. Даже в этот день. Почему не поднял дивизию три дня назад, чтобы овладеть Софией. Впрочем, не повторить ли попытку? Но с кем? Господа офицеры исчезли. Растворились.

Кочо Стоянов тяжело дышал. Да, теперь уже оставалось только одно — бежать. Бежать на машине на запад. На запад через Кулу, где находилась часть дивизии, оставленная для прикрытия немецкого фронта.

Он собрал чемодан с банкнотами. Записал:

1. Немецкие марки 3 376 000.

2. Американские доллары 13 000.

3. Итальянские лиры 53 000.

4. Французские франки 6 000.

5. Левы 2 232 325.

Несколько тысяч левов положил в портфель. Вышел на улицу в штатском костюме с чемоданом в руке и двумя пистолетами в карманах пальто. Его остановили для проверки документов. Отпустили, потому что не узнали. Он перевел дыхание. Но вот навстречу ему шли два партизана и юноша в солдатской фуражке. Они узнали его. Стали расспрашивать. Связать бы его и вздернуть на веревке. Кочо бросился назад. Влетел в какой-то подъезд. Мимо прошел его адъютант, бледный как смерть, в сопровождении двух солдат. Выждав удобный момент, добрался до своего дома. Влетел в спальню. Опустился в кресло. Чемодан поставил у ног. Вошел подпоручик.

— Подпоручик, мою машину!

— Это невозможно, господин генерал. Машины дает ефрейтор Стефанов из первой роты третьего батальона. Знаете его… коммунист.

Снаружи кто-то крикнул:

— Руки вверх, гады!

— Подпоручик, задержите их на секунду. Выходите немедленно!

Подпоручик, дрожа, вышел. Стоянов остался один.

Теперь откроются двери. Он будет стрелять. Нет, стрелять не надо. Какой смысл сдаваться живым? О, если эти красные поймают его и если откроется сотая доля того, что он сделал… Стоянов закачался и, выпрямившись во весь рост, прикоснулся дулом пистолета ко лбу:

— Нужно убивать… больше… больше миллиона… — и нажал курок.

Вошедший пнул ногой чемодан. Он открылся. На умирающего полетели банкноты.

— Стефан, иди сюда смотреть чудо! — закричал солдат со звездочкой. — Кровопийца в крови и деньгах.

А в Софии был митинг.

Скрестив руки, генерал Никифоров шел по тенистому бульвару Царя-освободителя среди тысяч таких, как он, сияющих и растроганных. Он знал, что все это — свидетельство любви к России. Он любил Россию. Но может быть, впервые понял, что такое любовь, и уверенно шагал по земле. Она была свободной.

Кто-то коснулся его руки:

— Товарищ «Журин».

Это был Сергей Петрович Светличный.

Генерал смахнул слезу. Обнял советского разведчика. Потом прошептал:

— Я бы попросил вас, товарищ Светличный, помочь воздвигнуть памятник «Боевому». Болгария ликует! Болгария свободна! Благодарим вас от всего сердца, товарищи!

Светличный стоял перед человеком, который потерял звание и пост, но был счастливее любого другого: он выполнил свой долг солдата.

Мимо текла людская река. В сумерках неслись слова песни «Когда смеркается… и сонные Балканы засыпают». Откуда-то издалека доносился шум моторов танков.

Танковый корпус покидал столицу. Силы, находящиеся в столице, перегруппировывались. Должно было начаться наступление против немцев в районе Кулы. Война продолжалась. Генерал Никифоров спросил:

— Где мое место теперь, товарищ Светличный?

— Вместе с народом, товарищ «Журин»!

Делиус (Отто Вагнер) — кадровый гитлеровский разведчик, аккредитованный в мае 1941 года при министерстве иностранных дел Болгарии. Под его руководством на Балканах, и в частности в Болгарии, была создана широко разветвленная шпионская сеть. — Прим. ред.

Нёйиский договор — один из договоров империалистической Версальско-Вашингтонской системы, заключенный в 1919 году во французском городе Нёйи-сюр-Сен. По этому договору от Болгарии отторгалась значительная территория и налагались репарации. — Прим. ред.

Околия — уезд, район. — Прим. ред.

Луканка — сорт сырокопченой колбасы. — Прим. ред.

Члены РМС — Рабочего молодежного союза (ныне ДКСМ — Димитровский Коммунистический Союз Молодежи). — Прим. ред.

Варненский округ. — Прим. ред.

Сговор, или Народный сговор, — тайная фашистская организация, подготовившая военно-фашистский переворот 9 июня 1923 г. — Прим. ред.

Асеновцы — царская династия в Болгарии до порабощения ее турками. — Прим. ред.